"Объединенная зона безопасности" (Gongdong gyeongbi guyeok jsa / Joint Security Area). Республика Корея. 2000. 107 минут. Оценка - 7 (из 10).

Пользовавшаяся большим успехом на родине и привлекшая внимание на Берлинском кинофестивале, эта лента повествует о взаимоотношениях солдат, находящихся по разные стороны демаркационной линии между Северной и Южной Кореей. Причем строится фильм таким образом, что от детектива, в котором выясняются обстоятельства странного случая перестрелки на границе, совершается переход к человечной, трогательной и порой даже забавной истории неожиданной дружбы "потенциальных противников", чтобы все завершилось уже на мелодраматической ноте. Наивная, в чем-то мальчишеская попытка людей, разделенных политическими, идеологическими, социальными и прочими барьерами, все-таки пойти навстречу друг другу, уповая хотя бы на родство крови (ведь все они - представители одного народа), не может не закончиться трагически. Кто-то погибнет в глупом противостоянии, кто-то вынужден покончить с собой, желая сохранить человеческое достоинство. Потому что разъединение пока что сильнее объединения, забрезжившего и в реальной истории двух Корей, которые враждуют вот уже полвека. Однако всего лишь желание понять, а тем более установить "близкие контакты третьего вида" (ведь находящиеся по разные стороны демаркационной линии по-своему подобны землянам и инопланетянам, пребывающим на разных ступенях развития цивилизации) свидетельствует о существенной перемене в сознании прежних врагов.

"Объединенную зону безопасности", впервые показанную в России в рамках Московского кинофестиваля этого года, у нас успели почему-то назвать "красивой эпической мелодрамой в духе "Спасения рядового Райана" и "Тонкой красной линии". Хотя было бы лучше вспомнить, например, "Сорок первый", пусть там речь шла вовсе не о мужском армейском коллективе, а о любви, возникающей между мужчиной и женщиной, которые принадлежат к разным лагерям на гражданской войне. И "Сорок первый", и южнокорейская картина рассказывают о том, что возможно преодоление преград именно в индивидуальных отношениях между людьми, даже если они относятся к противоположным конфликтующим сторонам.

Разумеется, такой фильм еще не может появиться в КНДР. Тем ценнее, что в "Объединенной зоне безопасности" самым удачным персонажем, сыгранным с теплотой, юмором, а ближе к финалу - с драматическим пафосом, оказывается опытный сержант северокорейской армии О Кьен Пил, которому не так уж просто отказаться от вдолбленных в мозги политических стереотипов, хотя чисто житейски он готов искусно избегать любых конфликтов и проявлять выдержку в наиболее тревожные моменты. Режиссер Пак Чен Вук прозорливо сообразил пригласить на эту роль актера Сон Кан Хо, который склонен и к драматическому, и к комическому перевоплощению, наделяя своих героев человеческой привлекательностью. И, между прочим, на экране видно, как упрямо пытается не отстать от него другой исполнитель, Ли Бюн Хан, играющий более молодого и не лишенного амбиций южнокорейского сержанта Ли Су Хьека. Так что соперничество-дружба персонажей по-своему откликается и в актерском дуэте-дуэли.

Лента заканчивается медленно распечатывающимся стоп-кадром, который возвращает зрителей к одному из предшествующих событий: какая-то делегация иностранцев посещает Объединенную зону безопасности, где у проведенной пограничной черты стоят все участники предстоящей трагедии. Но мы уже иначе смотрим на них, видя отнюдь не противостоящих друг другу солдат в разных униформах, а индивидуализированных людей со своими характерами и причудами.

Кинотеатры "Зарядье", "Ролан"

---

"Блондинка в законе" (Legally Blonde). США. 2001. 96 минут. Оценка - 7 (из 10).

Голливуд еще в фильме "Без понятия" (1995) открыл новый тип "безрассудной блондинки", которая, возможно, не блещет умом, но обладает редкой житейской интуицией, позволяющей ей в миг "пресекать" то, в чем юная девица, разумеется, "ни бум-бум".

В этом плане новая лента "Блондинка в законе" является как будто продолжением истории про "Барби из Малибу", которая покидает свой привычный ареал обитания в Южной Калифорнии и отправляется в... Гарвардский университет, где местные студенты воспринимают вырядившуюся красотку по имени Элль (привет модному журналу!) почти как инопланетянку и упорно отказываются считать ее "сестрой по разуму". Но "глупенькая вертихвостка", подавшаяся на юридический факультет Гарварда исключительно из-за возлюбленного, которого она никак не хочет потерять, неожиданно делает успешную адвокатскую карьеру, затмевая всех "умников" природной хваткой и смекалкой, поскольку с детства ведает "простые истины" существования, типа: "только дураки считают, будто розовый цвет можно заменить оранжевым". Или: "правила ухода за волосами просты и окончательны. Их знает любая девушка, читающая Cosmopolitan". Элль раскалывает на суде лгущую свидетельницу по делу об убийстве, поймав ее на элементарном: если с утра девушка сделала "химию" в парикмахерской, то ни за что не пойдет потом принимать душ. А еще до этого помогает уличить в неправде другого участника процесса, догадавшись по его познаниям относительно фирм женской обуви, что он не спал (как сам уверяет) с обвиняемой, потому что является геем.

