|
||
/ Обзоры / Кино < Вы здесь |
Ларс фон Триер о догмах, коммунизме и о Бьорк Дата публикации: 29 Сентября 2000 получить по E-mail версия для печати
Ларс фон Триер: Привет. Прежде всего - я так плохо пишу... Дайте мне знать, если не понимаете, что я говорю. Антон Долин: Ларс, как вы докажете, что вы - это действительно вы? Ларс фон Триер: А как вы докажете, что вы - это вы? Анна Арутюнян: Ларс, почему вы отказались от манифеста "Догмы"? Ларс фон Триер: Я устанавливаю себе набор правил для каждого фильма... Они все время меняются... Просто так случилось, что в "Догме" мы разделяли эти правила... Антон Бесков (русская веб-страница Бьорк): И каков был набор правил для "Танцующей в темноте"? Ларс фон Триер: Набор правил для "Танцующей"? Ну, это "Догма", но с добавками... Музыка и прочее... Сто кинокамер тоже можно рассматривать как разновидность "Догмы". Виктория Никифорова: Ваш любимый режиссер? Ларс фон Триер: Тарковский... Он до сих пор марсианин! Антон Бесков: Ларс, многие люди находят в "Танцующей в темноте" некий антиамериканский контекст. Это так? Ларс фон Триер: Антиамериканский... Насколько я знаю, в американской системе есть вещи, которые меня с ума не сводят... Анна Наринская: Ларс, ваши фильмы воспринимаются как предельно антибуржуазные. Что вы чувствуете, получая премию от такого сверхбуржуазного института, как Каннский фестиваль? Ларс фон Триер: Мне нравятся Канны... Жиль Жакоб дал мне возможность работать... Когда начинаешь делать фильмы, нужно много денег. Сергей Кузнецов: Привет! Говорят, вы делаете кино под названием "Измерение" (Dimension), снимая по четыре минуты в год. Это правда? И сколько минут уже снято? Вы действительно планируете завершить его в 2024 году? Что случится с фильмом, если вы неожиданно умрете? Ларс фон Триер: Если я умру, я не буду беспокоиться об "Измерении". Обещаю! Виктория Никифорова: Что вы думаете о будущем малобюджетных фильмов? Ларс фон Триер: Я очень оптимистичен... Для того чтобы делать фильмы, вам требуются по крайней мере две вещи: во-первых, уметь громко кричать... во-вторых, иметь, что сказать... - вот тогда можно шептать! Анна Наринская: Что вы думаете о религии? Почему вы так сосредоточены на христианских догмах? Ларс фон Триер: Я не верю в догмы... Антон Бесков: Ларс, Бьорк говорила, что чувствовала себя так, словно вы были Наполеон Бонапарт, а она - Пеппи Длинныйчулок. А каково вам было работать с Бьорк? Ларс фон Триер: Забавно, но я чувствовал то же самое, только для меня она была Наполеоном. Антон Долин: Что вы думаете о догма-проектах Жан-Марка Барре и Удо Киера? Ларс фон Триер: Мы производим новые догма-фильмы... Покуда "Догма" приносит пользу режиссерам, она будет существовать. Ким Белов: Ларс, а вы видели их фильмы? Ларс фон Триер: Я видел фильм Барре... Он вверг меня в ностальгию... Это словно фильм 70-х. Сергей Кузнецов: Какой вариант загробной жизни для вас наиболее интересен и убедителен? Ларс фон Триер: Логически говоря... все наши концепции ада опираются на жизнь... Что бы ни случилось, это будет только лучше. Я только надеюсь, что там окажется хорошо! Когда я смотрю из моего окна, я вижу растения и животных, и все, что у них в мозгах - убить кого-нибудь еще, выжить... Какая игра! Михаил Визель: Ларс, так вы - язычник? ;) Ларс фон Триер: Я надеюсь! А что значит "язычник"? Анна Арутюнян: Язычник - это сторонник основанной на природе дохристианской религии. А почему вы сказали "надеюсь"? Анна Наринская: В "Танцующей в темноте" героиня - из страны восточного блока, а враждебная среда - США. Вы думаете, эта оппозиция еще сохраняется? Ларс фон Триер: В культурном смысле я действительно надеюсь, что оппозиция все еще существует. И спасибо за разъяснение слова "язычник". Может быть, я им и являюсь... Мне надо будет уточнить смысл. Ким Белов: Ларс, "язычник" - значит, что вы совершаете человеческие жертвоприношения. В общем, Бьорк - неплохая жертва. Боги многое могут сделать за такую цену! Ларс фон Триер: Я думаю, что в Исландии это все еще работает, так что не давайте им хорошей идеи. Я просто пытаюсь выжить, и если кто-то желает меня за это наградить, тем лучше для меня! Антон Бесков: Ларс, почему вы сократили песню "141 ступень" до "107 ступеней"? Она действительно была слишком длинной для фильма? Ларс фон Триер: Мы вырезали длинную сцену, где и были потерянные ступени... Сельма проходит