Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / < Вы здесь
Китайский гамбит
Апология "ближнего соседа"

Дата публикации:  24 Мая 2005

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Процесс ратификации российско-китайского соглашения об окончательном урегулировании территориальных вопросов вызвал нешуточные споры в нижней палате российского парламента. Основные аргументы противников договора: он послужит катализатором территориальных претензий России со стороны других государств, в то время как Китай не воспринимает всерьез своих обязательств и продолжает претендовать на значительные куски российской территории.

Что касается первой части возражений, то авторы не замечают того, что именно заключенный договор ставит точку на всех мыслимых претензиях Китая на российскую территорию. Своей подписью на договоре об окончательной делимитации границы Китай как раз отказывается от всех территориальных претензий к России. Таким образом, подписанный документ отвечает именно той задаче, которую декларируют его оппоненты в Думе, - минимизации вероятности территориальных претензий со стороны Китая в будущем.

По поводу опасности "провоцирования территориальных претензий других государств". Чтобы оценить такое возражение, следует вначале ответить на два вопроса:

1. Имели ли место подобные претензии безо всякой связи с российско-китайским соглашением?

2. Допустим, что оппоненты правы и договор может спровоцировать территориальные претензии к России со стороны какого-нибудь соседнего государства. Каков в этом случае баланс выигрыша и риска при заключении договора с Китаем о границе?

Мы видим, что ответ здесь почти очевиден: такая страна, как Латвия, предъявляет территориальные претензии к России уже давно, без всякой связи с переговорным процессом между Москвой и Пекином. Причем Латвия это делает, скорее всего, не надеясь всерьез на передачу ей каких-либо территорий, а исключительно с провокативной целью (в надежде на получение совершенно других дивидендов). В то же время важность стабильных отношений с Китаем перевешивает опасность - пока чисто виртуальную - территориальных претензий к России со стороны любой страны (за исключением, пожалуй, США). При этом общее улучшение отношений с Китаем, которое, конечно, предполагает отсутствие территориальных споров, позволит в случае необходимости перебросить на европейский театр военных действий части Дальневосточного военного округа. Такая переброска может оказаться необходимой уже в ближайшем будущем, учитывая темп нарастания напряженности на западной и южной границах страны.

Чтобы более полно оценить важность для России отношений с Китаем, необходимо вновь вернуться к оценке международной обстановки. Ситуация начала нынешнего века все больше напоминает канун большой войны прошлого столетия. Но не Второй, а Первой мировой, когда в России был любимый значительной частью народа, но безвольный царь, брожение в умах и отсутствие эффективной организации на всех уровнях управления.

Все серьезные наблюдатели признают, что главной интригой новейшего времени является соперничество США и Китая. Правящие группировки этих государств давно осознали, что обречены быть главными мировыми соперниками в XXI столетии, и предпринимают интенсивные меры по укреплению военного потенциала. О потенциале США говорить излишне - галопирующий рост военного бюджета этой страны хорошо известен. Относительно Китая в последнее время появились подозрения (анализ корпорации РАНД), что он скрывает значительную часть своих военных усилий и на самом деле его годовой военный бюджет гораздо выше декларируемых цифр (на 40-70%) и может достигать 78 млрд. долларов.

Параллельно военным усилиям по всему миру, но особенно в столицах государств Евразии, началась ожесточенная борьба между формирующимися военно-политическими блоками за политическую ориентацию игроков - за их экономические и военные силы, которые будут необходимы сторонам ввиду надвигающегося нового мирового противостояния.

В то время как другие страны, такие как Россия, Китай и Индия, пытаются диссимулировать, замаскировать процесс своего сближения, американцы совершенно откровенно декларируют свою цель: "связывание" конкурентов ("engagement"). Это слово имеет, кстати, широкий спектр значений: от "наложения обязательств", "ангажемента" до "ввязывания" (в драку), "принятия боя" и "стычки". Американские политики на уровне госсекретаря пока открыто говорят лишь о "ввязывании" Китая и о своем беспокойстве относительно слишком быстрого экономического развития этой страны. Однако совершено ясно, что политика "ангажемента" касается и других геополитических противников Америки в XXI веке, таких как Индия или Россия 1. Отпечаток идеи "ангажемента" легко читается в поддержке антирусских переворотов в государствах ближнего зарубежья, в придании статуса "союзника - не члена НАТО" Пакистану, в дружном осуждении антитеррористических мер России и Индии в их сепаратистских регионах и т.д.