Симпатичную и забавную ленту дебютанта в режиссуре Роберта Лукетича, выходца из Австралии, можно было бы счесть "милым пустячком", столь же привлекательным, как и экстравагантная юная героиня, чуть ли не шутя покоряющая юридический Олимп. Картина будто подражает ей во всем, перенимая яркие цвета, смену иногда причудливых нарядов и причесок, взбалмошность в поведении, когда преувеличенная радостность и брызжущее жизнелюбие могут мгновенно уступить место детской плаксивости и обиде на весь мир. Однако "Блондинка в законе", в отличие от упомянутого фильма "Без понятия", обладает самоиронией и смотрит с юмором не только на образ жизни и мыслей (если они вообще есть) "золотых девушек Калифорнии", но и на снобистскую замкнутую среду престижного Гарвардского университета, на корпоративную солидарность (проще назвать ее круговой порукой) адвокатско-судейской братии.

Кроме того, узнав о наличии предшествующей короткометражки "Тициана Буберини" Лукетича, посвященной скромной кассирше из супермаркета, которая из осмеиваемого всеми "гадкого утенка" превращается в счастливую сотрудницу косметического отдела, можно трактовать его полнометражную работу как "сказку навыворот". Блондинка-красавица, принимаемая за расфуфыренную дурочку, доказывает, что имеет извилины в мозгу и даже способна со временем достичь высот в своей профессии, а, может быть, вообще стать сенатором.

"Блондинка в законе" - своеобразный современный парафраз на темы сочинений Джейн Остин, в последнее время ставшей весьма популярной в среде кинематографистов, и даже, если угодно, женский вариант вольтеровского "Простодушного". Кстати, то, как Элль со своими сугубо девичьими советами и наблюдениями внезапно попадает "пальцем в небо", производя впечатление умудренной и всезнающей особы, может напомнить незапланированные "философствования" садовника из известной трагикомедии "Будучи там" (как раз напрямую соотносящейся с ироническими традициями литературы эпохи Просвещения). Какая разница, что девчушка вертелась в гуще тусовочной жизни, нахватавшись хотя бы минимальных сведений обо всем на свете, а пожилой слуга целую жизнь провел в доме своего хозяина, никуда не выходя и лишь смотря телевизор. Они оба - продукты сегодняшней бестолковой культуры и цивилизации, где все перемешалось в куче, и уже не разобрать, что является бесполезным мусором, засоряющим мозги, а что поистине применимо в карьере, более того - на государственном уровне, когда можно давать рекомендации даже президенту...

Кинотеатры "Аврора", "Америка-Синема", "Витязь", "Горизонт", "Мечта", "Прага", "Солнцево", "Стрела", "Тбилиси", "Экран"

---

"Что ни день, то неприятности" (Trouble Every Day). Франция. 2000. 100 минут. Оценка - 7 (из 10).

Еще один скандальный (помимо "Пианистки") и кроваво-натуралистичный фильм из каннской программы этого года, который все же напрасно наша прокатная фирма рекламирует как "каннибалистический триллер". Поскольку вряд ли эту ленту французской постановщицы Клер Дени следует считать триллером, а тем более она не имеет никакого отношения к каннибализму. Скорее можно говорить о своеобразной форме вампиризма, да и то это связано с губительными экспериментами над человеческим либидо, в результате чего некоторые из людей, подвергнувшихся несколько лет назад бездумным опытам, оказались способными получать оргазм во время секса, только лишь прокусывая части тела своих несчастных партнеров и замучивая их до смерти.

Однако вся фантастическая и сверхъестественная составляющая этого, безусловно, странного и шокирующего сюжета как будто не так уж важна для автора картины, потому что проговаривается невнятно и второпях. Кровавый натурализм, конечно, тоже присутствует на экране, но вовсе не является самоцелью. И если кто-то обращает на это излишне обеспокоенное внимание, то просто не замечает главной идеи, ради которой, пожалуй, и снимался фильм "Что ни день, то неприятности". Кстати, название тут выступает в качестве точной подсказки - словно речь идет о повседневных хлопотах и заботах вполне заурядных граждан, которые живут просто и незаметно, решая изо дня в день насущные проблемы своего обычного существования.

