Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20050131_holm01.html

Партизаны порядка
Рассуждения о сопротивлении революции

Егор Холмогоров

Дата публикации:  31 Января 2005

Рассуждение первое: уличная война, ноябрь 2004

Рассуждение второе: oфисная война, январь 2005

Развитие революционных событий в России приобрело несколько иной, более "умный" оборот, чем мог ожидать автор этих строк в ноябре 2004-го, обнародовав в своем интернет-дневнике первую часть "Партизан порядка". Надежда на то, что для организации "какой-то там по счету русской революции" будут использованы толпы, аналогичные толпам в Сербии, Грузии или на Украине, оказалась слишком оптимистичной. Фактически был нанесен удар по самому слабому месту в структуре современной российской государственности - по властным структурам и их отношениям с народом. Граждане России не пошли бы массой митинговать за "российского Ющенко", но самая униженная, угнетенная и порабощенная часть населения не могла не возмутиться в ответ на провокационно-подчеркнутую насмешку и неуважение над оставшимися у нее немногими правами. Это возмущение носит абсолютно легитимный характер, и все здравые общественные силы, от большинства политических партий до Патриарха, уже признали справедливость и законность протеста. Настоящие организаторы революции не столько манипулируют толпой изнутри, сколько искусно направляют ее извне, вызывают "огонь на себя". Будучи по должности представителями государства и формально представляя государственность, они заставляют бить по ней протестную волну, не связывая с этой государственностью никаких интересов, кроме корыстных.

В этих условиях, тот, кто попытался бы, для того чтобы остановить "революцию пенсионеров", использовать рецепты первой части настоящего рассуждения, - впал бы в величайшую ошибку. Может быть, для другой ситуации и обстоятельств эти рецепты еще понадобятся, но сейчас пытаться остановить протестующую толпу так же бессмысленно, как пытаться остановить возвращающую удар боксерскую грушу вместо того, чтобы содрать перчатки с самого боксера. Социальный протест носит реактивный и реакционный, а не революционный, характер. Настоящей революционной силой, революционной армией, уничтожающей государство, фактически стала армия чиновников на всех ее уровнях. Ее способность провоцировать революционный взрыв значительно превышает любые возможности толпы, и сейчас, сознательно или бессознательно, этот механизм работает по полной программе.

Чтобы доказать способность даже самой незначительной административной структуры провоцировать беспорядок и нагнетать социальное напряжение, возьмем небольшой пример. Непонятно почему, но никто из московских политологов не обратил внимания на то, что с Нового года вступило в действие не только законодательство о монетизации, произошло и еще одно важное событие - значительно, практически на треть, подорожало метро. Одна поездка стоит теперь 13 рублей вместо 10. Это повышение было совершено без широкого оповещения общественности и создало для всех пассажиров московского метрополитена своеобразную мини-катастрофу. Оказалось, что вместо обмена десятирублевой бумажки на магнитную карточку теперь необходимо еще дать и получить сдачу, что критически тормозит процесс приобретения проездных документов. Вестибюли метрополитена в часы пик заполнены толпой раздраженных, уставших и опаздывающих по делам людей, которые вынуждены стоять в очереди "из-за какой-то карточки". Одновременно в тех же вестибюлях на глазах у этой толпы разыгрываются драматические сцены "не пропуска" контролерами и милиционерами бывших льготников, ныне своих льгот лишенных. Из двукратного в течение одного дня стояния в той же очереди человек выходит только с одним чувством - чувством ненависти и морального отвращения к "этому государству", презентующим свой "антинародный" характер в самых мелочных и вульгарных формах. Я готов, хотя и с трудом, поверить в то, что речь идет о непреднамеренной, случайно сложившейся провокации, но речь идет все-таки о провокации.

Российское чиновничество, воспроизводя по своей иерархии сверху вниз телодвижения и заявления своего начальства, вполне способно совершить в России "революцию клерков", то есть чредой унижений и оскорблений довести народ до ненависти уже не к себе конкретно, а к власти и политической системе как таковой. При этом всей этой армии совершенно не обязательно сознательно соучаствовать в каком-либо заговоре. Достаточно небольшого количества заговорщиков в числе министров и глав департаментов, достаточно некоторого количества идиотских инструкций и пары-тройки рекомендаций по хамским ответам досаждающим, как, и без того не слишком отягощенная вниманием к нуждам граждан, система полностью сконцентрируется на их оскорблении и провоцировании. Классическими формами такой "революции клерков" может стать искусственное усложнение и затягивание процедуры при осуществлении самых простых и необходимых многим гражданам операций, искусственное создание очередей, нарочито оскорбительные замечания и отговорки в адрес недовольных, отказ от исполнения своих прямых обязанностей. Все это вполне может быть замаскировано под якобы обычное для России офисное разгильдяйство. Однако масштабы этого разгильдяйства способны приобрести непереносимый характер и в итоге привести к побоищам и другим всплескам массового недовольства.

Власть уже фактически приняла на себя в целом ответственность за чиновничий произвол и не собирается и не планирует предпринимать меры для его ограничения. По сути, поручения разбираться с причинами и последствиями чиновного террора предоставлено самим "террористам". Более того, не может не возникнуть ощущения, что речь идет о попытке политической системы совершить "политический суицид", чего Россия ни в коем случае допустить не должна. Вполне возможно, нынешний "суицидник" вполне заслуживает виселицы, но даже и в этом случае его необходимо бережно вынуть из петли, надеть наручники, отвести в камеру, законно судить, рассмотреть все необходимые апелляции и лишь затем, в случае их отклонения, вздернуть вполне официально. Ни в коем случае нельзя дать "закрыть лавочку", одновременно с этим "закрыв" и Россию. В этих условиях партизанская тактика противодействия революции по-прежнему остается практически безальтернативной.