По сути же новая американская политика "ангажемента" мало чем отличается от давнего рецепта международной провокации. Известный мастер такой провокации - статс-секретарь ведомства иностранных дел Германии Ягов накануне Первой мировой войны писал в своей вводной немецкому послу в Лондоне: "В основном Россия сейчас к войне не готова. Франция и Англия также не захотят сейчас войны. Через несколько лет, по всем компетентным предположениям, Россия уже будет боеспособна. Тогда она задавит нас количеством своих солдат, ее Балтийский флот и стратегические железные дороги уже будут построены. Наша же группа между тем все более слабеет..."

Тут следует сразу заметить, что в отличие от России 1914-го года и Китая года 2005-го Российская Федерация ни через три, ни через пять лет не успеет провести военную модернизацию, отвечающую имеющимся угрозам. Российское руководство прочно заглотнуло обманку "терроризма", подброшенную с Запада: Россия завязла в борьбе с горсткой бандитов, хотя ясно, что главные силы сепаратистов на Кавказе давно разгромлены и что терроризм пока далек от того, чтобы представлять реальную угрозу существованию России. Зато такую угрозу вполне может представить союз некоторых государств Запада и Ближнего Востока с подкупленными правителями государств-лимитрофов, вооружаемыми и поощряемыми из-за океана, готовыми бросить свои народу в топку войны с Россией, зарабатывая при этом себе пенсию от западных фондов.

Рассуждение Ягова 90-летней давности хорошо иллюстрирует современный ход мысли американцев, с той только разницей, что на месте России теперь находится Китай. Россия же выступает в роли "подсадной утки" - политически слабой союзницы Китая, наподобие Сербии, через которую новая мировая свалка и провоцируется в надежде на то, что Китай тоже не останется безучастным... Россия, конечно, не Сербия, но и блок ее противников сейчас гораздо сильнее Германии с Австрией...

Насколько настойчивое дипломатическое унижение России современными наследниками германских поджигателей войны напоминает провокации против Сербии, демонстрирует протокол совещания совета министров Австрии от 7 июля 1914 года (уже после выстрела в Сараево). "Все присутствующие, - гласит этот протокол, - придерживаются мнения, что чисто дипломатический успех, даже в том случае, если бы он закончился полнейшим унижением Сербии, не имел бы ценности. Поэтому нужно предъявить к Сербии настолько радикальные требования, чтобы можно было заранее предвидеть их отклонение, дабы приступить к радикальному разрешению вопроса путем военного вмешательства".

Наличие у России (в отличие от Сербии сто лет назад) ядерного оружия мало что меняет, поскольку Россия успела убедить всех и вся в своей неготовности его применять. Россия, как известно, объявила частью своей военной доктрины "применение ядерного оружия только в исключительных случаях опасности для существования государства". Но до этого доводить дело никто ведь и не собирается: Россию, вероятнее всего, попытаются втянуть в военный конфликт с пограничным государством, помогая деньгами и оружием врагам России, постараются сделать цену продолжения военных действий непомерной или просто разгромить ее силы на какой-нибудь приграничной территории.

При этом ничто на свете, даже война, не заставит НАТО и Россию перестать быть "стратегическими союзниками" в борьбе с терроризмом. Ну, а от "союзника" вполне можно потребовать передать под совместное управление какую-нибудь "совсем небольшую" часть территории - например, Калининградскую область, Курилы, Сахалин и Камчатку. Также вполне логичной в такой ситуации будет выглядеть настойчивая просьба ввести "союзнические" войска НАТО в ряд федеральных округов, например, "для защиты местного населения от бюрократической тирании неэффективного российского государства". Особо гуманным выглядело бы "заманчивое предложение" разместить силы НАТО в Сибири и на Дальнем Востоке. Опять же исключительно с целью "защиты" российских территорий и энергоресурсов (например, от китайцев). При таком либерализме победителей даже у "мрачного тирана" Путина не останется никакой разумной причины применять ядерное оружие. Тем более что по "мирному договору" можно заодно и президента поменять.