Если угодно, лента Дени - как семейно-бытовая хроника из жизни двух пар: американцев Шейна и Джун, прилетевших на медовый месяц в Париж, но испытывающих мучительную несовместимость, и французов Лео и Коре, которые, видимо, давно женаты и постепенно научились мириться с разнообразными вывертами в поведении друг друга. Разумеется, с самого начала задана таинственная подоплека всего происходящего, о которой страшно догадываться, пока это не становится ужасающей реальностью. Но в убедительной режиссерской трактовке весьма предосудительной любви привлекает в первую очередь то, что это довольно реальная драма, а не ожидаемая (и, признаться, поднадоевшая по ряду эстетских картин) притча о вампирском и прочем мистическом проклятии.

Достаточно представить себе, что несколько людей действительно перенесли опасные изменения в психике, касающиеся эротического влечения, и стали поневоле отверженными в привычном мире человеческих отношений. Тут знаменательно прежде всего то, что Шейн и Коре, "заразившиеся" неведомой болезнью, пытаются сохранить добрые чувства к своим возлюбленным - Джун и Лео, предаваясь смертельным контактам на стороне, хотя это и не может быть оправданием для их чудовищных поступков. Посторонние, оказывающиеся в сфере "убийственного секса", - будь то шофер грузовика, "снятый" Коре ночью на дороге, молодой вор, пробравшийся в дом, где Лео пытается держать жену взаперти, или горничная отеля, в котором остановился Шейн вместе с Джун, - тоже ведь люди, нуждающиеся в любви и сочувствии, идущие на общение с "монстрами", даже не подозревая о трагическом исходе.

Кстати, именно в этих сценах растет внешнее напряжение, которое пригодилось бы в триллере об очередном маньяке, преследующем невинную жертву. А уж эпизоды с "кровосмесительством" любопытные успели красочно описать, чуть ли не смакуя каждую деталь. Но все-таки основной тон в ленте "Что ни день, то неприятности" задают другие моменты, интерпретированные в несколько романтическом ключе, способные напомнить некий кинематографический ноктюрн об одиночестве и непонимании. И, возможно, права Клер Дени, утверждавшая, что "хотела снять фильм о любви".

Кинотеатр "35 мм"

---

"Пароль "Рыба-меч" (Swordfish). США. 2001. 99 минут. Оценка - 4 (из 10).

В России состоялась премьера американского фильма "Пароль "Рыба-меч" (в оригинале - просто "Рыба-меч"), который, между прочим, должен был параллельно выйти и в Великобритании, но перенесен на неопределенный срок по причине наличия в картине темы терроризма. Хотя на протяжении практически всего действия думаешь скорее о том, насколько опереточно-комиксово выглядят герои во главе с тайным воротилой по имени Гэбриел Шир в преувеличенно характерном исполнении Джона Травольты. Этот самый тип привлекает наиболее пронырливого хакера Стенли Джобсона для того, чтобы взломать секретные коды крупного американского банка и перевести на различные счета во всем мире громадные суммы денег. В свою очередь, это необходимо ему... для защиты Америки от посягательств террористов, которых следует уничтожать, где бы они не находились. И в финале, собственно говоря, к этому и приступает, взрывая яхту с очередным представителем джихада.

Но прежде умудряется устроить в Америке совершенно дикую, а главное, абсолютно необъяснимую с логической точки зрения войну местного масштаба, круша машины, дома, вертолеты... Спрашивается, зачем это надо было вообще делать с таким шумом и треском, если достаточно при помощи нескольких нажатых клавиш на компьютере быстро поменять движение финансовых потоков?! Для чего городить эффектные "подставы", стремясь улизнуть от преследования ФБР, когда можно было бы все провернуть тихо и интеллигентно (кстати, вспомним, что одна из первых американских лент об ушлых компьютерных грабителях называлась у нас на видео "Тихушники")?!

Но поскольку зарвавшийся Гэбриел Шир вспоминает про поражавшие воображение иллюзионистские трюки Гарри Гудини, а также постоянно попрекает Голливуд за неудачные финалы, следует заподозрить, что он действительно склонен выдать себя самого за "нового творца иллюзий". И готов лично показать всем, как надо лихо и громоподобно наносить урон штатовским банкам, чтобы потом столь же впечатляюще начать свой "крестовый поход" против мирового терроризма.

Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно! Поневоле увидишь в своеобразном запрете на демонстрацию этого фильма на Западе некое опасение чиновников от кинематографа, что так легко соотнести случившееся 11 сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне с тем, как ради пущего эффекта один парадоксально мыслящий манипулятор, напрямую связанный с влиятельным сенатором, может взорвать что угодно, мотивируя свои безумные действия исключительно интересами американской нации. И есть ли все-таки гарантия, что в реальной жизни не нашлись в Америке подобные же инициаторы немилосердной битвы с чуждым миром террористов всех мастей, способные, не задумываясь, превратить в пепел два небоскреба-близнеца Всемирного торгового центра. Чтобы вот таким бесчеловечным образом перевести уже без особых усилий все внимание американцев и моментально примкнувшей к ним общественности других стран как бы на "ответный джихад" против Усамы бен Ладена и исламского мира в целом.

