"Солнечный свет" Иштвана Сабо был лучшим фильмом Московского кинофестиваля. Он тихо прошел во внеконкурсной программе, никем не замеченный. Я увидела имя Сабо в репертуаре Дома кино и пошла на фильм: автора "Отца", "Мефисто" и "Полковника Редля" надо смотреть непременно. Видимо, благодаря стараниям отечественных дистрибьюторов картина получила несколько кокетливое название "Вкус солнечного света", не слишком подходящее для эпического произведения.

Трехчасовой суперфильм - уж точно последний киноэпос столетия. До конца века - рукой подать, вряд ли в ближайший месяц на нас обрушится новая лента, которая сможет соперничать с картиной именитого венгра. Не обрушится. Неоткуда ей взяться. Потому что "Вкус солнечного света" наследует большому стилю закатившейся эпохи великого кинематографа. Блокбастеры со своими лжеэпосами тщетно подделываются под него. Картина Сабо - последний взлет реалистического искусства, сошедшего на нет в эпоху постмодерна с его недоверием к реальности, к самому веществу жизни. Постмодерн предпочитает придумывать, а не познавать, он благосклонен к версиям, но полон скепсиса по поводу истины. Новый проект Иштвана Сабо, единственный за последние восемь лет, - это вызов роскошной пустоте супертехнологичного кино, завоевавшего мир.

Скандальный провал германовского "Хрусталева" в Каннах означал всего лишь то, что публика и критика, всерьез полагающие себя законодателями моды в кино, разучились понимать киноязык, инспирированный самой жизнью. Между фильмом Сабо и зрителем тоже существует языковый барьер, хотя венгерский режиссер, в отличие от русского, вполне традиционен. "Солнечный свет" - летопись трех поколений семьи Зонненшайнов-Шоршей на фоне венгерской истории двух веков. В основе сценария - роман самого Сабо, ставший бестселлером у себя на родине. Есть одна важная подробность, отличающая сию эпопею от большинства ей подобных (в смысле масштаба). Подобно Льву Толстому, который любил в "Войне и мире" мысль народную, а в "Анне Карениной" - мысль семейную, Иштван Сабо тоже полюбил одну выстраданную мысль и упорно, не оступясь ни разу, следовал ей сквозь барьеры многофигурной композиции огромной картины. Это мысль о грехе отступничества, об искушении маленькой удобной ложью, которой так трудно не поддаться. О том, что человек беззащитен перед Историей, когда она встает на дыбы. Защитные цвета не защищают.

Мудрость далась Иштвану Сабо всей жизнью, всем генетическим опытом, жестко востребованным тоталитарными режимами ХХ столетия. Ведь фильм автобиографичен. Пусть не в деталях, а в главном: это его дед в конце века сменил свою еврейскую фамилию на венгерскую, другой предок отказался от иудаизма и перешел в католичество. Воссоздавая в фильме более чем вековую историю семейства виннозаводчиков Зонненшайнов, режиссер ставит акцент на важном обстоятельстве: не корысти ради и не из шкурных интересов принимали герои решения, чреватые переменой участи для всей семьи. В конце XIX века Игнац Зонненшайн, отличившийся на судебном поприще, был рекомендован в состав Верховного суда Австро-Венгрии. Вот тут-то ему и предложили поменять фамилию на венгерскую, согласно правилам тогдашней политкорректности. Он стал Шоршем, но веры не изменил. Это выпало на долю следующего поколения Шоршей.

В отказах не было ничего ни драматического, ни экстраординарного - просто так было разумнее для интересов семьи и родины. И жизнь долгое время поощряла сделанный выбор. Шорши были успешны в разных сферах жизни. Один из них, Адам, стал олимпийским чемпионом по фехтованию на Олимпиаде 1939 года в Мюнхене. Но именно в 30-е невинный век "вывихнул сустав": венгерские лидеры Хорти и Салаши поставили страну под фашистские штандарты. И тут блюстители расовой чистоты сладострастно вспомнили: в Шоршах течет не та кровь. Давний отказ от своего первородства не спас Шоршей третьего поколения. Адам погиб в концлагере на глазах сына Ивана, отказываясь повторить за своим палачом слова "я - грязный еврей". Свидетель зверской расправы над отцом, Иван обречен пройти свои девять кругов: принять советскую власть, участвовать в подавлении антисоветского восстания в 56-м, послужить в органах госбезопасности, изведать гнусную сладость полной власти над человеком.

Уже в 80-е годы, когда начался новый передел Европы, Иван похоронил свою древнюю, почти реликтовую прабабку - последнего свидетеля драматичной истории когда-то огромной еврейской семьи. На смертном одре старуха, когда врач спросил ее имя, ответила без запинки: "Меня зовут Валери Зонненшайн". И тогда Иван понял, что ему надо делать. Он пошел в паспортный стол и вернул себе имя предков. Изумленная паспортистка смотрела на него, как на помешанного. А Иван развинченной походкой свободного и праздного человека, в распахнутом пальто вышел на людные, оживленные будапештские улицы. И смешался с толпой.
Такой финал - неожиданный для зрителя, спонтанный для героя и, кажется, для самого автора - и впрямь озаряет солнечным светом - так звучит по-русски фамилия Зонненшайн. У финальных кадров иное настроение: это глубокий вздох освобождения от того, что выбор состоялся. Иван выбрал самого себя на будущее, вернувшись к своим корням.
Все три роли - Игнаца, Адама и Ивана - играет англичанин Рaйф Файнс, впервые представший перед российской публикой в образе коменданта концлагеря в грандиозном спилберговском проекте "Список Шиндлера" (потом были "Английский пациент" и "Онегин"). Он сыграл усталого палача, замученного собственным садизмом. Теперь Файнс вернулся на экран в шкуре жертвы. Кинопресса прочит ему "Оскара" за лучшую мужскую роль. Но картина является совместной продукцией Канады, Венгрии и Германии и может фигурировать в номинации "лучший иностранный фильм".

Лично я за то, чтобы отдать картине Сабо самые престижные кинематографические награды. Ничего подобного, тем не менее, не происходит. То ли картине с двадцатимиллионным бюджетом не хватило денег на раскрутку, то ли считается, что Спилберг закрыл тему Холокоста в кино. Сабо подошел к главному сюжету почти ушедшего столетия гораздо глубже, на ином культурном бэкграунде. Его эпос, возможно, менее технологичен и не похож на ужастик - это фильм "от кутюр", по нашим временам чистый раритет. Теперь такое не в цене, потому что во вред коммерции.

В Москве "Вкус солнечного света" идет пока только в "Ролане". У нас не любят смотреть про евреев и про Холокост - "Список Шиндлера", как известно, в России провалился, тогда как в Европе публика терпеливо стояла в очередях за билетами.

Кинотеатр "Ролан", 7 декабря, 12.00, 17.15, 20.30,
8,9, 10 декабря, 13.00, 21.00