..Возможно, кому-нибудь такой сценарий покажется нелепым "ужастиком". Российская экономика на подъеме, а президент - "молод и силен". Однако, к сожалению, опыт двух больших войн ХХ столетия показал, что экономические успехи не являются залогом национального торжества. Достаточно вспомнить, что общие успехи России 1913 года - так сказать, ее "брутто-достижения" (быстрый рост экономики, развитие технологий и благосостояния и т.д.) - не предотвратили катастрофу, решающим фактором которой стало "нетто-отставание" России - политическое и организационное - от противников. Следует признать, что уровень экономического развития имеет значение только в качестве подпоры для тандема военной машины с активной и, самое главное, эффективной дипломатией. Последняя позволяет небольшим странам компенсировать как недостаток военного могущества, так и недостаток экономических ресурсов.

Для слабых стран, как правило, характерна более совершенная дипломатия, которая обеспечивает использование силы других государств для борьбы с противником. К сожалению, приходится констатировать, что российская дипломатия отнюдь не отличается большей изворотливостью, чем дипломатия сильнейших ее противников. Такая странная нерасторопность высветилась особенно ярко в неспособности наладить союзнические отношения с большинством государств-соседей.

На фоне серии последних провалов в СНГ пограничный договор с Китаем выглядит почти как "луч света в темном царстве" - немногое, что хотя бы с натяжкой можно назвать успехом.

Этот успех еще более важен в свете современных тенденций мирового развития. Одним из постулатов международных отношений долгое время считался принцип "дружбы с далеким соседом" и одновременно настороженность к ближайшему. Действительно, казалось бы, иначе и быть не могло, ведь одна из самых частых причин конфликтов - пограничные споры. Однако сейчас подобный паттерн политического поведения поставлен под сомнение: после серии войн ХХ столетия стало ясно, что наиболее разрушительным конфликтом для всех участвующих сторон является наземный конфликт между странами, непосредственно друг с другом граничащими.

Развитие современных систем вооружения не оставляет шансов на то, что в случае вооруженного конфликта между соседями территория одного из них - даже при самом благоприятном стечении обстоятельств - сможет остаться интактной. Это сильно ослабляет решимость политических кругов применять силу в приграничных конфликтах и объективно толкает стороны (в случае наличия там ответственного политического руководства) к столу переговоров для решения территориальных вопросов мирным путем.

По этой причине у нас есть гораздо меньше причин опасаться конфликта с Китаем, чем конфликта с США. С другой стороны, у нас есть все основания для того, чтобы стремиться к дружбе с Китаем сильнее, чем к дружбе с США. В итоге торжествует восточная мудрость: "Ближний сосед лучше далекого родственника".

...В отличие от пограничного конфликта, "заморские операции" (oversea operations) во многих случаях можно осуществлять так, чтобы собственная территория осталась боевыми действиями незатронутой. Развитие техники "дальних партизанских операций" (терроризм) внесло свои коррективы, однако далеко не опровергло эти расчеты. В результате мы наблюдаем возросшую тенденцию технически наиболее передовых государств осуществлять враждебную деятельность против своих конкурентов подальше от своей территории. Другими словами, союзников сейчас принято выбирать среди стран-соседей, а врагов - на безопасном расстоянии от собственных границ.

Политика наиболее передовых стран все больше направлена на минимизацию вероятности возникновения конфликта вблизи собственных границ и наоборот - разжигание конфликтов у границ конкурентов. Россия находится достаточно далеко от основной части США, и, разжигая конфликт на ее границе, США не рискуют поджечь свои собственные2. Таким образом, в то время как Китай для России почти идеальный союзник, Россия для США - идеальный противник.

