Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20050524_sano.html

Бесплатный транспорт до алтаря
или Патриотизм с отрывом от производства

Сергей Санович

Дата публикации:  24 Мая 2005

В России имеют свойство сбываться только несбыточные прогнозы. То есть, если вы все просчитаете, оцените самые выгодные стратегии поведения, прикинете все "за" и "против", вы обязательно ошибетесь. А вот если попробуете предположить невозможное - попадете в точку.

...Процесс по делу Михаила Ходорковского идет вот уже почти год (с 28 мая 2004 года). Еще когда все напоминало стандартный российский судебный процесс - с постоянными попытками давления (вплоть до ареста) адвокатов, с полным невниманием суда к стороне защиты и, разумеется, прокурором, пытающимся обилием обвинений прикрыть их бездоказательность, - многие журналисты и эксперты говорили о том, что происходящее напоминает инсценировку Кафки, только с отечественной спецификой (без немецкой точности и аккуратности).

И что бы вы думали? Власти решили довести суд до такого абсурда, что невольно возникает вопрос: не тайный ли это способ оправдаться за грехи, не попытка ли заранее сделать так, чтобы было что ответить, когда спросят?..

Сначала факты.

Это первый в российской истории судебный процесс, который так охраняют. Перекрыть целый квартал в Москве в ходе суда над людьми, которые обвиняются отнюдь не в вооруженном ограблении банка, - это в чистом виде попытка устрашения. Которая, надо сказать, приводит к весьма странным результатам... В понедельник из-за установившейся в столице небывалой жары несколько милиционеров получили тепловой удар. Ну а про то, что 400 милиционерам делать нечего, кроме как решать, может ли пройти по Каланчевской улице спешащий в поликлинику (может) или парикмахерскую (не может), я говорить не буду.

В понедельник, когда сторонники Ходорковского наконец получили разрешение на митинг перед судом, городские власти вдруг озаботились состоянием дорожного полотна на Каланчевской улице, в результате чего митинг проходил под шум отбойного молотка. Последний раз такое было, вероятно, в 1974 году, когда печально известную "бульдозерную выставку" сносили под лозунгом "Все на субботник".

В довершение картины нельзя не сказать о "противниках" Ходорковского. Эти люди заслуживают отдельного абзаца. О том, что милиция разгоняет митинги, мы знаем давно. Приуроченный к данному процессу не стал исключением. Но чтобы милиция загоняла людей на митинг - это, кажется, впервые. Как сообщила "Газета.ру", пожелавшие уйти с митинга и переждать дождь "противники" были остановлены бдительными стражами порядка и возвращены на место. И правильно - уплочено вперед - изволь стоять и протестовать. И в дождь и в снег положи свою жизнь на алтарь Отечества. И получи свои законные триста рублей и бесплатный транспорт до алтаря.

Теперь, если у прокурора Шохина когда-нибудь спросят, зачем он участвовал в юридически несостоятельном процессе, он честно скажет, что ни в каком судебном процессе не участвовал вовсе. Это был "кэш-моб", учебно-показательное выступление ОМОНа, профилактические действия милиции, направленные на наличие в России граждан, - что угодно, но не суд.

Адвокат Юрий Шмидт, который (напомню для тех, кто не знает) в отличие от Генриха Падвы редко занимается защитой "толстосумов", а наоборот, постоянно помогает экологам, "шпионам", журналистам не попасть в цепкие лапы ФСБ, заявил, что не видел ничего подобного с начала перестройки... Ну, телефонное право - скажем честно - не отменяли никогда. Но вот чтобы привозить к суду "ограбленных" подсудимым олигархом рабочих московских заводов - такого не было не только после 1985 года, до такого даже 5-е управление КГБ не додумалось бы. Против диссидентов писали письма ("Мы доярки, все как одна доярка, до глубины души возмущены антиобщественным поведением Рабиновича Моисея Алоизиевича..."), но это был "патриотизм", так сказать, "без отрыва от производства". Теперь же решили не мелочиться и письмами не ограничиваться. Напечатанные в хорошей типографии лозунги "Вор должен сидеть в тюрьме", за неимением других ценных объектов на расстоянии ста метров от суда в каждую строну, радуют глаз исключительно охраняющих эти плакаты милиционеров...

Логика процесса (и этого, судебного, и более широко - в стране) требуют, чтобы власть постоянно видела поддержку со стороны мобилизованных ею же сторонников. Не важно, что эти люди, если им предложат 600 рублей вместо 300 от власти за переход на противоположенную сторону, не задумываясь выступят на стороне "оранжевых". Важно, что общественное недовольство нарастет с угрожающей скоростью. И требует незамедлительной реакции властей.

К Мещанскому суду пришли сторонники Ходорковсого? Значит, их надо разогнать ОМОНом, а на их место поставить бессловесных "противников". Зарождаются нелояльные движения в молодежной среде? Выставим им в противовес 60 тысяч "Наших" (очень точное название: для власти они действительно свои - полное отсутствие принципов и готовность недорого продаться). Автомобилисты недовольны высокими пошлинами на ввоз подержанных иномарок? Организуем, в лучших советских традициях, в цеху на ВАЗе митинг с лозунгами "Купи японскую, продай Россию" в поддержку решений правительства. Или уже надо опять говорить "партии и правительства"? Вы не помните?

...Облик страны меняется на глазах. Власть совершает ошибку за ошибкой, каждая последующая при этом загоняет ее (власть) все дальше в угол, из которого нет демократического выхода - есть только силовой. Таким образом, предопределяются дальнейшие ошибки, которые в конце концов поставят власть перед фактом: смена режима отныне означает судебное преследование, и нет надежды на прощение.

И одна из последних развилок на этом печальном пути в бездну авторитаризма и пропасть безысходности - это тот трагифарс, который разворачивается на Каланчевке. Местная каланча ведет историю от вышки, находившейся у деревянного царского дворца, стоявшего неподалеку в XVII веке. С этой каланчи видно очень многое из того, что произойдет в России в ближайшие несколько лет. Очертания нескольких объектов, имеющих пока неясные контуры, определятся в ближайшие несколько недель. Главное не испугаться, когда мы их наконец разглядим.