Что могут сделать партизаны порядка в этих условиях? Не так уж и много, но все-таки. Партизан порядка, находящийся на госслужбе и столкнувшийся с фактом саботажной и диверсионной деятельности в рамках своего учреждения, должен по меньшей мере исправить ситуацию в рамках свои должностных полномочий, а при возможности добиться от коллег и руководства более точной и четкой работы и исполнения должностных инструкций. Особое внимание следует обращать на случаи откровенно провокационной несправедливости, не оставляющей гражданину ничего, кроме активного и переходящего в "прямое действие" протеста.

Те из партизан порядка, кто столкнется лицом к лицу с "революцией клерков" в качестве жертвы, должны принести в жертву главное - свое время и "нежелание связываться". То есть перед лицом административного хамства и саботажа необходимо отстоять свои требования, заставить административную машину функционировать в установленном порядке и режиме. В случае, если в оправдание своего саботажа чиновник может сослаться на что-то большее, чем собственно "мне некогда", и привести какую-либо "инструкцию", необходимо выяснить источник и время издания этой инструкции, особенно обращая внимание (и привлекая внимание общее) на инструкции, изданные в последние полгода-год и могущие быть частью провокационной деятельности. Каждому случаю саботажа и провокационной деятельности следует придавать максимально широкую огласку в рамках имеющихся возможностей - от обращения к прессе до сообщения через Интернет или хотя бы по цепочке личных знакомых. На местах следует создавать "группы давления" из пострадавших, которые вместе будут выяснять у чиновников суть происходящего и добиваться нормальной работы.

Целью всех этих действий гражданского сопротивления, как уже было подчеркнуто, должно являться не пресечение нормального функционирования государственных учреждений, не изменение законного порядка, а, напротив, его восстановление. То, что нас не устраивает в легальном порядке государства, - проблема серьезная, но отдельная от попыток разрушить государство как таковое при помощи уличной революции или офисной революции, провоцирующей уличное противодействие. Задача партизана порядка в условиях офисной революции - заставить государство функционировать в тех условиях, когда те, кто это государство на данный момент представляет, пытаются остановить это функционирование.

Эпилог: революция и кристаллизация

Революция, несомненно, является фетишем эпохи "модерна". Революционное действие по тотальному обновлению социального порядка и замене существующей социальной системы проективной утопией (будь то либеральной, социалистической или национальной) считается единственным возможным и допустимым социальным действием. Даже тогда, когда, казалось бы, предпочтение отдается эволюционному и ненасильственному социальному процессу, как в либеральных демократиях Запада, все равно возможность этого процесса обосновывается как прошлой революцией, так и скрыто-революционным характером самого политического процесса. Фактически идея современной демократии представляет ее как "перманентную революцию" буржуазного стиля, заменившую единовременные насильственные толчки несовершенного прошлого. И даже в рамках этих толчков время от времени говорится о "революциях" в те периоды, когда изменения происходят быстро и носят масштабный характер (переход от 4-й к 5-й республике во Франции, "Новый курс" Рузвельта, тэтчеризм). Революция - это универсальная форма социального процесса эпохи модерна.

Однако "модерн" исчерпывает себя, в том числе и в собственных глазах, прибавляя к себе беспомощную приставку "пост-". Это "пост-" не составляет нового эпохального отличия, это всего лишь знак усталости процессов "модерна", невозможности их осуществления на естественной социальной энергии и необходимости перехода к провокационным и игровым технологиям. Именно такой характер носят все "революции" последних десятилетий, носящие от начала до конца манипулятивный, вторичный характер. В этих революциях не радикальные социальные изменения достигаются при помощи частных выступлений и личного протеста, инициирующего протест всеобщий. Напротив, частные изменения совершаются при помощи тотальной эмуляции протеста, носящего всеобщий и системный характер. Постреволюция нуждается в создании искусственной социальной ситуации, провоцирующей изменения и перевороты, причем степень искусственности может доходить до полной театрализации "злодейской" власти и героической и благодетельной "оппозиции".

Нормальный социальный процесс, процесс какой-то новой эпохи, имя которой еще не придумано, идет совсем иными, не постмодерными путями. Это путь оформления в устойчивые структуры случайно сформировавшихся значимых систем и изменений и их генерализации до уровня всеобщего социального порядка. В противоположность взрывному и вулканическому характеру революций "модерна" и пиротехнике постреволюций эти изменения скорее можно сравнить с процессом кристаллизации. Порой очень медленной, но верной. Российское общество развивалось последние годы именно по этому кристаллизационному пути и постепенно начало устанавливать (и восстанавливать) свою структурность. И провокация взрыва, несомненно, призвана не столько убрать реальную гниль, сколько разрушить именно кристаллические образования. Характерно при этом, что провокация народного недовольства ведет, в частности, к тому, чтобы под удар были подставлены реальные структуры народной самоорганизации - ветеранские и инвалидские комитеты, являющиеся важнейшей несущей конструкцией современного российского общества.

Поэтому задача партизан порядка и партии порядка в целом не в том, чтобы "свалить" государство, но и не в том, чтобы поддерживать провокации, направленные этим государством против самих себя. Задача в том, чтобы продолжить процессы социального кристаллообразования, процессы "реакции", становящиеся первостепенно важными для новой эпохи. В момент возникновения социального пожара кристалл должен быть не разрушен, а закален и заточен.