"Русская народная почта" Пост. Н.Коляды. Сценография В.Кравцева. Екатеринбург. Академический театр драмы

Ксения Зорина

В рамках фестиваля "Золотая маска" был показан спектакль Екатеринбургского театра драмы "Русская народная почта", представленный в номинации "лучшая мужская роль" - народный артист России Валентин Воронин. Для московского зрителя этот спектакль должен быть интересен вдвойне - ведь всего несколько месяцев назад вышла "Комната смеха" Камы Гинкаса, с Олегом Табаковым в главной роли, поставленная по той же пьесе лауреата "Антибукера" 1997 года Олега Богаева. Возможность увидеть за один сезон две разные постановки современной пьесы выпадает не так уж часто. Сравнение неизбежно, хотя режиссуру Николая Коляды жюри не рассматривает, а спектакля Гинкаса просто нет в конкурсе.

"Русская народная почта" - пьеса об одиноком пенсионере Иване Жукове, который от тоски пишет сам себе письма от имени знакомых, а большей частью лично не знакомых ему людей, и не только людей - директора Центрального телевидения, Президента, английской королевы "Елизаветы-два", - но и марсиан, клопов и так далее. Примерно так выглядел пересказ содержания в анонсах и рецензиях на спектакль Гинкаса. Появись в Москве первой постановка Коляды, пересказ выглядел бы, видимо, несколько иначе - если бы вообще был возможен. Спектакли так сильно отличаются друг от друга, что оценки по принципу "лучше-хуже" вряд ли будут уместны. Не на классике, как это чаще всего бывает, а на сугубо современном материале, в присутствии здравствующего драматурга, нам в очередной раз предоставили возможность убедиться, как много в театре зависит от позиции режиссера.

Москва - город богатых людей. Как ни много на улицах нищих, как ни много одиноких пенсионеров голодают по своим квартирам, но в театр в последнее время ходят люди преимущественно не бедные - билеты стали слишком дороги. Обеспеченная публика регулярно заполняет зал ТЮЗа, чтобы посмотреть на любимого всеми актера Табакова в спектакле знаменитого Гинкаса. Это интеллигентная публика, которая традиционно сознает свою вину перед нищим в переходе и соседом по лестничной клетке. Зрителям предъявлена социальная драма. Рабочие сцены выкатывают к рампе огромный свинцовый куб и откидывают переднюю стенку - там, внутри, как в клетке, сидит знакомый с детства всенародный любимец. Постаревший, несчастный, всеми брошенный - но с таким родным лицом, с таким милым сердцу каждого голосом кота Матроскина. Обстановка предельно натуралистична - хотя несколько чемоданов и прибито к потолку. Шкаф, кровать, стол, неработающий телевизор, раковина, старые газеты, звук воды в туалете - все знакомо, все представимо до боли. Полтора часа семидесятипятилетний Ванька Жуков рассказывает о своей горькой жизни, ужасая зал, демонстрирует, что он еще ничего себе, переписываясь с английской королевой. Пока он спит, английская королева, Владимир Ильич Ленин и Василий Иванович Чапаев борются между собой за то, кому из них после его смерти достанется квартира. В конце концов крышка захлопывается, и свинцовый гроб навсегда увозит от нас Ваньку Жукова, прильнувшего лицом к крошечному пластиковому окошечку - последнему, что соединяет его с миром. Впечатлительный зритель уходит с чувством усилившейся вины и с тоской в глазах - такая смерть может ожидать каждого.

В спектакле Николая Коляды (драматурга, в семинаре которого занимался Олег Богаев) прежде всего появляется не Иван Сидорович Жуков, а многочисленные авторы и адресаты его писем. Герои, вожди, клопы и марсиане. Первым делом они усаживаются рядком и рассказывают все, что знают про Ивана Сидоровича - и тут, на удивление всем, оказывается, что Иван Сидорович не так прост. Что письма он начал писать не вообще от тоски, а потому что всегда знал - спасение утопающих дело рук самих утопающих. Любимый молочный магазин Ивана Сидоровича закрылся, друзья поумирали, телевизор сломался - и умный и хитрый Иван Сидорович придумал себе новое развлечение. Именно развлечение. Екатеринбургский спектакль - это спектакль прежде всего для самого Ивана Сидоровича (сколько бы на него ни стоили билеты). Это его праздник, который никто и ничто не может ему испортить. Его сны, его сказки, страшные и веселые истории из его жизни, буйство его неисчерпаемой фантазии.

Гости Ивана Сидоровича шляются по сцене в немереном количестве (им ничто не мешает, так как единственный элемент декорации - окно, к которому Иван Сидорович периодически подходит послушать грохот неизвестного происхождения), чувствуют себя как дома, поют песни, танцуют с флагами и саблями, играют в детсадовские игры и по очереди таскают хозяину огромные разрисованные конверты. Сам Иван Сидорович страшен. Он не просто стар, одет в ужасные штаны и кофту, перевязан платком и вывалян в пуху - это цветочки. Самое ужасное, что лицо Ивана Сидоровича более всего напоминает чудовищную маску - очки на резиночке, вата в ушах, вата в носу, вставные челюсти и, кажется, та же вата во рту, заполняющая его чуть ли не до самого горла. Как дышит актер, остается только догадываться. Но Иван Сидорович пишет письма, поет, играет на гармошке, флиртует с марсианами и готов радостно скакать козленочком со своими многочисленными гостями. Каждое новое письмо, каждая новая песня, слышащаяся из-за стены соседней квартиры, погружает Ивана Сидоровича в сладостный сон, во время которого, по идее, и зрителю должно присниться все, что снится Ивану Сидоровичу. Диапазон широк, от песен Любови Орловой из фильма "Цирк" до нацистских маршей - просто все, что было в жизни у Ивана Сидоровича, уже неотъемлемая часть его самого. А жить Иван Сидорович не перестает ни на минуту.

Русская народная забава - переписка с клопами - раскрывает в конце концов главную тайну Ивана Сидоровича. Сегодня у него день рождения. Именно по этому случаю и собрались у него его гости. Прочитав все письма и встретив всех, Иван Сидорович, за десять минут до конца спектакля, совершает сказочное преображение. Он надевает пиджак с орденами, щегольски застегнув его "не на ту пуговицу", снимает очки, убирает вату - и оказывается совсем не старым, уверенным в себе, обаятельным мужчиной. То есть таким, каким он был когда-то, каким он и по сию пору остается в своем сознании. Властным хозяйским жестом он усаживает гостей и начинает праздничное застолье, во время которого получает последнее письмо - от своей смерти. Смерть, изумленная несгибаемостью Ивана Сидоровича, дарит ему свой подарок - вечную жизнь. Чем Иван Сидорович, полновластный хозяин своей судьбы, несомненно доволен - несмотря на то, что в конце концов гости все-таки насыпают над Иваном Сидоровичем могильный холм из принесенных ему цветов и подарков.

Разница, как всегда, заключается в отношении к предмету. Чего нам, собственно говоря, больше хочется: смотреть на родства не помнящего Ваньку Жукова сверху вниз, с презрительным состраданием, мечтая выстроить между собой и им самую прочную стену - или восхищаться и уважать Ивана Сидоровича, завидовать ему, любить его и мечтать о единении? Мечтать попасть к нему на праздник. Чем тяжелее, тем, наверное, сильнее это желание праздника. Дешевый, простодушный, наполненный клоунадой и музыкой екатеринбургский спектакль оказался торжеством жизни. Жить не скучно, умирать не страшно, Иван Сидорович вечен. Текст - тот же самый.

Ксения Зорина