Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20040927_kag.html

Пострегионализация
Владимир Каганский

Дата публикации:  27 Сентября 2004

Конец 1980-х и все 1990-е годы - время бурной и стремительной регионализации, когда регионы СССР и потом РФ (единицы административно-территориального деления) приобретали все больше формальных и фактических прав и полномочий; вся жизнь пространства выстраивалась как жизнь все более отличающихся друг от друга, но внутренне единых, "пригнанных" регионов. Регионы становились самочинными и самоочевидными порядками жизни, внутренне регламентированными жизненными мирами - страна была в этот период именно и прежде всего комплексом регионов; жизнь, в том числе и жизнь ландшафта, была регионизована. Даже сам распад СССР и последующие процессы и были регионализацией.

Чисто теоретически надо предположить, что указанными процессами не могут исчерпаться процессы пространственной самоорганизации и просто реорганизации, поскольку исторически и логически районы как формируются, так и распадаются (фрагментируются, расплываются, становясь неотличимыми от фона).

Мы предполагаем, что сейчас имеет место все более заметный и все более важный процесс формирования новых районов (проторайонов или даже потенциально проторегионов) или фрагментации и частичной эрозии существующих регионов. Этот процесс хорошо наблюдается на самых разных территориях в разных культурных и социально-экономических зонах страны.

В чем же состоит новый наблюдаемый процесс? На территориях разных уровней, от страны до городских кварталов1 появляются и быстро расширяются слабо внутренне дифференцированные и почти не структурированные, но ярко контрастирующие с окружением "пятна" (квазиоднородные районы)2. Дадим перечень примеров:

  • повсеместный (но внутренне гетерогенный) постсоветский дачный бум: "дачи" клочкообразно заполняют пригородные территории вокруг большинства городов (всех нами виденных). Дачные массивы соседствуют с любыми видами угодий и занимают их фрагменты (в этом цикле мы писали о "дачном буме" специально);
  • крупные части-пятна больших городов, не совпадающие с их административными районами - или морфологическими частями, - все более резко выделяются своим обновлением и бурным ростом с признаками процветания; так, на фоне стагнации основной части Нижнего Тагила резко выделяется его центр (об этом крае последует специальное эссе);
  • отдельные небольшие города и их части, селитебно-промышленные комплексы, переживающие выраженный и видимый подъем на фоне упадка и разрухи соседей или их стагнации;
  • новые "джентрифицированные" кварталы во многих городах (почти всех виденных) размещаются без видимой закономерности и нигде не заполняют сплошь морфологические элементы городов (когда же они заполняют некую морфологическую зону сплошь, то далеко выходят за ее рамки - например центр Москвы в пределах Китай-города);
  • новые и преобразованные улицы, кварталы, группы домов сельских поселений и старых капитальных дачных поселков-поселений;
  • новые и быстро преобразуемые комплексы "сельское поселение (его часть) - производственная единица", как совершенно новые институционально - фермерские хозяйства, так и преобразуемые целиком или частями колхозы и совхозы; сельская местность фрагментируется особенно заметно;
  • новые здания-комплексы и просто новые здания с землевладениями в городской и сельской местности.

Территория страны, ее культурный ландшафт фрагментируются, соседние места и элементы ландшафта начинают все более различаться, контрастировать, все менее похожи одно на другое. Они все более движутся в разных направлениях, как умело пользуясь новыми возможностями, так и прозябая под грузом накопленных проблем. Возникает новая география, новый пространственно рисунок на ткани культурного ландшафта: прежняя картина монолитов-регионов стремительно разъедается, на фоне блочно-региональной структуры (она еще довольно сильна) возникает новый мозаичный рисунок. Резко растут контрасты и градиенты, резчайше увеличивается дифференциация современного социально-экономического статуса мест и территорий. Этот новый процесс, как видно, имеет свои и позитивные, и негативные стороны.

