• Новости коллекционного видео
• Что и где смотреть

К выходу на экран американского фильма "Невидимка" и французского "Гарри, друг, который желает вам добра"

О том, как развивался в течение примерно ста лет жанр фильма ужасов, написаны многочисленные монографии. И что бы ни говорили скептики, жанр этот будет жить до тех пор, пока чувство страха будет иметь власть над человеком. То есть, он будет жить всегда. Со временем меняясь, разумеется. Объяснить сегодняшнему зрителю, что сказки про Дракулу, Франкенштейна и даже Фантомаса считались во время оно "ужастиками", что таковыми были и почти все фильмы Хичкока, и классические ныне фильмы-катастрофы - трудно. Смотрят их (или их подобия) до сих пор, но боятся совсем уже другого. И пугают по-другому. Но об этом разговор мы продолжим в ноябре, в статьях о второй части "Ведьмы из Блэр" и новом фильме Роберта Земекиса. А сейчас речь не об этом.

Среди многочисленных кинематографических страхов стабильно жил и живет по сей день один: страх двойника, страх другого себя. Можно подвести под это банальное замечание огромную культурологически-философскую базу - вспомнить Фрейда, Юнга, Дерриду, Лакана... Попытаемся этого избежать. Просто отметим, что среди первых удачных экранизаций, традиция которых, опять же, жива и сегодня, был старинный фильм по изумительной повести Роберта Льюиса Стивенсона о докторе Джекиле и мистере Хайде. Кино любит двойников, хотя бы потому, что это труднопредставимое в реальности чудо на экране рождается без особенных усилий. Но техника техникой, а все-таки есть в этой традиции и другой смысл. Рискну предположить, что образ "безумного профессора" в кино появился благодаря двум литературным текстам, столь любимым кинорежиссерами, "Франкенштейну" и "Джекилу и Хайду". И суть образа изначально была такова: гениальный ученый обязательно рано или поздно перенесет свои амбиции на окружающий мир, и тогда абстрактное благо - наука - обернется конкретным злом, против которого существует единственный, совсем ненаучный прием: лом (пистолет, нож, любое другое оружие в руках простого доброго парня... или не парня). В том ли дело, что необразованные киношники и их еще более тупые зрители не любят "больно умных" и пытаются их уязвить таким образом? Вряд ли.

Скорее, дело в другом. С ученым, алхимиком или сторонником чистого знания - не имеет значения - режиссер ассоциирует себя. Он осознает свою ненормальную власть (в какой еще творческой профессии власть над людьми и пространством проявляется так наглядно?), опасается ее, наслаждается ею. Из этого "а что, если", доведенного до абсурдного предела, и рождается ужас: каких монстров может создать человек, облеченный властью творить (Франкенштейн), в какого монстра превратится он сам (мистер Хайд)... Время мелких бесов миновало - у творческого двойника мания величия, он хочет повелевать миром или разрушить его. Этот сюжет эксплуатируется кино из года в год все более яростно: вспомните недавний "Бойцовский клуб". Поэтому герой "Невидимки" Пола Верховена, гениальный ученый Себастьян Кейн, ушел далеко от своего предтечи, уэллсовского Гриффина. Он не только хочет покорить вселенную, не только не испытывает при этом ни малейших угрызений совести, но и называет себя Богом. Без шуток.

Но не будем забывать о генезисе темы из литературы. Писатели до сих пор не оставляют ее. Так называемый "король ужасов" Стивен Кинг посвящает ей добрую половину своих заведомых бестселлеров. Самый показательный - "Темная половина", где псевдоним литератора материализуется в инфернального злодея, готового отнять у своего создателя жизнь. Герой французского фильма молодого режиссера Доминика Молля (фильм всего второй, но уже участвовал в каннском конкурсе и получил хорошую прессу) "Гарри, друг, который желает вам добра" Мишель - тоже писатель. Хотя и не знает об этом. Но стоит ему вспомнить при помощи симпатичного двойника-одноклассника о поэме в школьной стенгазете и детском романе о летающих обезьянах, как все вокруг превращается в кошмар: близкие гибнут один за другим, в опасности оказывается семья и он сам. Хотя, говоря по правде, сам герой в опасности в наименьшей степени. Именно потому, что он в кошмаре и виноват.