Шагает же по трупам и в огне взрывов весьма самодовольный герой Джона Травольты, горделиво считающий, что несет мир людям при помощи карающего меча. А то, что не все доживут до этого счастливого будущего, его мало волнует. Чем не коммунистический вождь, который во имя идеи готов все "разрушить до основанья", а затем построить царство утопии, то есть проделать типичный иллюзионистский трюк, внушив всем, что "жить стало лучше, жить стало веселее". Миллионы гибнущих - не в счет.

Голливуд на самом-то деле давно превратился из прежней "фабрики грез" в довольно опасную "прорицательницу черного будущего". Помнится, в "Бойцовском клубе", вполне большевистском по духу своего неприятия сытого и ленивого капиталистического общества, в конце фильма взрывались (пусть и в воспаленном сознании воображаемого героя!) ненавистные небоскребы Америки. "Пароль "Рыба-меч", вышедший на экраны США летом этого года, довел идею неотложного спасения страны явно экстремистским путем уже до полного абсурда, после чего трагические события осени, увы, могут показаться инсценированным трагифарсом, достойным немедленного запечатления на экране.

Первый месяц американские кинематографисты еще сдерживали себя и даже слишком усердно демонстрировали миру свое горькое сожаление о случившемся. Но вот уже компания "Мирамакс Филмс" готова запустить в производство новую ленту "Кризис 4", посвященную не чему иному, как угрозам Усамы бен Ладена взорвать Белый дом. Опять ведь накликают!

Кинотеатры "ДаунТаун", "МДМ-Кино", "Орион"

---

"Пианистка" (La pianiste). Франция-Австрия. 2001. 130 минут. Оценка - 7,5 (из 10).

На экраны России вышла весьма противоречивая картина "Пианистка", которая, тем не менее, получила три премии на последнем Каннском кинофестивале - Большой приз жюри, а также награды исполнителям главных ролей Изабель Юппер и Бенуа Мажимелю (кстати, Мажимель приехал на премьеру в Москву).

Австрийский режиссер Михаэль Ханеке предпочитает уклоняться от интерпретации собственных фильмов, которые вызывают если не шоковое, то обязательно неоднозначное воздействие на зрителей, подчас оставляя их в состоянии недоумения, более того - растерянности. Любой "нормальный постановщик" непременно все договорил бы до конца, не оставив возможности для кривотолков и пересудов. Код же творений Ханеке порой остается неизвестным (воспользуемся названием его предыдущей ленты "Код неизвестен") или неточно прочитываемым, а сам автор как будто нарочно подзадоривает толкователей-любителей, уверяя, например, что экранизируя роман "Пианистка" своей соотечественницы Эльфриде Йелинек, моментально обвиненный критиками в порнографии, интересовался не порно, а "хотел сделать непристойное кино".

Этого он как раз добился, вызвав у многих чувство отвращения из-за демонстрируемых на экране вуайеристских и садомазохистских комплексов Эрики Кохут, сорокалетней преподавательницы музыки в Венской консерватории. Однако еще больший шок способны спровоцировать всего лишь перечисляемые желания в ее подробном письме к недавно появившемуся возлюбленному, молодому парню Вальтеру, ученику Эрики. Внешне интеллигентную женщину, которая самоотреченно служит высокому искусству, но, оказывается, носит в себе такие порочные и извращенные влечения, впору сразу же принять за клиническую психопатку, свихнувшуюся на почве подавленных сексуальных маний, а также бросающую дерзкий вызов своей матери, властной дуре и недалекой обывательнице, воспитавшей ее с детства в беспрекословном и даже весьма мелочном подчинении.

Кстати, Анни Жирардо, сыгравшая с редкой отвагой эту воинственную мещанку, оказалась куда смелее, чем Жанна Моро, которая была первоначально приглашена на роль матери, но в последний момент отказалась, не желая вредить своему культурному имиджу. Хотя Михаэль Ханеке, вероятно, держал в уме достаточно перверсивный для своего времени фильм "Мадемуазель" с участием Моро, когда предлагал ей спустя 35 лет выступить в прямо противоположной роли заурядной манипуляторши, которая противно помыкает собственной дочерью, уготовляя ей жалкую функцию "вечно виноватой жертвы".

Чего уж говорить о действительно опасном для актерского реноме и даже рискованном для психики безоговорочном согласии Изабель Юппер превратиться в снедаемую безумными страстями строгую поклонницу Шуберта и Шумана. Эта героиня готова ходить по порнозальчикам, подглядывать за чужим сексом, резать свои гениталии бритвой, подкладывать ученице битое стекло в карман пальто, заниматься с учеником оральным сексом в женском туалете консерватории, а потом пытаться отдаться ему на полу около спортивной раздевалки... Но стоит только взглянуть на ее лицо, непостижимо меняющееся у нас на глазах, способное утратить одухотворенность и возвышенность мыслей и чувств, почти светящихся во всем этом кротком облике, чтобы приобрести уже запредельную холодность, жесткость, злостность своего выражения, некую мертвенность и потусторонность взгляда! Особенно в финале, когда оскорбленная и униженная Эрика в фойе консерватории наносит себе удар в грудь большим кухонным ножом и сомнамбулически удаляется куда-то прочь по улице, затерявшись среди городского гула, вдруг пришедшего на смену классической музыке, которая прежде уносила в горние выси.