через одно место в тюрьме, и мы решили избавиться от натурализма. Он не срабатывал. Антон Бесков: Ларс, какова была фабула вырезанной сцены? И с каким видом натурализма она была связана? Ларс фон Триер: Вырезанная сцена была сюрреалистической... А весь остальной фильм - нет. Нам вдруг оказываются видны ее фантазии... Это действительно было не очень хорошо для окончания. Дмитрий Аношин: Один из русских журналов написал, что "Танцующая в темноте" - это "деконструкция мюзикла". Вы согласны? Ларс фон Триер: Ну, я думаю, что все мои фильмы были деконструкциями... Это хорошее слово. Виктория Никифорова: Вы сказали, что ваша мать - коммунистка. Вы разделяете ее идеи? Ларс фон Триер: Моя мать была, и мой брат является, возможно, последним коммунистом в мире, все еще верным Москве. С возрастом появляется тенденция возвращаться к тем взглядам, которые были у родителей. Михаил Визель: В таком случае - можно ли сказать, что коммунизм был последней мировой религией? Ларс фон Триер: Погодите, я стал уставать... Чатиться всегда так тяжело? Анна Наринская: При коммунистах мы привыкли чатиться на кухнях. Это не было тяжело. Ларс фон Триер: Ну, я надеюсь, теперь вы свободны болтать повсюду? Я надеюсь, здесь все в порядке? Сергей Кузнецов: Есть знаменитая русская концепция "тайной свободы". Болтовня на кухне - ее хороший пример. Ларс фон Триер: Пожалуй, на кухне можно снять хороший фильм... Это неплохое место для работы. Антон Долин: Вы не возражаете, когда ваши работы ("Танцующую...", например) дублируют голосами русских актеров? Ларс фон Триер: Я прагматик в отношении своих фильмов. Я знаю режиссеров, которые пытаются проконтролировать каждую копию... Я так никогда не делаю, я так себя настроил, что моя работа заканчивается на первой копии. Антон Бесков: Ларс, были ли во время работы моменты, когда вы не могли материализовать свои идеи так, как вы этого хотели? Ларс фон Триер: Я выражал их по-другому... Были моменты, когда я не мог материализовать того, чего хочет сам фильм. Да, много раз. Михаил Визель: Теперь, после успешной работы с музыкальной поп-звездой, не хотели бы вы пригласить в свой фильм поп-звезду политическую? Например, Михаила Горбачева или Йорга Хайдера? Ларс фон Триер: Я уверен, что политики хорошо бы работали... Они только должны быть искренними. Антон Бесков: Ларс, а что слышно об armybase.com? Он действительно будет он-лайн? Ларс фон Триер: Armybase.com... Это позор, что так трудно начать... Я все еще борюсь. У нас были идиотские дела со спонсором, и теперь он все остановил. Гребаный капитализм! (Вот вам еще одна религия.) Михаил Визель: М-да, капитализм - это религия, мы все ей здесь молимся... Виктория Никифорова: Капитализм - это благо для России? А для всего мира? Ларс фон Триер: Я могу согласиться, что это удобно: использовать деньги, чтобы платить за ценности... Когда же дело касается распределения этих ценностей, капитализм (и в такой же степени коммунизм) полностью заблуждается. Миша Фишман: Вам не кажется, что "Золотая пальмовая ветвь" могла бы оказаться ближе, если бы вы просто вырезали колокольное окончание в "Рассекая волны"? Или вы никогда не думали в таких категориях? Ларс фон Триер: Колокола в конце "Рассекая волны" были важны для меня... Это то, с чего фильм начался. Я стараюсь совсем не думать о публике во время работы. Вадим Богданов: Ларс, ваша любимая книга и ваш любимый писатель? Вам нравится русская литература? Ларс фон Триер: Я много читал, прежде чем я стал снимать фильмы... А за 10 лет я не прочел ни одной книги... Я пытаюсь... У меня четверо детей, и я живой человек. Я привык читать русскую классику... И Набокова... Помните, он написал "Смех во мраке". Миша Фишман: Вы не смогли попасть в Канны из-за серьезной дорожной фобии, что вообще было для вас проблемой, пока вы снимали фильм. Во всяком случае, так нам говорили. Теперь вам лучше? Я спрашиваю об этом, чтобы узнать - можно ли будет однажды увидеть вас в Москве. Москва ведь дальше. Ларс фон Триер: Я бы хотел однажды приехать в Москву... Дайте мне немного больше времени и немного больше таблеток, чем я принял сегодня. Ким Белов: Каких таблеток, Ларс? Ларс фон Триер: Хорошая смесь прозака и валиума. Я был бы горд посадить мою маленькую "Цесну" на Красной площади!!! Всего хорошего! Подготовка и перевод - Анна Арутюнян и Михаил Визель поставить закладку написать отзыв
|
|
|
||