"Она играет с черепахой или хочет ее съесть?"
Из сериала BBC "Живая природа".

1.

Как-то так получается в последнее время, чтобы я ни прочитал - все сплошь плач, рыдания и тревожные намеки. То Дмитрий Ольшанский выкажет озабоченность судьбой грузинских детей: смогут ли они ходить в школу в ближайшем будущем, не вырвутся ли на свободу русские фашисты-людоеды, не сожрут ли? Ольшанский напуган настолько, что пишет уже воззвания к либеральной оппозиции, призывая ее не расшатывать проклятое здание государства, которое одно удерживает от погромов дикие орды коренного населения. То запричитает вдруг Михаил Бударагин: власть не знает страны, в которой живет, не видит, не понимает, не чувствует повседневного ужаса, бесконечного трагизма жизни в России. А то еще Никита Гараджа напишет, как обычно, что-то загадочное о нации, национализме и о происках каких-то подлых "профессиональных русских", пытающихся приватизировать судьбу поколения. И все - удавиться с тоски, не жить.

Но я, с вашего позволения, еще поживу. Вот не буду присоединяться к плакальщицам, хотя, честно, порой очень хочется. Разорвать футболку на волосатой груди, схватить балалайку или варган и затренькать тоже что-нибудь протестное и жалостное про "пластмассовый мир победил". Ведь импульс, который бьется в сердцах уважаемых журналистов, очень и очень понятен - тревога и боль за "маленького человека". Интонации насквозь знакомые, еще Вильгельм Райх восклицал: посмотри на себя, маленький человек,. мол, понимаю твою трагедию. Гораздо красочнее выступил Сартр, представивший образ чего-то крохотного, теплого, копошащегося на одинокой планетке в бесконечном холодном космосе под равнодушным взглядом далеких звезд (хотя что-то похожее было еще у Джека Лондона).

Что ж, экзистенциализм, даже и в исполнении Сартра - не самая плохая философия, есть и похуже, так что журналистам не стыдно. Картина ведь действительно поражает масштабностью и трагизмом: со скрипом вращаются огромные механизмы государств, раскидывают сети влияния матрицы ТНК, в небе бэтменами проносятся лидеры-харизматики - и среди этого непрекращающегося многовекового кошмара ползет по стеночке "маленький человек", волоча за собой, как муравьишка соломинку, месячную заплату в 100 у.е. и подобранный на помойке огрызок гражданских прав. Кругом кого-то хватают, тащат, пережевывают, выплевывают, слышатся стоны и визги, гудки марсианских дудок - а он все равно ползет, потому что дома дети, горячий чайник и черничный пирог. Упорный маленький человечек.

Вписываться за "маленького человека", за "живую жизнь" - занятие беспроигрышное, и какая разница, что один выбирает для своих слезоточивых упражнений негров из Литтл-Рока, другой - поколение тридцатилетних, третий - "простой народ"? Существование человека действительно трагично. Человек - маленькое и слабое белковое существо, рождается голое, в грязи и мрази, так же и умирает. Родился, покопошился лет семьдесят (в масштабах Вселенной - секунды) - и закопали его на три метра в землю. Дальше зверушку скушали червячки, высосали на удобрение растения, и он в измененном уже виде забегал в желудках у крыс, распустился цветком на яблоне, полетел бабочкой с цветка на цветок. Вот и посмертие, вот и Вечность. От такого не только взвоешь - на стенку полезешь, схватишь автомат и расстреляешь коллег по работе, а то и с "поясом шахида" побежишь в очередной торговый центр.

Логика "обычного человека" проста: "миру провалиться, а мне чаю пить". Но зачем нужен мир, в котором у меня нет возможности напиться чаю? Откушать варенья? Радоваться семье, детям, заниматься своим делом? Если вы спросите меня, то мир, в котором ничто из перечисленного невозможно - плохой мир. По-моему, он заслуживает куда-нибудь провалиться. Особенно если мне в результате отломятся вкусные дивиденды в виде чая с вареньем и прочего.

