Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20050427_rad.html

Русская Идея: попытка поиска
Посильные соображения о самом главном

Алексей Радов

Дата публикации:  27 Апреля 2005

Говорить о Русской Идее публицистически - то же самое, что из модного феминизма и антисексистских аргументов молиться не Христу, а Параскеве-Заступнице. Но непублицистический разговор обычно интересен только сакрализирующим друг друга собеседникам на метафизической кухне. Иногда следует говорить широко...

Большинство из того, что мы делаем, обыкновенно вызвано не желанием сделать именно это, но удовлетворением скрываемого от себя стремления просто нечто делать и показывать себе, что существуешь. Оттого что очень многое за человека в его жизни решают те, кого он совсем не уполномочивал что-либо за себя решать, у некоторых (говоря убогим языком, особо пассионарных) имеет место хроническая недостаточность действий. То есть количество поступков и решений, которые человек мог бы счесть своими, у него меньше, чем хотелось бы. Скажем, отчуждение от труда - прекрасная иллюстрация того, что труд-работа не воспринимается человеком как "действие" - то, что требуют выбора между альтернативами... Недостаточность действий может привести к тому, что человек начинает воспринимать свою жизнь "сбоку", и, немного смущаясь, он не чувствует, что контролирует свою жизнь, определяет ее. Что ни делай, ничего не изменится, так что плыви по течению, потому что плыть против - невозможно.

В прогрессивной физиологии считается, что увлечение танцами, дискотечными верчениями и прочим необязательным спортом свидетельствует о недостаточности тех движений организма в течение жизни, которые телам этой молодежи необходимы для нормального самочувствия... Здесь действует тот же механизм.

Особого внимания заслуживает диссонанс, вызываемый несоответствием образа себя идеального с реальным своим образом. Этот диссонанс ведет к тому, что, пытаясь его снять, человек начинает действовать (обострять ситуацию) там, где это вовсе не нужно и глупо.

Таким образом, то, что мы называем поступком, геройством и прочими старыми "красивыми" словами, зачастую объясняется дурной психологией слабого, запутавшегося человека. Оттого и разговор об идеологии, об Идее (с большой буквы), о том, что традиционно считается причиной поступков, геройств и прочих "решительностей", на деле не имеет того вселенского статуса, который ему приписывают идеологи.

Однако некоторый смысл в идеологии все же есть. Несмотря на то что практически все сколько-нибудь известные политические партии и организации действуют сугубо конъюнктурно, им тем не менее необходима опора на некоторую идеологию, легитимирующую их деятельность как в собственных, так и чужих глазах. Свою чисто конъюнктурную деятельность они называют "политикой" (как будто политика непременно должна включать в себя ложь) и оправдывают ее "тактическими" интересами. Они обещают, что вот завтра, когда они "придут к власти", все будет "по-настоящему", а пока они просто вынуждены лгать, хитрить, изворачиваться. Между тем все это - "разговоры в пользу бедных", ибо нельзя начать как проститутка, а кончить как английская королева. То, чем ты являешься сегодня, полностью программирует твое завтра...

Впрочем, Идея нужна далеко не всем. Некоторые вполне обходятся имиджем "всепонимающей интеллигенции" или, наоборот, "человека из народа". Кстати, и те и другие обязаны своей карьере постмодернистской картине мира или, точнее, очередной победе релятивизма над реализмом (как принципа описания и понимания мира). "Множественность истин" (принцип, дискредитирующий саму идею Истины, которая по определению должна быть одна) ведет к тому, что все на свете получает сомнительный статус "одной из точек зрения".

Возьмем Хакамаду. Ну это же чистый постмодернизм.! Во всем, начиная с фамилии. Хакамада и, скажем, Русская Идея - что между ними общего? С известной долей уверенности можно сказать, что у Хакамады есть сумочка. Хакамада с сумочкой - это уже определенное позиционирование. Ведь если разобраться, мы не можем утверждать, что Хакамадина сумочка онтологически менее важна, чем какая-то Русская Идея. На этот счет, как говорится, могут быть разные "точки зрения", и ни одна из них не может претендовать на единственность и правильность. В конце концов, кроме Хакамады женскими сумочками обладают миллионы граждан России. У нас демократия или где? Кто будет защищать интересы обладательниц сумочек? Почему бы это ответственное дело не доверить Хакамаде?