Вот тут-то, испытав досадное ощущение оборванного, так и не проясненного рассказа, было бы желательно, наконец, задуматься, что же на самом деле произошло и кем была эта женщина, мучавшая себя и того, кто оказался рядом? Не избрала ли она от противного демонстративно низкое и непристойное, бунтуя и стремясь вырваться из клетки, в которую была заключена и матерью, и профессией, и современной городской жизнью, нагло и грубо навязывающей превратные представления о человеческом удовольствии, заставляющей принимать искаженные правила игры, внушающей испорченные ролевые установки.

Ведь если разобраться, фильмы Михаэля Ханека ("Видео Бенни", "Забавные игры") говорят об одном и том же - как люди сами становятся манипулируемыми, поддаваясь ложно понятым моделям поведения, принимая внушаемые иллюзии за собственные желания, подвергаясь зомбированию со стороны средств массовой информации, культуры, общества, шире - цивилизации, давно занимающейся процессом саморазрушения. Механизм подавления личности претерпел с течением времени весьма виртуозные трансформации, став гибким и изощренным, диктуя - подчас на подсознательном уровне - заведомо ущербные стереотипы существования.

Дело ведь не в том, патологичны ли сами по себе какие-либо влечения и поступки. Вполне нормальные (с точки зрения консервативной морали) чувства и действия могут оказаться по-своему извращенными и преступными, если сопряжены с насилием над личностью, реализованы помимо воли другого человека. Так что, если оценивать с точки зрения патологии поведение матери Эрики или Вальтера, который в итоге поступил как типичный мужской шовинист, избив и изнасиловав ту, кому прежде клялся в любви, то именно их диктат становится особенно губительным для самосознания главной героини "Пианистки" - вдобавок униженной тем, что надругавшийся над ней парень встречает ее на следующий день в консерватории как ни в чем не бывало, даже с улыбкой на лице. И Эрика из чувства стыда решает покончить с собой.

Разумеется, этой героине, к тому же живущей в Вене, мог быть свойствен комплекс, который Фрейд называл деструктивным нарциссизмом. Она рано или поздно подошла бы к крайней точке отчаяния, но обратив именно на себя внутреннюю агрессию, копившуюся годами, иногда прорывавшуюся в невоздержанных реакциях по отношению к другим людям, однако, в конце концов, направленную против единственного субъекта, которого действительно любит и ценит - то есть против самой себя.

И то, что героиня исчезает с экрана под какофонию городских шумов, возможно, ненавистных ей не менее атональной музыки Шенберга, опровергнувшей гармонично выстроенные композиции классиков XIX века, словно подтверждает предположение, что таким людям явно нет места в диссонансной современной реальности. Если вдруг отвлечься от всех наносных и злоприобретенных маний, которыми одержима эта женщина, живущая на рубеже XX и XXI столетий, то перед нами предстанет, по сути, романтически-трагическая фигура, достойная воспевания в романсах Шумана или в "Травиате" Верди.

Кстати, приглашая именно Изабель Юппер на роль пианистки Эрики Кохут, Михаэль Ханеке мог иметь в виду не только ее экранные образы не сумевших устоять перед искусом порока женщин ХХ века в фильмах "Виолетта Нозьер", "Чистка", "История Пьеры", "Потаскушка", "Женское дело", "Наводнение", "Церемония". Но и так называемые падшие создания и просто отдавшиеся во власть страстей героини Юппер из лент о давнем минувшем ("Судья и убийца", "Подлинная история дамы с камелиями", "Мадам Бовари", "Бесы", "Избирательное сродство") почему-то приходят на ум, когда смотришь в "Пианистке" на гениально сыгравшую актрису. Ей хоть и тесновато в рамках строго заданной режиссерской конструкции и приходить играть, как по нотам, четко прописанные сцены, выполняя с ангельским смирением все, что возникло в воспаленной фантазии романистки и постановщика, Изабель Юппер достигает заоблачных высей в своей профессии как раз в бессловесных моментах. Тогда на ее лице читается неизмеримо больше эмоций и душевных потрясений, чем способна передать эта картина.

Киноцентр

---

"Знаменитость" (Celebrity). США. 1998. 113 минут. Оценка - 7,5 (из 10).