Впрочем, есть люди, которые с такой позицией категорически не согласятся. Это люди с нездоровым блеском в глазах, металлическими нотами в голосе, периодически срывающемся на истерический визг. Кто-то называет их героями, харизматиками и идеалистами. На самом деле, это безумцы, фанатики и сумасшедшие, которые ведут мир к гибели, являются причиной всех войн и бед. Главный признак этих людей - они не свободны. Они вечно чему-то служат: Классу, Нации, Бизнесу, Делу, Светлому Будущему, Великому Прошлому или еще чему-то подобному.

Кажется, Лакан писал, что садиcт всегда мнит себя инструментом, действующим от имени Большого Другого. Но обыватель не читал Лакана, он не умеет мыслить категориями поколений, столетий и больших космических циклах. Думать о какой-то пользе, которую получат нет вот эти реальные дети и внуки (а кому повезло - и правнуки), а некие загадочные "потомки" - обывателю невыносимо и невозможно. Очень уж высокого уровня абстракция, слишком уж много неизвестных. Родятся, вот и будут думать, как им решать их проблемы. Свои бы разгрести. И у нечитавшего Лакана обывателя при случае наверняка найдется довольно точное слово, характеризующее тех, кто пошел на службу к большим социальным институтам - и слово это "одержимость".

Глобальная логика социальных институтов и локальная логика обывателя никогда не совпадут, но и не двинутся параллельными курсами - они постоянно будут пересекаться, путаться и мешать друг другу. Для обывателя существа из большого бизнеса и большой политики всегда будут "этими мерзавцами", циничными садистами, отправляющими людей на смерть. Для политиков, крупных собственников, топ-менеджеров и им подобных обыватель всегда будет тупой и косной массой, объектом манипуляций и строительным материалом истории.

Парадокс в том, что правых и виноватых здесь нет, а есть две непримиримые точки зрения, два способа видения мира, компромисс между которыми может быть найден или исключительно в рамках индивидуальной биографии. Очевидно, что многие из сегодняшних обывателей существуют в своих норах разной степени уютности только потому, что когда-то какие-то циничные садисты и мерзкие политики пожертвовали во имя очередной глобальной идеи жизнями других обывателей. Но не будь этих уютных норок с чаем и черничным пирогом - любая политическая деятельность потеряет содержание и смысл, всех гениальных стратегов можно будет выкинуть вон - им незачем и не для кого станет работать.

2

А вот возможен ли компромисс между двумя логиками - и двумя с очевидностью вытекающими из них типами политического действия на хоть сколько-нибудь глобальном уровне - до сих пор вопрос вопросов. Теоретически воплощением подобного компромисса является представительная демократия. Логика такова: обыватель путем несложных процедур формирует структуры власти, которые, функционируя в режиме жесткой конкуренции друг с другом (разделение властей), взаимно друг друга ограничивают и контролируют, параллельно находясь под контролем независимых СМИ и народа, раз в несколько лет хватающегося за дубину электоральной войны.

На деле же все не так просто, и мене формальное изучение проблемы заставляет задаться вопросом: а столь ли уж компромиссен этот компромисс? Характерно, что даже отцы-основатели США - государства, обладающего в современном мире монополией на демократию - оценивали формальную демократию довольно противоречиво.

В известной дискуссии между Александром Гамильтоном, Джеймсом Мэдисоном и Томасом Джефферсоном внутренняя амбивалентность демократии отразилась вполне. Джефферсон, как известно, американский народ воспринимал не просто как анонимное собрание людей, а как нацию, сообщество самостоятельных индивидов, объединенных равенством статуса и общей историей, а значит - способных самостоятельно принимать рациональные решения относительно судьбы всего сообщества, являющейся для них и общей судьбой.

Напротив, Гамильтон и Мэдисон - первый в несколько большей, второй - в несколько меньшей степени совершенно в платоновском и аристотелевском духе считали народ полувменяемым быдлом, которое ничего не понимает, ни в чем не разбирается и руководствуется одними эмоциями, а потому избирательная система должна быть не рупором народа, а средством держать анархичные толпы в узде. Не удивительно, что при таких взглядах Гамильтон и Мэдисон выступали за широкую систему избирательных цензов, а Джефферсон - за открытую представительную систему без каких-либо искусственных ограничений.

И хотя формально в той дискуссии победил как бы Джефферсон, взгляд, брошенный с высоты XXI века (действительно ли это -высота?), позволяет усомниться в безошибочности подобного вывода: и многопартийная система, и разделение властей, и сама представительная превратились в разновидность того же самого пресловутого железного жезла, которым мировые элиты пасут народы. "Железный закон олигархии" жив и прекрасно себя чувствует, спасибо Роберту Михельсу.