В то же время Китай по отношению к России находится в совершенно иной ситуации. Даже если предположить, что в какой-то момент Китай захотел бы ослабить своего северного соседа, позволяя на своей территории осуществлять вербовку террористов и сбор пожертвований на террор, как это делают Великобритания и США, успех подобных акций Китая против России обернулся бы против него самого. Ослабленная или разваливающаяся Россия имела бы еще меньше шансов остановить движение НАТО на восток - то, чего особенно опасается Китай. "Опцион на покупку энергоресурсов Сибири" в последнем случае не достался бы Китаю "по умолчанию" - за такую возможность пришлось бы вести борьбу с США и их союзниками. В итоге желать ослабления России для Китая означало бы "стрелять себе в ногу".

Кроме всего прочего важны и психологические факторы: самооценка политических элит и уровень их амбиций. Если США показали свое полное нежелание разговаривать с Россией на равных, то в отношениях с Китаем у России такой проблемы нет: Москва сохраняет не меньше рычагов воздействия на Пекин, чем Пекин на Москву. Да и глобальных амбиций у Китая пока поменьше, чем у Америки.

Со странами Запада - совсем другая ситуация. Тут большую роль играет и давняя традиция германоязычных народов Европы оценивать славян как "недочеловеков". Она никуда не делась. Фонетическое сходство слова, обозначающего в германских и французском языках раба (slave), с самоназванием славян неслучайно3. Собственно, понятие "рабства" во многих европейских языках является вторичным к понятию "славянства", а не наоборот. Отношение господина и раба оказываются как бы вторичными и восходят к первичным - "истинным" - отношениям германца и славянина.

В то время как технология стремительно прогрессирует, политическая психология человека мало изменилась со времен Средневековья. Германии пришлось пережить два разгрома, чтобы осознать (надолго ли?) опасность некоторых культурных архетипов. По той же лингво-психологической причине англосаксу трудно согласиться на равные отношения со славянами или признать, что в славянской державе может быть больше свободы, чем у него дома (в то время как языковые паттерны его собственного языка говорят совершенно об обратном)...

Впрочем, высокомерие некоторых западных наций русским в чем-то "на руку". Соединенным Штатам, например, явно мешает устанавливать диалог то обстоятельство, что американцы совершенно не умеют вести дела с неамериканцами на равных - для них это абсолютно неприемлемо по психологическим причинам. В результате антиамериканизм, как реакция на подобное отношение, становится модой политических элит ключевых мировых наций, а борьба США за приобретение союзников оказывается затруднена. Союзниками США становятся только малые нации, элиты которых привыкли в любом случае оставаться "на побегушках".

В свете всего вышесказанного союзничество России и Китая в ближайшие десятилетия выглядит вполне естественным. Просто России, как нам представляется, следует побыстрее с этим вопросом определиться. Как и перед Первой мировой войной, провокации против России и ее союзников будут только усиливаться. Причем может оказаться достаточно одной, чтобы вспыхнул конфликт, к которому Россия "благодаря" своему руководству так и не успела подготовиться.

В то же время уступки со стороны России не могут продолжаться бесконечно. В какой-то момент Россия вынуждена будет драться. Очевидно, что в преддверии Первой мировой войны принятие одного за другим ультиматумов Сербией и Россией не спасло мир от войны, а Россию - от последующей революционной катастрофы. Не все случаи можно предусмотреть - достаточно нового "выстрела в Сараево", и США уцепятся за это как за удобный повод ослабить Россию и навязать ей кабальные условия мира до того, как она успеет укрепиться. Причем ядерное оружие России не поможет выиграть войну - не будет же она его применять в случае конфликта, например, в Восточной Европе, на территории, где живут русские. В случае же военного конфликта с НАТО Китай не сможет не поддержать Россию. В свою очередь, разгром его главного военного союзника - России - делает Китай беззащитным перед лицом США и их союзников. И китайское руководство это понимает...