На российские экраны с некоторым запозданием (последующие фильмы "Сладкий и гадкий" и "Мелкие мошенники" были выпущены даже раньше) вышла лента Вуди Аллена "Знаменитость", снятая в 1998 году. Она относится к тому периоду в творчестве весьма плодовитого американского режиссера (в год он обязательно снимает по одной картине), когда, как считается, он преодолел некоторый творческий кризис, в том числе связанный с публичным скандалом вокруг разрыва с прежней гражданской женой Миа Фэрроу из-за связи с юной приемной дочерью, кореянкой Сун И, которая позже все-таки стала официальной супругой Аллена.

Однако тут есть существенная подмена! Судебный процесс 1992-1993 годов, закончившийся для Вуди Аллена лишением права опеки над его единственным родным сыном, разумеется, повлиял на жизнь этого творца-затворника, который и раньше-то не любил посещать различные церемонии и тусовки, делая исключение лишь для собственных выступлений в джаз-бэндах в качестве кларнетиста. Но на кинематографической активности и художественной оригинальности сочинений Аллена это мало отразилось. Поскольку в 1994 году он снял такую изобретательную и остроумную комедию о "творческом процессе", как "Пули над Бродвеем", а тремя годами позже - не менее язвительный (в том числе по отношению к самому себе) фильм "Разбирая Гарри".

Так что "Знаменитость", появившись сразу же за последней из упомянутых лент, оказалась в творчестве этого американского постановщика не только уточняющей репликой в долгом споре о том, красиво ли быть знаменитым, но и своеобразным парафразом алленовского же "Манхэттена" спустя практически 20 лет. Неслучайно и то, что эта лента - вновь черно-белая (кстати, она изысканно снята бергмановским оператором Свеном Нюквистом), хотя создатель позволяет себе немалую иронию, когда об одном из героев, модном режиссере, избравшем именно черно-белую пленку для своего "очередного шедевра", отзываются как о весьма претенциозном и манерном авторе, озабоченном лишь самим собой. Вне всякого сомнения, Вуди Аллен тоже преувеличенно озабочен собой и всевозможными личными комплексами и маниями, но почти всегда сохраняет редкостное чувство юмора по отношению к собственной персоне и своему искусству, словно взирая с некоторой дистанции на все происходящее, включая и индивидуальную "судьбу творца в Америке".

Было бы наивным считать, что отказавшись от личного актерского участия в "Знаменитости" и пригласив на роль журналиста Ли Саймона, который никак не может дописать свой роман и разобраться в отношениях с бывшей женой-невротичкой и многими случайными пассиями, внешне более привлекательного британского исполнителя и режиссера Кеннета Брэну, Аллен тем самым будто компенсировал неудовлетворенность собственным невзрачным видом еврейского интеллигента-очкарика. Лукавство постановщика заключается в том, что он на самом-то деле идентифицирует себя с целым рядом персонажей "Знаменитости", включая даже Леонардо Ди Каприо и Мелани Гриффит, которые словно создают пародии на самих себя: соответственно - на прославившегося в миг молодого парня, тут же пустившегося в разгульную жизнь, и на немножко потрепанную бурным прошлым кинозвезду. Лицо самого Вуди Аллена растворяется среди сотен других лиц большой нью-йоркской тусовки, коей и является по своей сути столь суетливая и беспечная жизнь в этой всемирной деревне.

И если уж искать аналогии в творчестве любимого алленовского режиссера Ингмара Бергмана, то вслед за "Разбирая Гарри", американским двойником "Земляничной поляны", саркастичный певец эдиповых комплексов с Манхэттена породил свой вариант "Лица", где вместо лица видится лишь отражение в зеркале. Ведь и по мысли Бергмана, творец всегда больше своего искусства и не укладывается ни в какие рамки определений.

Что касается вопроса о знаменитостях... Судя по закольцованной композиции фильма "Знаменитость", начинающего и заканчивающегося кадром высокого неба над нью-йоркскими небоскребами, где при помощи самолетного следа выписана надпись "На помощь" (сейчас, после трагических событий 11 сентября, она поневоле звучит тревожно!), Аллен склонен думать, что больше всего нас губит неспособность остановиться и задрать голову вверх, чтобы увидеть все именно со стороны и в новом свете. Быть знаменитым √ это, в первую очередь, накладно, то есть: хлопотно, суетно, утомительно, а главное - пустопорожне, поверхностно, просто глупо. Когда главный герой "Знаменитости" так и остается ни с чем, ничего не добившись и ничуть не изменившись, неожиданно вспомнишь по ассоциации не пастернаковскую формулу о том, что не надо "над рукописями трястись", а парадоксальную (по сути же - горькую) строчку из Маяковского: "Вот и жизнь прошла, как прошли Азорские острова".