Новое явление - отнюдь не поляризация, хотя поляризация всей среды ландшафта и имеет место (об этом мы будем писать отдельно). Ведь для поляризации характерны а) охват всей территории, б) противоположные состояния или направления изменения позиционно и функционально противоположных полюсов территории, в) взаимодействие полюсов, г) спектр промежуточных зон между полюсами. В данном же случае а) имеет место фрагментаризация, выделение новых районов-"пятен", охватывающих часть территории; б) пятна не противостоят иной территории, не есть полюсы; в) между ними и "фоном" нет взаимодействий и г) нет или практически нет промежуточных зон.

Основания выдвинуть предположение. 1) Многочисленные полевые исследования и наблюдения автора и его коллег по предмету и по реальности, а также сообщения экспертов из ряда регионов. 2) Остальная пространственная (и иная) независимо фиксируемая событийность никак не противоречит высказанному предположению. Аналогичная фрагментаризация и мозаизация имеет место - по сообщениям заслуживающих доверия экспертов - в фазовых пространствах, например в сфере крупного бизнеса и государственного управления. 3) Чрезвычайно многочисленные - хотя и фрагментарные и (обычно) тенденциозные - сообщения в средствах массовой информации, особенно местных, про "экономический позитив" почти всегда указывают на неожиданность точек роста, их разрозненность и огромный контраст с ближним окружением при взаимном безразличии и почти полном отсутствии взаимодействий.

Возможности подтверждения предположения. Выдвинутое предположение может быть подтверждено массированными полевыми исследованиями с густыми сетями маршрутов вместе со свежими материалами аэрофото- и космической съемки; сплошным и выборочным крупномасштабным картированием культурного ландшафта на указанной основе; данными интервью с экспертами из репрезентативно отобранной совокупности мест на больших территориях. Опровергнуть данное предположение можно ровно теми же способами; очевидно, что любая статистика здесь просто бессмысленна из-за ее крайней ненадежности и насыщенности систематическими погрешностями; статистика работает с уже выделенными районами - а мы указываем на новые.

Осторожная гипотеза об основаниях процесса. Необходимо отметить, что процесс совпал по времени с очевидным по совокупному результату преобладанием растущего сектора в экономике над стагнирующим и сокращающимся, а также, в общем, с завершением первичной приватизации и разгосударствления собственности, а также, очевидно, с наблюдаемым экономическим ростом, который с географической точки зрения означает возможность появления новых (обновленных) территориальных фрагментов. В условиях исключительно общего кризиса или стагнации такие выделяющиеся фрагменты специфичны только более или менее выраженным проявлением упадка и натурализации ландшафта. Эти соответствия существенны, поскольку в хозяйственном смысле наблюдаемый процесс состоит уже в площадном инвестировании в широком смысле, а в ландшафтном - в появлении трансформированных территориальных фрагментов ландшафта, потребовавших прямых затрат финансовых и материальных ресурсов.

Общее представление о новом процессе относительно регионализма и регионализации дает приводимая ниже таблица.

В чем смысл процесса? Если указанный процесс действительно имеет место, он оказывается индикатором (и потенциально заметным символом, что очень важно) преодоления критической массы структурной инерции советского пространства. (Именно пострегионализация вместе с инверсиями и преодолевает советское пространство.) Новые процессы уже не укладываются в существующие, хотя все еще и очень сильные и детальные структурные рамки, а начинают понемногу самостоятельно если не структурировать пространство, то размещаться в нем. Прежние закономерности советско-неосоветского культурного ландшафта уже не предопределяют новые мозаичные феномены. Тогда налицо ситуация, которая когда-то предсказывалась нами (хотя и думалось, что она начнется раньше), - появление и проявление новых структур пространства, независимых от его регионально-институциональной структуры. Может быть, - выскажемся одновременно осторожно и дерзко - именно в рамках этого процесса и образуются те территориальные общности, которые при своей консолидации и структуризации проявят (новый) регионализм.