Впрочем, если разобраться, главные "разговорщики" по части Русской Идеи - "лево-патриоты" - не содержательнее "Хакамады с сумочкой". Ничего, кроме "жидомасонского заговора" и мертвой истории, они, как правило, предложить не могут.

А что могу предложить я? На самом деле это не так важно. Важно, что можешь предложить ты. Идею нельзя почувствовать или постичь. Ее надо родить в себе и следовать ей. И если ей не следовать, не имеет значения, есть она или нет.

...Одно время "телевизионные мужики" даже пытались объявить Русской Идеей футбол. Не имея ничего против футбола или спорта в целом, не могу не признать, что выглядело это форменным издевательством и в отношении "русского" как такового, и в отношении Идеи (любой идеи в принципе).

Почему футбол, а не хоккей на траве или прыжки на батуте? В перечисленных видах спорта мы сильнее, чем в футболе. Когда прыжки на батуте стали олимпийским видом спорта, Карина Москаленко прыгнула так, что зал экстатически ахнул. Более того, прыжки на батуте в нашей стране имеют долгую и трагическую историю - двадцать пять лет поколения прыгунов краснодарской батутно-прыжковой школы прыгали впустую, пока международное признание, большая золотая олимпийская медаль не нашла героев. Как говорится, допрыгались. В прыжках на батуте есть все, что необходимо для достойной Русской Идеи! Нечто древнее, почти забытое, никому не нужное, держащееся на чистом энтузиазме и вере в прыжковое подвижничество. И вот оно триумфально побеждает, несмотря ни на что! Получает заслуженное признание "мира-Европы" (чему символ - большая золотая олимпийская медаль) и потом вновь уходит в тень - скромно и с достоинством - в родной Краснодар. Чтобы прыгать, и прыгать, и прыгать. Пока смерть не перепрыгает прыгунов.

Ладно, оставим батут в покое и вернемся к Русской Идее. Почему я, будучи в широком смысле анархистом, пишу слово "русская" с большой буквы? По той же причине, по которой я пишу с маленькой слово "анархист". Маленькие буквы намного лучше больших - за них не убивают. А надо, чтобы убивали! Иначе все будет понарошку. Если бы мы не были смертны, пресловутая "культура потребления" в качестве основной культуры уже давно бы окончательно победила. Я очень плохо отношусь к смерти (к необходимости умереть), но, если бы ее не было (не было бы осознания факта нашей смертности), ничто не отличало бы меня в экзистенциальном смысле, например, от Ксении Собчак (кроме ее теплой трещины - пути к успеху - и пары грудей).

...Русская Идея мнится многим ищущим ее как нечто утерянное, бывшее в прошлом, но забытое под натиском бессмысленных маленьких "я", решивших, что они тоже люди. Но это - ложь, родившаяся из страха признать, что ничего у тебя, кроме тебя, нет. Мир есть только как "мир-во-времени". И все прошлое, которое ты ищешь, образует то настоящее, которое ты так слабо и позорно проживаешь.

Хорошо прочитать (тут даже лучше сказать: пронять) книгу древнюю о том, как Мазда-ясна звездою лунной отвечало Спитамидам. И внять ей. И это то же самое, что прозрачный озоновый воздух до этого утра незнакомого места, где потерянность, одиночество и Россия называют все одно и то же - неизбывное и первоначальное. Но врет неизбывное. Книги, конечно, хороши. Но они - не более чем книги...

...Конечно, "православие-самодержавие-народность" не может быть Русской Идеей. Эта крепостническая, рабская идеология действительно имела место быть. Но тот тип русского человека, который поддерживал ее, более не считается подлинно русским, в том числе (что показательно) и в обыденной мифологии. Подлинно русским для нас сейчас является "сибиряк", то есть исторический наследник тех, кто бежал от этой идеологии к собственной свободе.