Кинотеатр "Ролан"

---

"Амели" / "Необычная судьба Амели Пулен" (Le fabuleux destin d'Amelie Poulain). Франция-ФРГ. 2001. 120 минут. Оценка - 7,5 (из 10)

Французский режиссер Жан-Пьер Жене раньше ставил мрачные фильмы, в лучшем случае окрашенные черным юмором. Это касается его совместных работ с Марком Каро ("Деликатесы" и "Город потерянных детей"), а тем более - американской ленты "Возвращение Чужого", четвертой серии о неуничтожимом космическом монстре. Однако еще до появления этого "голливудского бастарда" Жене вместе с молодым сценаристом Гийомом Лораном задумал современную романтическую сказку о не лишенной, конечно, странностей и чудачеств юной парижанке Амели, которая решила выступить по отношению к окружающим ее людям в качестве своеобразной феи, пока сама не обретет долгожданное счастье с тоже необычным парнем Нино, коллекционирующим неудачные снимки из "срочного фото".

То, что режиссер, реализовавший спустя три года свой изначальный замысел, верно угадал нынешние настроения любителей кино, желающих немножко расчувствоваться, но непременно улыбаясь и радуясь, подтверждается благодаря громадному зрительскому успеху ленты во Франции (ее аудитория по количеству может в итоге достигнуть восьмимиллионного рубежа) и триумфальному шествию картины по самым разным фестивалям, где ей выпадает честь открывать или закрывать киносмотры. Впрочем, "Необычная судьба Амели Пулен" (таково ее полное название) уже успела получить главный приз на МКФ в Карлови-Вари и премию публики на Торонтском фестивале, попасть в номинацию Европейского киноприза и заранее получить высокую котировку на еще предстоящих церемониях вручения "Сезаров" и "Оскаров".

Кстати, в случае выдвижения на соискание "Оскара" этот фильм будет фигурировать под заголовком "Амели с Монмартра", что точнее подчеркивает генеалогию новой работы Жан-Пьера Жене, явно наследующего французской культурной традиции: от водевилей Эжена Лабиша ("Соломенная шляпка", "Двое робких") и Рене Фошуа ("Будю, спасенный из воды") до их экранизаций на рубеже 20-30-х годов, осуществленных соответственно Рене Клером и Жаном Ренуаром. Вообще, весь Клер "парижского цикла" ("Париж уснул", "Под крышами Парижа", "Порт де Лила" и другие ленты, в названии которых не значится топография французской столицы) угадывается в числе учителей постановщика "Амели", хотя несомненна связь и с творчеством Жака Превера, более известного как лирика, поэтически воспевшего Париж и его обитателей, в то же время склонного и к комедиантско-шутовским обертонам ("Забавная драма" и "Дети райка", снятые Марселем Карне). Было бы также любопытно сопоставить картину Жене с более нервными по манере и иносказательными по сути творениями Леоса Каракса, особенно с его фильмом "Любовники с Понт-Неф", который следовало бы воспринимать в качестве чересчур тяжеловесного и многозначительного предшественника "Необычной судьбы Амели Пулен", обладающей необходимой легкостью и беспечностью в рассказе о поисках любви в большом городе.

Разумеется, эта добрая, симпатичная, порой забавная, а иногда просто трогательная история девушки по имени Амели, чей бесчувственный отец напрасно был уверен, что она с детства страдала пороком сердца, может воздействовать на зрителей и без знания кинематографического контекста. Но подчас преувеличенный восторг, который испытывают по поводу ленты Жан-Пьера Жене и самые обычные посетители кинотеатров, и высоколобые интеллектуалы, как раз свидетельствует о ее многослойности и многоуровневости, когда каждый может вычитать в данном произведении понятный и близкий себе подтекст.

В какой-то степени запрограммировано еще и брюзжание тех, кто посчитает кроткую и милую Амели своего рода хулиганкой, потешающейся над бакалейщиком Колиньоном и даже над собственным занудным папашей, или же заподозрит, что в благородных поступках девчушки больше позерства и завышенного самомнения насчет способности вершить человеческие судьбы, в то время как она не может справиться со своей личной жизнью. Ведь в сущности счастливой оказывается в итоге только одна Амели, все-таки воспользовавшаяся выпавшим шансом. Можно сказать, что точно так же не подвергаемой никакой критике крупной удачей ленты является присутствие на экране молодой актрисы Одри Тоту, "новой Коломбины", которая временами напоминает свою знаменитую тезку Одри Хепберн, а порой вдруг похожа на Анну Карину в "Безумном Пьеро".

Однако на протяжении несколько затянутого двухчасового повествования нет-нет да и вспомнишь более краткое, кинематографически афористичное, остроумное, хлесткое и весьма изобретательное действо в "Деликатесах", пусть Жан-Пьер Жене не обходится без "фирменных примочек" и в новом киносочинении, освобожденном от сюрреалистических фантазий, но все равно склонном к причудливости. Так что усеченное по непонятным причинам в нашем кинопрокате оригинальное название (возможен вариант перевода "Сказочная судьба Амели Пулен") не пойдет картине на пользу. Поскольку автор-то хотел демонстративно столкнуть уже в заглавии свою страсть к каталогизации и любовь к чудесам, чтобы в результате получилось некое "запротоколированное удивление".