Существенно и иное. Территориальная фрагментаризация, начатая еще регионализацией, стремительно начинает приближаться к такому пространственному уровню мест, на котором существенными становятся действия относительно небольших групп, даже малых групп и отдельных людей. Культурный ландшафт становится ареной действий не только государства, региональных групп, крупных корпораций - но и куда меньших групп людей.

ХАРАКТЕРИ-

СТИКА ПРОЦЕССА

ПРОЦЕСС
РЕГИОНАЛИЗМ

РЕГИОНАЛИЗАЦИЯ

ПОСТРЕГИО-

НАЛИЗАЦИЯ

ОСНОВАНИЕ ЕДИНСТВА

Географическое единство и самосознание

Институциональное единство

Отличие от внешней среды

ГЕОГРАФИЧЕ-

СКАЯ ОСНОВА

Индивидуальный комплексный район

Универсальный программный узловой район

Однородная территория

ТИП ЕДИНИЦЫ

Географически цельный район

Институциональный район (регион)

Фрагмент (не часть) района любого типа

ПОКРЫТИЕ ТЕРРИТОРИИ

Избирательное

Полное

Избирательное

ИСТОЧНИК ФОРМИРО-

ВАНИЯ

Общность людей в ландшафте

Статус и связанные с ним ресурсы

Общность людей при наличии ресурсов

ОБЪЕМЛЮЩАЯ СИСТЕМА

Страна-государство

АТД

Среда

АТТРАКТОР, ЦЕЛЬ

Институциональный статус

Максимальный статус в государстве

Стабильность и защищенность

ВЗАИМО-

ДЕЙСТВИЕ С СОСЕДЯМИ

Разные типы

Конкуренция

Защита

ОТНОШЕНИЕ

К СРЕДЕ

Конфликт

Конфликт-торг

Безразличие

ОСОЗНАНИЕ ЕДИНСТВА

Острое массовое

Декларативное и обыденное

Жизненно-практическое

ПРЕДЕЛ РАЗВИТИЯ

Государство

Государство

Комплексный район

Признаком действия структурной инерции можно было считать, во-первых, то, что действующими "субъектами" (акторами) пространства остаются регионы, и, во-вторых, то, что самые разные новые явления строго детерминированы самими структурами вышеупомянутых акторов, например размещаясь в соответствии с морфологическими структурами узловых районов (которые сами являются структурной начинкой районов институциональных - например зоны активности по обе стороны границ городов, забрасывание сельскохозяйственных земель и поселений на периферии узловых районов и/или регионов).

Эта структурная инерция и структурная комбинаторика остается сильным действующим фактором, но она перестала быть единственным действующим фактором. Появились и проявились структуры, "безразличные" к структуре советско-постсоветского пространства, независимые от него. Однако это не означает, что они лишены закономерностей в пространстве. Вот эти закономерности и следовало бы изучать.

* * *

Регионализацию и регионализм как процессы объединяет то, что в них одни вполне реальные явные и явленные (в том числе ообыденному сознанию) районы преобразуются (стремятся преобразовываться, имеют цель или тенденцию преобразования) в иные, столь же - но по-иному - реальные районы. Регионализм и регионализация перерабатывают районную упорядоченность территории, культурного ландшафта - но так, что одни типы районов сменяют и дополняют другие при сохранении районного рисунка, районной морфологии ландшафта территории. Регионализм и регионализация - процессы внутри сферы районно-регионально-государственных форм упорядочения пространства. Возможно, в этом и состоит главная причина неразличения регионализма и регионализации. Тогда новый процесс с равным основанием может именоваться и пострегионализация-предрегионализм.


Вернуться1
Даже домов и квартир, согласно: Чебанов С. Пространственная вменяемость как форма рефлексии // "РЖ", 03.04.02.


Вернуться2
Подробнее: Каганский В.Л. Регионализация, регионализм, пострегионализация // Интеллектуальные и информационные ресурсы и структуры для регионального развития. М.: ИГ РАН, 2002.