Есть и другая надежда на компромисс между обывателем и государством, между глобальным и локальным, между "микро" и "макро" - это лидер-харизматик. Логика такова: вот есть народ, он говорит, а глобальная косная Система не хочет его слушать, потому что плевала она на народ и любые интересы и требования, кроме своих собственных. И вот появляется харизматик с чудесными способностями, который через голову Системы обращается к народу и устанавливает счастье и благоденствие.

Увы, но работают такие проекты обычно очень недолго - харизма имеет свойство рутинизироваться, по наследству она не передается, в итоге любой проект, основанный на харизме, рано или поздно тоже попадает под действие "железного закона олигархии". С содержательной точки зрения все тоже чаще всего совсем не здорово, и заканчивается "тюрьмой народов", "холокостом" или еще каким геноцидом. А от харизматического проекта под названием "ислам" нам всем до сих пор икается, как только где-то что-то взорвется. В конце концов, харизматики - сантехники истории, отморозки в глобальном масштабе, они летят внутри своего безумия, им одинаково плевать и на элиту, и на обывателя, и на распилы бюджетов, и на чай с черничным пирогом.

Вот, собственно говоря, и все. Мы в тупике. Не работает харизма, не работает демократия. А других ответов-то и нет. Можно, конечно, спорить, что демократия работает, или харизма работает, но это все от лукавого - вы же все понимаете не хуже меня. С черничным же пирогом и вовсе не поспоришь - он вот, с пылу, с жару, и чернику мы сами собирали в лесу. Кант и Поппер не выдерживают никакой с пирогом конкуренции (поэтому и жгут у нас книжные магазины, а не рестораны и кафе). И снова - впору заплакать от безысходности, разорвать рубаху на груди - и далее по тексту, см. начало статьи.

Собственно, наши доморощенные "либералы" и "патриоты" уже много лет занимаются именно бесплодными спорами о том, что лучше - представительная демократия или харизма и плебисцит? С каждым годом дискуссия все более напоминает палату с мягкими стенами, о которую с разбегу шарахаются лбами люди. И те, и другие забывают: выбор из двух - всегда обман. Вот и ковыряются в иезуитском вопросе, что лучше: свобода или порядок. Лучше - черничный пирог.

3.

Время от времени становится модно говорить об антидемократизме русского народа, его "вековом рабстве", врожденных тоталитарных комплексах и прочем подобном. Обосновываются такие утверждения чаще всего именно ссылками на наплевательское отношение русских к ценности и ценностям формальной демократии. Есть такое дело, что греха таить. Однако наивно было бы думать, что императив свободы и демократии может воплощаться только каким-то одним образом - и никак иначе.

Да, у русских свобода обретает другие формы, нежели в англо-саксонской или романо-германской традициях. У Розанова есть любопытная статья про то, "как это делается в России" - называется "Наша русская анархия". В России императив политической свободы, утверждает Розанов, проявляется в заведомо ироничном отношении к любой власти, в саботаже, игнорировании, искажении на местах, высмеивании, фигах в карманах. В России, опять же, публичная и частная жизнь парадоксальным образом разграничены так, как это и не снилось просвещенной Европе. Более того, идеология и публичная политика чаще всего фатальным образом подчинены частной жизни и воспринимаются только лишь как инструмент для ее обустройства, для организации быта, если угодно - как "гешефт". Именно так объясняется и легкая смена идеологий, и этатизм, и возникшая ниоткуда "Единая Россия" и все другие вещи в этом ряду - идеологией кормления, имманентной русской политической жизни. "Нам семью кормить надо". Романтиков от политики у нас чаще всего не любят.

В такой ситуации, когда народ целиком только и норовит сорваться в тотальный саботаж, официальная власть всегда должна быть немножко авторитарной. Она должна грозить, пугать, покрываться родимыми пятнами тоталитаризма, хвататься за кнут и палку. Иначе вообще ничего не будет. И "простой народ" это прекрасно понимает и уважает только сильную власть, то есть начальство. Уважает, именно понимаю всю его формальность, всю его позу, все его маски - "нас не проведешь" (пресловутая крестьянская "хитринка"). Попытки власти строить тучи симуляций люди понимают, но не уважают. Так и получается, что русский быт несет в себе начало свободы, а русская власть - начало порядка. Но фига в кармане вовсе не значит, что власть нужно вовсе отменить - тогда и фигу будет показывать некому. А показывать ее будут любой власти.