У нас всегда были проблемы с либеральной свободой. Никаких тебе избирательных прав и неприкрытого гомосексуализма. Но всегда (много раньше появления гражданского общества в ходе европейских революций) у нас было очень много бытовой, повседневной свободы. Маркс был прав, его коммунизм не имел шансов в России. Потому что общество как социальный организм у нас всегда было очень слабое, и это при вполне сильном обществе как таковом (общине) и сильном государстве. Общинный уклад российской жизни - это не коллективное "я", управляющее массовой психологией, а простое "вместе" - это наша земля и мы тут живем. Мы были прекрасно нецивилизованны в западно-гражданском смысле, и у нас была очень достойная ксенофобия, ненавидящая чужое не по общему групповому признаку, а по отсутствию в чужом своего.

Но это было очень давно. И сменилось рабством... Кстати, почему Русская Идея - не православие? Не Третий Рим, опять же? Не тысячелетняя Русь-тройка под перелив колоколов (на пушки)? Во-первых, христианство как конфессия (а не головокружительная иррациональность пламенной проповеди Христа) - религия рабов, религия слабых. Во-вторых, потому что... нет его, православия.

Знаете, почему это девочка носит крест промеж грудей? Потому что так она выглядит порочнее, более sex-appeal. А вон молодой человек, отчего крест на нем? Так надо же что-то носить, что-то иметь у сердца. Это даже больше, чем во что-то верить. Без веры жить трудно - каждый во что-то верит, хотя бы в то, во что верить глупо. Иначе непонятно: зачем мне Белый фронт - проще вскрыть вены.

...Мы теряем нашу страну. Она становится все более цивилизованной, что в нашем случае означает духовно пустой. Отношения с людьми все дальше объективируются и формализуются. Дружба все больше вырождается в клуб по интересам. Любовь - в цитирование удачных фраз из любимых фильмов. Даже совокупление с русской бабой - всегда как в последний раз, до слез, до кости - повсеместно вырождается в секс - вычурный набор заранее отрепетированных движений.

Многие - из тех, кто не совсем еще ложноножки - это чувствуют. И жаждут Идеи, которая поможет выбраться. Идеи сырой и сермяжной. И конечно, простой (в смысле Дюгема). У нас мало времени, как я говорил выше, мы смертны, и это скоро... Но вы должны сами знать, что это за Идея, чтобы я мог вам о ней сказать...

Идея - это всегда шанс на бессмысленную, но красивую борьбу. В конечном счете, все бессмысленно, тут нечего спорить. Вот только жить, сознавая "бессмысленность всего", можно по-разному...

Говорить, что есть Русская Идея - порочно. Следует говорить о том, что ею должно быть. Рассмотрим Русскую Идею как идею свободы. Свободы не от чего-либо, но свободы для. Свободы как возможности прилагать к своей жизни свою волю.

Вот что я под этим понимаю:

Я, и только я, ответственен за все, что происходит со мной. Нет никакого "так случилось" или "Бог располагает". Нет никого, кто рожден гением или плесенью. Все есть результат моего выбора. И за все, что происходит со мной, я и, только я, несу полную ответственность. Даже если нечто случайное и происходит и что-то предрешено, лучше думать обратное, потому что это ведет к жизни более верной с этической точки зрения. Более верной не с моей точки зрения, а с твоей. Разумный чернышевский эгоизм действительно делает жизнь человека более добродетельной, причем не в самооправдании этого человека, а в твоем (то есть любом) понимании этой "добродетельности".

Никто не вправе заставлять меня делать что-либо помимо моей воли. Если же кто-то пытается меня заставить, я должен иметь одинаковые с ним теоретические шансы на победу. Поэтому любое принуждение со стороны представителей государства - аморально. Потому что нет у меня перед ними шансов, даже если я поселюсь в спортзале и превращу себя в гору мышц похлеще Шварценеггера.

