Известная закономерность

Мы часто повторяем фразу "Революция пожирает своих детей". Да, это некая закономерность, которая вытекает из самой природы революции. На первом этапе она всегда несет разрушение, поэтому-то ее дети столь нигилистичны и жестоки. Они играючи рвут живую ткань старого порядка на множество мелких кусочков.

Но ведь революции делаются для того, чтобы созидать. Рано или поздно встает вопрос о выделке новой ткани, и вот тогда революция просто вынуждена "пожирать" собственных деток, не понимающих всей важности момента. Великая французская революция не преминула пожрать зарвавшихся якобинцев, а Великая Октябрьская с удовольствием закусила "ленинской гвардией". Не приходит ли время творцов и последователей российской Августовской революции 1991 года?

Если оно не пришло, то придет обязательно. Кстати говоря, и недавнюю эту нашу революцию тоже можно со всем основанием назвать "великой". Да, она не несла в себе такой экспрессии, такого трагизма. И слишком уж сильно пахло от нее долларовым духом, что напрочь отбивало романтизм даже у самых искренних энтузиастов. Но вот по своему значению, по тем сдвигам, который вызвала Августовская революция, она вполне заслуживает того, чтобы именоваться "великой". Не будем забывать о том, что Август-91 покончил с такой махиной, как советский коммунизм, а это ведь дорогого стоит. При этом ему удалось избежать таких ужасов великих революций, как гражданская война и революционный террор, а это стоит еще дороже.

Поэтому можно надеяться на то, что и "пожирание детей" произойдет намного более гуманно - без гильотины и "черных воронков". Тем более что сегодня есть гораздо более тонкие технологии "зачистки". Их действие мы видели, например, в 1999 году, когда за считанные месяцы оказалась информационно разгромленной новая и мощная политическая сила - блок "Отечество - Вся Россия" (ОВР). Но можно предположить, что грядущие зачистки станут еще более масштабными, устраняющими с политической арены целые направления, которые являются партиями революции. И эти направления уже мешают самой революции - мешают изживать себя. Что же это за силы? Для того чтобы выяснить это, надо ответить на другой вопрос: "А какова природа Августовской революции?"

Суть Августа

Революция, победившая в 1991 году, носила буржуазно-бюрократический характер. Ее осуществил союз новорожденной буржуазии и государственной бюрократии. Острие данного союза было направлено против партийной номенклатуры. Партийцы в большинстве своем также понимали необходимость отказа от коммунистической утопии и демонтажа идеократической махины КПСС. Но при этом они явно считали, что власть должна оставаться в руках у реформаторской части номенклатуры, перешедшей на позиции левой социал-демократии. В этом, очевидно, и была суть горбачевской перестройки. Характерно, что сам Горбачев пытался сохранить в своих руках и власть в КПСС, и президентство.

Понятно, что в советских, пусть даже и перестроечных, условиях это означало сохранение партийной диктатуры в смягченном варианте. Государственная бюрократия и нарождающийся капитал с таким вариантом были категорически не согласны, что и обусловило падение КПСС. При этом вместе с коммунистами-реформаторами смели и нереформаторскую часть КПСС, продолжавшую цепляться за отжившую марксистскую ортодоксию. Политическая власть перешла в руги госчиновников, а буржуазии дали вдоволь порезвиться на экономических просторах.

Революционное государство испытало потребность в новой идеологии, которой стал либерализм. Марксизм по понятным причинам всем уже надоел, а до Ивана Ильина тогда у кого надо руки еще не дошли. Поэтому госбюрократия была вынуждена брать на вооружение идеологию, в общем-то, чуждого ей Запада. В результате тамошних буржуазных революций восторжествовало "гражданское общество", при котором власть рассматривается как управляющий на службе у влиятельных групп общества (главным образом крупного капитала). Выборы в условиях такого общества являются чем-то вроде конкурсного отбора. Понятно, что нашей бюрократии такая модель явно не подходит. Кроме того, она весьма экзотична в условиях России, где не было вольных городских коммун, а господствовала тягловая мобилизационная модель. Демократию, понимаемую в качестве свободы мнений, в России ценят, а вот "гражданское общество" воспринимают как-то отчужденно, не понимая, что это такое. И попытка утвердить данное общество станет бездумным копированием западной модели.

В представлении власти демократическое общество, очевидно, есть не гражданское общество, а общество граждан, которые обладают (причем реально) не только обязанностями, но и правами и свободами, зафиксированными в Конституции. И эти свободы в принципе соблюдаются: можно митинговать, создавать разные политические ассоциации и выражать недовольство властью. Можно заниматься частным бизнесом и делать довольно большие деньги. А вот уж как это влияет на саму власть - вопрос другой. В определенной степени, конечно, влияет, но в целом влияние власти на общество гораздо сильнее.

Вот к такому вот порядку и пришла буржуазно-бюрократическая революция 1991 года. Но по идее (либеральной) она должна двигаться дальше - в сторону полноценного гражданского общества. За это выступают многие политические группировки, вступая в противоречие с "путинским режимом", каковой предпочитает укреплять "общество граждан". При этом сам режим вовсе не желает возвращаться назад, в советское прошлое, как это иногда утверждают. Ему не нужно гражданское общество, но ему еще меньше нужна идеократия.

Итак, Кремль и "партия власти", чьи границы гораздо шире "Единой России", стремятся затормозить движение революции, подобно тому, как его тормозили Сталин и Бонапарт. Напротив, силы нарождающегося "гражданского общества" пытаются направить революцию по заранее намеченному пути, напоминая своим поведением Моро и Троцкого. И теперь самое время задаться вопросом, что же представляют собой силы революции.

Революционный держат шаг...

Конечно, прежде всего это разнообразные либералы - как правые ("Союз правых сил"), так и левые ("Яблоко"). Собственно, ведь это их идеология, идеология либерализма, была выбрана в 1991 году. Теперь выяснилось, что выбрали ее для проформы. Никакого гражданского общества власть строить не пытается.

В результате без власти остаются и "прозападные бизнесмены", любимые в СПС, и "либеральные интеллигенты", обожаемые "Яблоком". Причем между двумя этими группами есть противоречия, которые и препятствуют их объединению. Тем не менее это объединение может стать реальностью, особенно в том случае, если власть как-то пошатнется. Сейчас правые либералы бояться идти на Кремль в "штыковую", но как только его оборона ослабнет, то они не устоят перед соблазном. (Возможно, что тогда на политическую арену вновь выйдет лидер Августовской революции Борис Ельцин.) И вот тогда придет время союза с левыми, причем не только с либералами.

Очевидно, что реальностью станет возникновение единого оппозиционного фронта, включающего в себя и либералов, и левых. Прообраз такого фронта уже возник - 15 июня прошло первое заседание Общероссийского комитета в защиту свободы слова, в который вошли представители всех ведущих оппозиционных сил - СПС, "Яблока", КПРФ, "Родины", НБП и т.д. Пока еще это только контур, но он дает представление о картинке, которую нарисуют в ближайшее время.

С большой долей уверенности можно заключить, что в эту картинку впишется КПРФ. Она, кстати сказать, является вполне себе "августовской" партией, хотя и отличалась антилиберальной риторикой. На самом же деле за этой риторикой скрывается принятие модели либерализма. КПРФ очень удобно быть партией парламентского типа, которая лишена той ответственности, которая несла перед историей партноменклатура советского периода. Заседать в парламенте и критиковать правительство - это и есть основное содержание политической жизни КПРФ. Осенью 1993 году руководство партии призвало своих сторонников сидеть дома, что, конечно же, очень помогло режиму. Считают, что за такое хорошее поведение КПРФ и была допущена до выборов и сумела создать в парламенте довольно сильную фракцию. (Характерно, что коммунисты не призвали к бойкоту референдума по Конституции, хотя это давало возможность сорвать легитимизацию ельцинского режима.) В дальнейшем КПРФ настолько вяло противостояла режиму, что многие говорили об имитации ею оппозиционной деятельности. Как бы то ни было, объективно коммунисты скорее укрепляли августовский режим, играя роль системной оппозиции. Взамен они получили серьезные позиции в думском аппарате, что открывало широкие возможности для лоббизма.

Но вот в путинской России все изменилось. Новый режим сбавил либеральную и антисоветскую риторику, зато возвысил державно-патриотический пафос. Были предприняты определенные меры по укреплению государства. После долгих трудов все-таки возникла сильная проправительственная партия, которая отняла у коммунистов большую часть серьезных думских постов. Рядом с КПРФ появилась новая социал-патриотическая сила - "Родина" (некоторые считают ее кремлевским проектом), оттянувшая многие голоса у коммунистов. Все это существенно ограничило возможности коммунистов, снизило значение парламентаризма.

Между тем КПРФ - сугубо парламентская партия, в интересы которой входит максимальное развитие парламентаризма и соответственно продвижение к "гражданскому обществу". Не случайно ведь Зюганов выступает за создание "парламентской республики советского типа". Какое-то время КПРФ считали реставраторской партией, которая тянет страну назад, к советизму. Но теперь, похоже, вряд ли кто-то будет утверждать это всерьез. Некоторое время реставраторские настроения были сильны в обществе, но их выражали такие ортодоксальные силы, как Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП). Ныне влияние этих сил минимально. А КПРФ - партия продолжения Августовской революции, и в этом качестве она может быть аккуратно "пожрана", если только решится на уход в реальную и жесткую оппозицию. А она, похоже, туда уже почти переместилась, не побрезговав союзом с либералами.

Что дальше?

Если оппозиция все-таки попытается скинуть власть, то ее могут "зачистить". Повторяю - зачистить без всяких "черных воронков". Ее раздавят - информационно, психологически и морально. После этого заниматься политикой лидерам 90-х годов, за немногим исключением, будет уже совсем неприлично. Да и бесполезно. И чем больший напор окажут на власть, тем более жестким будет ее ответ.

В случае "зачистки" в стране возникнут новые либералы и новые социалисты - ответственные и государственно мыслящие, понимающие всю самобытность и всю специфику российской модели преобразований, не строящие никаких иллюзий в отношении перспектив гражданского общества в России. Место либералов может занять "либеральная фракция" "Единой России", а на роль новых социалистов весьма даже подходит социал-патриотическая "Родина".

Но позиция "родинцев" пока еще не очень ясна. В последнее время они существенно сдвинулись в сторону августовской оппозиции, однако не исключено, что это некий политический маневр. Может быть, "Родина" не желает класть яйца в одну корзину и ждет, кто окажется более сильным. Если власть, то она решительно выступит против "оранжевой чумы" и развернется против своих нынешних (хотелось бы думать, что временных) попутчиков из оппозиции. Если же сильнее окажется "оранжевый" натиск "августианцев", то "родинцы" встанут на их стороне, используя уже сложившийся имидж радикальной оппозиции. Но только вот в последнем случае выигравших не будет. Россия просто перестанет быть единым государством. А вместе с ней исчезнут и российские политические партии.