4.

Сейчас принято плевать в "Единую Россию" и новообразованных "Наших" - коньюнктурщики, мол, андроиды. Погнались за карьерой, за длинным рублем. Где у них идея? Причем, возмущенные возгласы раздаются как слева, так и справа. А идея - все тот же черничный пирог: нужно кормить семью. У всех жены, дети, родственники до четырнадцатого колена. Им тоже надо как-то жить. Как-то добывать средства к существованию. Я где-то прочитал, что один из региональных комиссаров "Наших" - бывший активист "Обороны". Допускаю, что со временем таких "бывших активистов" среди "Наших" станет заметно больше - люди взрослеют, понимают, что к чему. Чем биться лбом о мягкие стены российской политической психбольницы, лучше заняться делом, хоть себе самому поможешь. Разные политически активные граждане вот уже который день обсуждают тусовку на Селигере, расковыривают пальцем, смотрят сквозь лупу, брезгливо фыркают. Только Кашин написал что-то относительно адекватное про детей из рабочих кварталов, у которых появился шанс в жизни.

Действительно, чем занимаются "Наши"? Вытащили большие дядьки ребят на природу. Они купаются, поют песни, катаются на велосипедах. Встречаются с известными людьми. Учатся чему-то такому интересному. Возможно, кто-то из них действительно сделает карьеру в политическом истеблишменте. Но разве можно их осуждать, да и за что? За то, что люди как-то пытаются обустроиться в жизни? За то, что им хочется приятно проводить время, быть с большинством, иметь перспективу, а не рассаживаться по тюрьмам под дребезжащее хихиканье самовлюбленного писателя-порнографа, не написавшего за последние 15 лет ни одной талантливой книги?

Кроме того, а разве не тем же самым занимался некоторое время и наш многоуважаемый Президент, тылы которого собираются прикрывать "Наши"? Он с удовольствием летал на самолетах, плавал на подводных лодках, участвовал в национальных праздниках, катался на лыжах - брал от жизни все, одним словом. Это теперь он осунулся, немного полысел, и посещать вынужден все чаще не места, где танцуют, а места, где стреляют и взрывают. Но оно и понятно - кольцо всевластья давит, знаете ли. И то - Президент герой - и это я говорю безо всякой иронии. Он пошел на второй срок, взвалил на себя эту ношу в ситуации, когда 9 из 10 его критиков уже на второй день сидели бы в кабинете под столом, обхватив колени руками, и истерически плакали. А Путин - не плачет, он, как железный дровосек из сказки, уверенно скрипит навстречу опасностям.

Сейчас модно называть людей, вливающихся в ряды президентских сторонников андроидами и считать их жутко несвободными людьми. Кто такой андроид? Это человек, делегировавший часть личных ресурсов каким-то большим социальным структурам, принявший (чаще всего - некритически или равнодушно) их шаблоны действия и строящий на основе получаемых от такого взаимодействия дивидентов свое маленькое личное счастье. Он как бы и внутри Системы, но как бы и вне ее. И это реальный, подлинный выход, настоящий ответ на вопрос, как сосуществовать с Системой, не срываясь ни в один из фанатизмов: ни в государственно-бюрократический, ни в оппозиционный.

Уверен, что каждый из проправительственных роботов вполне счастлив в личной жизни. У роботов наверняка крепкие семьи, здоровые нервы, обустроенный быт. И с черничным пирогом, вареньем и чаем у них все в порядке. А ценно ведь только и именно это, а не наигранный истерический героизм, заставляющий почему-то вспомнить о галоперидоле. Да, роботы - новый вид живых существ, новые игроки на политическом поле России. Как всякий новый вид, они более совершенны. У них больше возможностей, больше будущего, они более конкурентоспособны - вот что главное. Более того - появление "Наших" подтверждает, что пока еще роботы - вид с, условно говоря, открытым кодом, к которому еще можно присоединиться. И каждый человек, стремящийся к свободе, с неизбежностью должен стать роботом - потому что роботы победят.