В рамках стратегического союза с Россией Китай, кстати, мог бы принять активное участие в ускоренном создании стратегической инфраструктуры, как это делала Франция перед войной 1914 года. Как известно, Франция давала взаймы царскому правительству крупные суммы на подготовку коммуникаций и перевооружение 4. Если уж более неоткуда получить деньги на ускоренное перевооружение ВС РФ (что, кстати, далеко не факт), то почему бы не попросить их у Китая? К сожалению, шансов на такое развитие событий немного: обескровливающая абцессивная "еврофилия" власти не менее опасна для страны, чем гемофилия - для будущего царской династии.

...В настоящее время американо-китайский антагонизм продолжает нарастать, в то время как противоречия Китая с пограничными державами притупляется. Это вызвано еще и тем, что Китай готовится к решительной схватке за Тайвань. В этом случае для России проигрыш Китая создал бы угрозу стабильности и мог бы также перечеркнуть все достигнутые пограничные договоренности. Именно китайские националисты, а не КПК настойчиво заявляют о необходимости объединения всех земель Срединной Империи. Как известно, именно на Тайване по-прежнему настаивают на возвращении Китаю Монголии и земель к югу от Амура, обозначая на картах эти земли китайскими. Поэтому в схватке за Тайвань России также выгодно быть на стороне континентального Китая.

Опасения немедленного усиления Китая после присоединения Тайваня и перенаправления экспансии в сторону России, конечно, не беспочвенны, однако их следует сильно отодвинуть во времени. После схватки за Тайвань, которая обещает быть нелегкой, Китай останется ослабленным на десятилетие и его зависимость от российского тыла может только усилиться. За это время Россия многое успеет предпринять.

...В отличие от российской традиции, в китайском сознании понятие "Запад" однозначно ассоциируется с варварством - вначале с кочевниками, затем - с европейскими колонизаторами. Пока Россия не стала "Западом" и не разваливается, превращаясь в дикую орду, у китайцев нет причины портить отношения со своим северным соседом.

Примечания:

Вернуться1 То, что подобных заявлений пока не сделано в сторону России, говорит лишь о том, что США все еще надеются ввести в заблуждение российское руководство относительно своих намерений.

Вернуться2 Во всяком случае, США имеют основания так думать, считая теракт 11 сентября случайным промахом спецслужб, который больше не повторится.

Вернуться3 Согласно мнению западных лингвистов, слово, обозначающее понятие "раб" \slave\, образовано от национального самоназвания славян или склавинов, которые чаще всего были рабами у германцев (сравни f. esclave, d. slaaf, dan. slave, sclave, sw. slaf, fr. g. Sklave).


Вернуться4
Перед Первой мировой войной Франция выражала свое крайнее неудовлетворение медленными темпами перевооружения России, хорошо понимая, что Николай Второй этим ставит Россию под удар.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв ( )


Предыдущие публикации:
Алексей Радов, Мы и Еда /23.05/
Едой единой жив человек. "Господи, - говорят христиане и смотрят друг на друга учтиво и радостно, - хлеб наш насущный дай нам днесь"... а об остальном не беспокойся.
Владимир Каганский, Постсоветский человек: вид из ландшафта. 2 /23.05/
Он желает отгородиться от посторонних, защититься, спрятаться от толпы и взора. Забор не позволяет видеть окрестностей, коттеджи часто стоят вплотную: установка на визуальное (только ли визуальное?) исключение себя из социума.
Владимир Шенк, Карты для дурака /20.05/
Чернобыльская авария на сто процентов объясняется психологическими факторами. Чтобы избежать подобных катастроф, нужны не новые дорогостоящие средства безопасности - нужно использовать мозг и его базовые компоненты.
Святослав Каспэ, Спроси у Бутенопа /20.05/
Появление взыскуемых главным редактором "Русского журнала" интеллектуально-политических бестселлеров и блокбастеров обеспечить очень просто, до такой степени просто, что даже стыдно об этом говорить. Их надо заказать.
Иван Митин, Новое пограничье /19.05/
В России появилось два субъекта, выходящих сразу к трем иностранным государствам, - вопрос только в том, известны ли эти коллизии пограничности за пределами этих двух регионов.


предыдущая в начало следующая
Игорь Джадан
Игорь
ДЖАДАН
URL

Поиск
 
 искать:

архив колонки: