• Десять фильмов текущей недели

К выходу на экраны американской рождественской сказки "Гринч, похититель Рождества"

Как, наверное, американцу лет двадцать-тридцать назад был бы странен придуманный в Советском Союзе псевдожанр детских книг о Ленине, так совсем недавно диким казался нашим зрителям американский рождественский киноритуал. Ежегодно в конце ноября - середине декабря на экраны выходит от трех до десяти новых фильмов (и книг, и музыкальных альбомов - но это уже другая история), посвященных наступающему празднику. Обязательные атрибуты: елка, Санта-Клаус, снега, подарки, дети и актеры, знакомые зрителям всех возрастов. Знакомые, замечу, с наилучшей стороны. Теперь к этому ритуалу понемногу привыкаем и мы. И хотя такой бешеной кассы, как в США, мы "Гринчу" не сделаем никогда - по ряду объективных причин, о которых речь ниже, все же пойдем на него с удовольствием. И уже ходим - тем более, что Джим Кэрри знаком с наилучшей стороны и нам.

Но прежде чем говорить о Джиме, упомянем о режиссере. Постановщик картины, большинство зрителей которой даже не заглянет в титры (а зачем? Про Кэрри все знают и так, а закадровый голос Энтони Хопкинса традиционно отнят у нас дубляжом), в Америке пользуется заслуженно хорошей репутацией: Рон Ховард - очередной жанровый хамелеон, менее видный, чем Спилберг, Земекис или Верховен, но все же заслуженный. Воспользовавшись идеей Джорджа Лукаса, снял крайне качественную фэнтези "Уиллоу", воспользовавшись харизмами Мэла Гибсона и Тома Хэнкса поставил спекулятивный триллер "Выкуп" и не менее спекулятивную космическую драму "Аполло-13". Наконец, стырил чужую хорошую идею ("Шоу Трумана") в "Эд ТВ" - в русском прокате "Телевидение Эда". Кстати, из последнего фильма позаимствовал и того же Кэрри, главного героя для своего очередного произведения. Да и произведение тоже никакое не свое - очередная спекуляция: каждый американец, живший на свете после 66-го года, знает знаменитый рождественский мультфильм о Гринче, где закадровым голосом служил прославленный монстр черно-белого кино Борис Карлофф. Такой киноримейк был обречен на успех. И успех состоялся.

В чем причина успешности "Гринча"? Только в привычке? Пожалуй, нет. "Гринч" крайне удачен именно в качестве рождественского фильма. Рождество по-американски в эстетическом плане - апофеоз искусственности, очень точно переданный в рекламах "Кока-колы". Воссоздавая ненатуральную обстановку праздника, Ховард доводит ее до логического, а вернее - абсурдного предела. Действие сказки происходит в условном пространстве - городок Ктоград и мрачная скала над ним, где и живет Гринч. Гринч непохож на людей, он зелен и злобен. Но сам облик чудовища, волосатого и зубастого, пожирающего битое стекло, никого особо не смущает. Кторы не любят Гринча за его антиобщественное поведение, а монструозность как таковая воспринимается ими как должное. Да и сами они монструозны, хотя и не столь преувеличенно: у всех курносые физиономии с торчащими кривоватыми зубами и прическами. Жилища их напоминают пряничные домики, а основным занятием является подготовка к очередному Рождеству. Вводя зрителя в столь странную, даже по сравнению с мультфильмом, систему координат, создатели фильма остаются последовательными до конца - даже дети здесь не рождаются, а прилетают в Ктоград на специальных летательных аппаратах с небес. Дело не в том, чтобы показывать зрителям, как в муках и крови рождаются на свет настоящие люди; "опасную" тему можно было бы вообще не затрагивать. Но нет: сказка так сказка, Рождество так Рождество.

Однако вот странная штука: если в квазиреалистических декорациях Елка С Подарками, Дед Мороз и прочая мутотень напоминали совковые штампы, то в ненастоящем мирке Ктограда они вполне органичны. В какой-то момент ловишь себя на необычном ощущении: ты вжился в этот мир, вопреки логике, ты ему поверил. И здесь вполне нормально говорить стихами, встречать на улице лилипутов (не таких, как в "Уиллоу" - настоящих карликов, а свифтовских крошечных людей), проваливаться в каминную трубу, катиться на санях с горы, стрелять из специальной пушки рождественскими фонариками... Тем более естественной выглядит трансформация - или просто адаптация? - бедолаги Гринча, который, подобно нормальному зрителю, поначалу стонет от отвращения к слащавым обычаям добреньких кторов, а затем понемногу вступает в их ряды. Из которых, как выясняется, когда-то вышел. Так и все мы: вспомнив самих себя в детстве, мы перестаем кривиться и начинаем переживать и радоваться вместе с Гринчем. Сказка честно признает себя сказкой, доказывая со всей очевидностью: кинофильм может быть не менее сказочным, чем фильм анимационный.