Киноцентр

---

"Фицкарральдо" (Fitzcarraldo). ФРГ. 1982. 157 мин. Оценка - 10 (из 10).

К 75-летию выдающегося немецкого актера Клауса Кински в Музее кино показывается фильм "Фицкарральдо". Это один из самых безумных проектов Вернера Херцога, который и прежде считался одержимым фанатиком, часто снимающим там, куда редко ступала нога цивилизованного человека, преодолевая неимоверные трудности и лишения ради потрясающих воображение кадров девственной, не тронутой никем природы. Но постановка "Фицкарральдо" была просто личным подвигом немецкого режиссера, триумфом его воли и страсти. Херцог начал съемки в 1979 году и несколько раз их останавливал (в том числе из-за того, что не выдержали невыносимых испытаний первые исполнители, рок-певец Мик Джаггер и американский актер Джейсон Робардс) - все это отражено в документальной ленте с изумительным названием "Бремя грез". Наконец, "неистовый баварец" призвал на помощь, уже в четвертый раз, Клауса Кински, по сути им же открытого для мирового кино в фильме "Агирре, гнев Божий". Актер сумасшедшего темперамента, самоотверженный в работе, кажется, до беспредельности, он с непокорностью зверя все-таки подчинялся диктату режиссера ("Херцог - дерьмо, но другие намного хуже", по парадоксальному высказыванию Кински).

Несмотря ни на что, картина была закончена в тяжелейших условиях джунглей Амазонки, в самой глубине непроходимых районов Перу и Эквадора. Причем, в качестве уникального свидетельства гипнотического (уже без сеансов гипноза, как на съемках "Стеклянного сердца") воздействия Вернера Херцога, способного заставить не только актеров, но и массовку, в данном случае - индейцев, выполнять беспрекословно немыслимую работу, приводился следующий поразительный факт. Реальный Фицкарральдо (на самом деле, ирландец Брайан Суини Фицджералд), живший в начале ХХ века и исступленно влюбленный в голос великого Карузо, отправился на поиски каучуковой плантации, чтобы разбогатеть и построить оперный театр в Богом забытой амазонской деревушке Икитос. Там он сумел уговорить враждебное племя индейцев перетащить большую лодку весом в двадцать восемь тонн через узкий перешеек между двумя реками. Не менее маниакально преданный искусству современный немецкий режиссер вынудил проделать ту же операцию с пароходом весом в триста двадцать восемь тонн (!).

Безусловно, лучшие сцены "Фицкарральдо" - вышеназванный эпизод, а также путешествие парохода по реке мимо неизведанных берегов, покрытых легкой дымкой тумана (вновь, как и ленту "Агирре, гнев Божий", снимал тоже яростный и неукротимый по манере оператор Томас Маух). Вот-вот могут напасть воинственные по отношению к белым индейцы, но Фицкарральдо гениально уверен, что их околдует голос Карузо из граммофона. Почти физически чувствуешь "волшебную силу искусства", которое может на время смести вражду между людьми и убедить их добровольно пойти на акт самопожертвования. Они даже способны сплотиться на миг в таком - на вид безрассудном - действии, имеющем более глубинное, философское значение, - как преодоление, совершение извечного пути "через тернии к звездам", победа духа и разума над стихией, неконтролируемой, противостоящей, вообще чуждой действительностью. Акция Фицкарральдо вроде бы терпит крах после того, как индейцы все-таки позволили пароходу разбиться у водопада. Но вернувшись в Икитос, безумный любитель оперы преисполнен решимости когда-нибудь все равно добиться своего, поскольку он доказал, прежде всего себе, что считавшееся абсолютно невозможным тем не менее возможно.

Ни один из фильмов Херцога (который, кстати, успешно завершил собственный тернистый путь съемок "Фицкарральдо" и был вознагражден премией за режиссуру на Каннском кинофестивале) не пронизан такой безоглядной и упорной верой во власть человека над самим собой и миром. Он утверждает высокую миссию преображающего людей искусства, будь то голос Карузо или сновиденчески воздействующий зримый образ вечно меняющейся и по-прежнему неизменной нецивилизованной, изначальной природы, как бы прареальности или метадействительности. "Фицкарральдо" - это истинное кино, запечатлевающее мифологичность того мира, который существует вокруг нас, и не меньшую подлинность и осязаемость скрытого внутри нас или вовсе придуманного, воображенного художником.

Музей кино, 19 октября

---

"Пока не наступит ночь" (Before Night Falls). США. 2000. 133 минуты (полный вариант). Оценка - 6 (из 10).

Фильм основан на одноименной книге воспоминаний кубинского писателя и диссидента Рейнальдо Аренаса, вышедшей уже после его смерти в 1990 году в Нью-Йорке, куда он смог перебраться десятилетием раньше.

Кинотеатр "35 мм"