Пол Верховен - ультразнаменитый режиссер. Один из живых символов Голливуда, прощающего даровитому пришельцу из далекой Голландии мелкие издевки в каждом фильме. Но, желая того или нет, Верховен стал активным творцом голливудских мифов. Именно он снял "Робокопа" - до сих пор одну из любимых игрушек американских детей. А взрослым дядя Верховен сделал не менее щедрый подарок - Шэрон Стоун в полицейском участке и с ножом для колки льда. А любители исторического кино с отвисшей челюстью смотрели на благородного разбойника Рутгера Хауэра, зараженные чумой колодцы и рыцарский секс в "Крови и плоти". А фанаты мелодрам рыдали счастливыми слезами над "Шоу-Герлз". А любители фантастики роняли скупую мужскую слезу над гибнущим (ничего, выжил) среди марсианских мутантов Арнольдом Шварценеггером, который наконец вспомнил все... В общем, такой режиссер может позволить себе многое. И позволяет из фильма в фильм. Поэтому Верховену совершенно не важно, кто и как будет играть в его фильме (не чрезмерно звездные и не особо привлекательные Кевин Бейкон и Элизабет Шу погоды в "Невидимке" не делают - тем более, что первого из них весь фильм не видно). Зато ему важно сделать как можно более эффектной историю о гении, наплевавшем на свою гениальность ради возможности пугать детей, приставать к голым телкам, громить лаборатории и мочить бывших коллег. И Верховен делает историю эффектной - много взрывов и убийств, превращенный в огне, дыму или воде в страшненького призрака герой, сны-пугалки и т.д. Что ж, это вполне убедительный способ объяснить зрителю, что к чему: становиться собственным двойником, терять отражение в зеркале, а по сути, превращаться самому в подобие эфемерного отражения, тени... - все это в кайф. Но плохо кончается. Морализаторства в "Невидимке" нет, есть только мрачноватый гимн беспредельной творческой свободе.

Не учит нас жить и Доминик Молль. Осознавая свой статус начинающего режиссера, он избегает радикальных сцен. Действует за счет психологии и юмора, который у Верховена все-таки грубоват (чего стоит безвкусный анекдот, рассказанный главным героем перед решающей операцией, о Супермене, который трахнул Невидимку), использует незаурядных актеров. Их выбор крайне важен: фильм строится на четырех персонажах, каждый прописан в мелочах, каждого сыграл актер молодой, но хорошо известный как минимум в Европе по недавним успешным картинам. Сержи Лопез (Гарри) был отмечен в прошлогодней "Порнографической связи", Лоран Люка (Мишель) составил Гийому Депардье блестящую партию в "Поле Икс" Леоса Каракса, Матильда Сенье (жена Мишеля Клэр) сыграла одну из главных ролей в признанном лучшим французским фильмом прошлого года "Салоне красоты "Венера", а Софи Гиллемен (подружка Гарри Прюн) была признана актрисой-надеждой'99 после дебюта в "Желании" ("Тоске") Седрика Кана. Все эти фильмы в России показывали, так что судите сами. Итак, сплошные крупные планы и мелкие детали, нюансы застольных дачных бесед - все действие происходит в загородном домике Мишеля и Клэр, куда приехали погостить их приятели Гарри и Прюн - сплошные полутона, повседневность, быт... и творчество. Хороший парень Гарри становится музой Мишеля. Он напоминает другу о давно забытых литературных опытах, убеждает его в гениальности поэмы о "ночном кинжале" и непреклонно убирает с пути "писателя" всех, кто мог бы ему помешать или неадекватно оценил бы его творения. И понемногу Мишель начинает подчиняться - почувствовав себя гением, он почти готов смириться с бытовой манией симпатичного убийцы Гарри. До тех пор, пока сам не завершает логический круг, стерев с лица земли единственного страстного поклонника и друга, и как бы ценою этой жертвы действительно обретя литературный талант.

Одна из наиболее забавных деталей фильма Доминика Молля, по-французски легкомысленной и в то же время остроумной, не лишенной глубины и изящества картины, остаются "рецепты" Гарри, уверенного в преимуществе простых и радикальных решений любых проблем. Потенцию восстанавливают, выпивая сырое яйцо сразу после полового акта. Друзей спасают, покупая им дорогие машины, или убивая их назойливых родителей. Дает свои полезные советы и Верховен - не жалей ни о чем и ни о ком, поступай как хочешь, только оставайся невидимым - а то тебе не поздоровится. Гениальность, на которой так настаивают авторы обоих фильмов, не более чем отмазка, относительное и даже сомнительное понятие. С одной стороны, без нее невозможно обрести свободу действий. С другой - зачем она нужна, если свобода эта выражается лишь в возможности безнаказанно убивать и насиловать?

Забудьте о гениальности. Как доказал Гарри, талант - дело наживное. Это всего лишь смелость отказаться от рамок и границ, превратиться в собственного двойника. Превратиться в отражение, которое, не будучи вполне реальным, может позволить себе что угодно. Поэтому так затягивают зрителя эти два в общем-то нормальных - не более - фильма. Потому что очень страшно представить себе, что бы сделал ты, будучи невидимым. Как бы ты поступил, превратившись в собственную тень. Об этом еще Шварц писал. Мистер Хайд на экране пугает до сих пор, потому что каждый узнает в нем себя. Что не мешает смотреть на него, не отрываясь, и тихо мечтать про себя: "Если бы это был я..." Вспомните последний кадр "Твин Пикса": добрый рыцарь из ФБР видит в зеркале злого духа. Вот так и каждый из нас: смотрим мы на экран или в зеркало - мы видим одно лицо. Лицо нашего хорошего друга, мистера Хайда.

• "Невидимка" - официальный сайт
• "Невидимка" в Yahoo!Movies
• "Гарри..." в IMDB