Но либертарная идея, в отличие от анархо-индивидуализма не предполагает непременный отказ от государства. Предполагается лишь отказ от регламентирования государством моей жизни там, где я его об этом не просил. То есть современный тип государства, которое обязательно развивается в сторону тотального контроля личности, неприемлем в принципе. Хотя это и не означает отказ от тех государственных институтов, которые мне (тебе) удобны и существование которых я санкционирую.

Большинство современных "либертаров" (самоназвание) как символ веры принимает либеральную максиму: "моя свобода кончается там, где начинается свобода другого". Но тогда это - не свобода. Свобода не может где-то кончаться.

Я не понимаю, почему у меня нет права дать в лицо менту, который, пользуясь безнаказанностью, грабит пьяного. А потом я за свой поступок отвечу так же, как он ответил за мой... Если каждый будет сам отвечать за себя и своих близких сам, количество преступлений резко сократится. Ну а кто не сможет ответить - так он и при наличии государства не имеет никаких гарантий безопасности.

Наш мир - это мир победивших слабых. Именно поэтому он так убог. Слабые объединяются в стаи, в которых царит мерзкая иерархическая система взаимоотношений. Я имею в виду не физическую, а моральную слабость. Высокая конформность, слепое подчинение авторитету. Слабость сладостна...

Свобода, кстати, нужна далеко не всем. Очень сложно выдержать испытание свободой. Отдайте современному человеку его жизнь полностью - ему будет страшно и неуютно. Но дайте мне ту свободу, которая мне нужна. Даже так: я сам возьму ту свободу, которая нужна мне. Ваше разрешение на это мне не требуется.

...Мы с другом ходили как-то по полунедостроенному-полуразрушенному Северобайкальску в великом подъеме душевных сил и орали песню собственного сочинения. Большая часть слов в этой песне не поддается цитированию по цензурным соображениям, но последние строки я могу привести без помех:

...Ты нужен Родине, ты нужен нам -
С тобою вместе мы построим БАМ.

Выяснилось, что БАМ построили без нас. Но это мало что меняет... Кстати, в качестве занимательной антропологической географии. Комсомольцы-добровольцы (а такие тоже были), построив, что требовалось, в основном остались на Байкале. Вместо положенных им "квартир за два года" они получили золотые зубы - память о цинге. Москвичи остались, воронежцы. Уехали только ленинградцы ("питерские" - по-новому)...

Я знаю, что все прекрасное, что сделала советская, как впрочем, и царская власть стоит в основном на костях тех, кто элементарно хотел есть, а не чаял воплощения какой-то Русской Идеи. Нынешняя власть не сделает ничего прекрасного и вечного - но не потому, что она гуманна, а потому, что сама хочет только есть. И больше ничего не хочет. Неужели бухаринское "Обогащайтесь!" - наша идея, то единственное, что мотивирует людей?

...И вот, что мне тогда в Севербайкальске подумалось.Человек, который завершит сталинскую стройку "501/503" (железнодорожную магистраль Салехард-Надым-Игарка) вернет нашей стране статус сверхдержавы - это будет великий шаг для нашей страны как страны-цивилизации. И стройка эта окупится. Правда, для этого потребуется намного больше времени, чем два президентских срока. И я бы считал правильным использовать здесь труд заключенных. Конечно, не по-сталински - на добровольной, а не на добровольно-принудительной основе. Строить только летом, с рабочим днем в десять часов, с досрочным освобождением для строителей.

Думаю, что такой проект (и ему подобные) могли бы стать зримым воплощением Русской Идеи для каждого. Потому что каждый через него мог бы почувствовать свою причастность к изменению статуса страны, а не ассортимента магазина. Это дало бы шанс всем нам ощутить себя более дома, чем мы есть. Это не было бы ложью слезной причастности к "общей беде". Это сделало бы всех нас лучше и чище и мотивировало на собственные поступки.

...Когда я говорю нас, я, конечно, имею в виду не всех... Не люблю я противопоставления "наши - не наши", но ничего не поделаешь - опыт свидетельствует в пользу него...