Впрочем, самое любопытное - в другом. Рон Ховард, несмотря на весьма солидный бюджет фильма, счел нужным лишить его компьютерных спецэффектов - элемента, кажется, неотделимого ныне от всех "ирреальных" жанров (даже французы вовсю используют его в "Астериксе и Обеликсе" - что говорить об американцах). Именно на компьютерах строился и самый успешный до сих пор фильм с Джимом Кэрри - "Маска". Тем очевиднее разница: на сей раз все те же задачи решены исключительно при помощи старых проверенных средств, декораций и грима. И Кэрри еще зеленее, волосатее, неузнаваемее - при крайне навязчивой и надоевшей многим манере комика, это идет ему только на пользу. Грим здесь не театральный, а исключительно киношный, напоминающий о самых древних и классических киносказках - например, о "Волшебнике страны Оз" (Гринч чем-то неуловимо напоминает Трусливого Льва). Здесь многое сделано "по старинке", чтобы угодить скорее взрослому зрителю. Дети разницы компьютеров и грима могут не заметить, разве что почувствуют, а вот их папы и мамы вспомнят собственное детство.

Здесь кроется еще один плюс "Гринча" - его ориентированность на разную возрастную аудиторию. Не сразу, ненавязчиво, как раз с того момента, когда взрослые начинают проникаться прямолинейной сказочной интригой, Ховард подсовывает им один сюрприз за другим. Поиздеваться над дурновкусицей рождественской мультипликации (без которой, кстати, "Гринча" бы не было), особенно над свежайшим "Олененком Рудольфом", да и над голливудскими штампами - милое дело. Как уже говорилось, зритель чувствует себя соучастником Гринча, а когда тот ехидничает в адрес навязшей в зубах "американщины" - зритель расслабляется окончательно, поскольку уже не чувствует себя дураком. Дети же просто смеются, поскольку шутки остаются шутками, каков бы ни был их адресат. Взрослые ухмыляются над замедленными кадрами бегущего от взрыва игрушечной машинки Гринча, дети хохочут над уморительной физиономией зеленого чудика. Все довольны. Что же до лишенных чувства юмора зрителей (таковых в Штатах немало), то для них представлены традиционные лирические песенки и стишки, елочки и индейки с пудингами. В общем, обиженным не уходит никто.

Все эти несложные, хотя и очень умные, стилистические приемы были бы пустышкой без идеологического наполнителя. Он в "Гринче" есть, но сказать, какая его часть принадлежит изначальному источнику, а какая - киноримейку, нашему зрителю невозможно. Можно себе представить, какое море смыслов наслаивается на мультфильм, который целые поколения смотрят ежегодно по телевизору в преддверие Рождества. Попытаюсь сказать хотя бы о тех, которые очевидны.

Чудовище одиноко, оно живет затворником, в то время как люди в городе веселятся: украшают дом, готовятся к празднику, общаются друг с другом... Чудовище не понято никем, его боятся все до тех пор, пока не объявляется милое создание женского пола. Оно пожалеет монстра и поможет ему вернуться к людям. Сюжет хорошо знаком всем: американцам и европейцам по "Красавице и чудовищу", нам по "Аленькому цветочку". Единственное различие - в целомудренном "Гринче" женщина-избавительница "разбита на два": семилетняя девочка, заново поверившая в изгоя, и его былая возлюбленная, ныне одинокая красотка, сердца и руки которой добивается карьерист и злодей, мэр городка. Традиционно политкорректный, но при этом и традиционно сказочный сюжет. Злодей просто не такой как все, он лишен любви и ласки, он одинок - потому и зол. Впрочем, в случае "Гринча" пафос равенства и братства выглядит не чрезмерно возвышенным, поскольку община, в которую возвращается зеленый и волосатый блудный сын, состоит из таких же взрослых детей, смешных дурачков, как он сам.

Вторая тема чуть более серьезна. Что же происходит с людьми, у которых зловредный (оскорбленный и одинокий) Гринч украл Рождество? Они не огорчаются - наоборот: впервые в жизни им удается почувствовать, что смысл праздника не в атрибутике, не в подарках или елке. Смысл праздника в близости тех, с кем ты его встречаешь. Все это банально, но общее место приобретает иной смысл в контексте Американского Рождественского Фильма - все они, как правило, на этой самой атрибутике и выстроены. "Гринч" не исключение, но он отрицает само правило, поскольку предлагает вместо вечнозеленой красавицы мерзкого вечнозеленого монстра. Кстати, и Санта-Клаус является в пространство фильма лишь эпизодически - Гринч наблюдает за его приготовлениями в бинокль, а самого доброго бородача на экране мы так и не увидим. Он больше не обязателен.

Но самое приятное в картине - сам Гринч. Сращение и скрещивание засахаренной рождественской тематики с образом некоего чудовища, пусть даже в душе доброго и ранимого, представляется на редкость позитивным. Первый опыт подобного рода проделал Тим Бартон в "Кошмаре на Рождество", где обитатели страны Хэллоуин пытались внедриться в Рождественскую страну и подменить Санту. Гринч же наследует не романтическому Чудовищу Аксакова, Диснея или Кокто. Больше всего он напоминает Горлума из книг Дж. Р. Р. Толкиена. Бывший ктор, заблудшая душа, истощенная несчастным случаем... мерзкий и при этом в чем-то обаятельный субъект. Однако основной трагизм ситуации состоит в том, что чудесная ужасность Гринча в финале исчезает, поглощенная традиционным Рождеством; Гринчу приходится подменить отсутствующего Деда Мороза, он не может удалиться обратно в свое мрачное убежище (как это сделал у Бартона меланхоличный Тыквоголовый Джек), ему приходится стать таким как все. И это единственный, причем основополагающий, печальный фактор этой в целом крайне симпатичной картины. Так Рождество похищает у нас всех зеленого Гринча.

• Официальный сайт
• Тот же фильм 1966 года