Кинофестивалей в мире - бессчетное количество. Есть фестивали, участие в которых (даже не победа) уже дает режиссеру право приобщиться к сильным киномира сего, - Каннский, например. Или Берлинский. На таких фестивалях чувствуешь себя чуть ли не впереди планеты всей, потому что первым увидел то, что через неделю-другую начнет триумфальное прокатное шествие по всему миру; услышал тех, чье имя если еще не вписано, то скоро непременно войдет в анналы истории кино. Одним словом, на таких фестивалях ты - свидетель того, как вершится мировое кино.

Есть фестивали, где не решаются судьбы мирового кинематографа, но куда есть смысл ездить - в первую очередь потому, что даже в угаре постижения мирового кинопроцесса не следует забывать о своем, о "своих" - о кинематографах и кинематографистах, которые еще недавно заполняли огромное пространство, называемое "советское кино".

Факт остается фактом: очень и очень многие - причем не только зрители, но и кинокритики - куда лучше знают западную кинопродукцию, а еще лучше - заокеанскую, чем ту, что еще недавно называлась "нашей" и по сей день находится совсем-совсем близко. Хотя в кино СНГ и Балтии происходят процессы подчас гораздо более интересные, нежели у давно и прочно стоящих на ногах западных и голливудских коллег. Другое дело, что с прокатом - беда, да и с кинопроизводством - тоже беда. Деньги, деньги... Худо-бедно снимается кино там, где или государство хоть что-то отстегивает на кино (как в Узбекистане), или где по каким-то причинам вдруг обнаруживают интерес западные продюсеры.

Открытый фестиваль стран СНГ и Балтии "Киношок", прошедший по традиции в Анапе (в этом году - в 10-й, юбилейный, раз), отличается от своих "крутых" собратьев на Лазурном берегу или, например, на острове Лидо тем, что здесь ты - не свидетель. Ты - участник. В ежевечерних пресс-конференциях, переходящих в долгие обсуждения, участвуют все, кто захотел прийти, - кроме журналистов и "виновников", приходят актеры, режиссеры, прокатчики, гости. Любое мнение здесь желанно и ценно, хоть и бывает частенько не всегда внятным и адекватным из-за дешевизны, доступности и обманчивой легкости местных кубанских вин. Вино на фестивале - штука столь же неотъемлемая, как само кино. Человек, не пьющий вина, вызывает заметное подозрение окружающих. Кажется, на "Киношоке" был только один человек, не пьющий ни вина, ни другого какого бодрящего напитка, - Владимир Зельдин. Когда на лицо ужасные, добрые внутри гости и участники фестиваля часов в семь утра брели с пляжа после бурного общения, Владимир Михайлович двигался трусцой навстречу с полотенцем через плечо. Становилось немного тоскливо от сознания собственного несовершенства.

Впрочем, несовершенство собственной души и тела с лихвой перекрывалось несовершенством того, что довелось увидеть на экранах.

Первыми разочаровали белорусы. Картина "Поводырь" Александра Ефремова могла бы стать вполне милой мелодрамой о слепой девушке, ее неожиданно обретенном беспутном друге с собакой, решившем тайком от девушки поселиться у нее в квартире. Что может быть выигрышней для мелодрамы, чем слепота или глухота, особенно если этим недостатком наделена красивейшая девушка, живущая одна и умудряющаяся поддерживать себя и квартиру в идеальной форме, настолько идеальной, что думаешь: ослепнуть, что ли, чтобы наконец квартиру убрать да маникюр сделать. Однако скверная игра актеров, фальшь и заштампованность так прочно угнездились в фильме, что все потенциальные плюсы становятся бессмысленными.

Как-то давно, еще с советских времен, привыкли мы к тому, что существует некий феномен грузинского кино. Хотя именно грузинские кинематографисты этот миф опровергают. Отар Иоселиани, например, считает, что ни в коем случае нельзя делить кино по национальному признаку, а грузинское кино отличается от остальных, возможно, лишь большей своей метафоричностью. Тем не менее, этот миф-шлейф тянется так давно, что с каких-то пор стало казаться, будто кроме грузин снимать метафоры никто не умеет. Более того, нынешние грузины-иностранцы - Отар Иоселиани, Дито Цинцадзе, Нани Джорджадзе, Ираклий Квирикадзе - по старой памяти делают кино в той самой стилистике, что создала вокруг грузинского кино некую легенду. Особенно привыкли к собственному феномену сами грузины. Поэтому два грузинских фильма, показанных на "Киношоке", - "По винтовой лестнице" Мераба Тавадзе и "Пустое пространство" Михо Борашвили уже заранее попытались сами себя обречь на успех, используя вроде бы все те приемы, коими и отличалось в былые времена грузинское кино. Однако, если метафоричность киноязыка Иоселиани или Абуладзе строилась на четко, даже жестко выстроенном сценарии, на ясно вычлененной главной мысли, то их молодые коллеги похожи на неумелых имитаторов. Первый вообще, кажется, забыл, что хотел сказать (или просто не знал, объясняя мутную расплывчатость картины наднациональностью и надтерриториальностью проблемы), другой, хоть и попроще, но тоже с изрядными выкрутасами, рассказал простую и плоскую, как блюдце, историю о плохом человеке, которого постигла скверная участь.

Лучшим фильмом фестиваля, на мой взгляд, стал киргизско-французско-японский "Маймыл" Актана Абдыкалыкова, получивший лишь утешительный приз за лучший сценарий. Жаль. Несколько дней из жизни киргизской глубинки показаны с такой обезоруживающей нежностью, что ее не в состоянии перекрыть даже почти физическое ощущение безысходности, которым пронизан, кажется, всякий кадр.

Фильм - о юноше, которому вот-вот идти в армию, и видимо, этот невеселый факт подстегивает его душевное и плотское томление, заставляет взглянуть на привычный мир чуть другими глазами. Но мир настолько привычен и затхл, что как на него ни посмотри, он не изменится.

Жюри, возглавляемое Владимиром Досталем, предпочло эстонско-латвийскую картину "Хорошие руки" Пеэтера Симма. История двух сестер-воровок и примкнувшего к ним мальчишки очень привлекательна и мягким северным юмором, и хорошей актерской игрой, и занятно выстроенным сюжетом. Да и Пеэтер Симм - режиссер вполне признанный и у себя в Эстонии, и за ее пределами. По крайней мере, такие картины, как "Что посеешь" (довольно смелый для начала 80-х фильм) или "Арабелла - дочь пирата", сделали ему имя еще в довольно нежном возрасте.

"Маймыл", конечно, - кино авторское, некассовое, в отличие от "Хороших рук". Жюри таким образом приветило зрелищность. Из тех же, очевидно, соображений - зрелищность и легкость восприятия - получил приз за лучшую режиссуру Александр Котт, снявший остроумную экранизацию известной песни "Чуйский тракт" - картину "Ехали два шофера", любовный треугольник: шофер Колька - шофериха Рая - летчик Костя. (Напомню, что Котт обратил на себя внимание критики дипломной короткометражкой "Пугало".) И все было бы ничего, если бы авторы удосужились чуть повнимательнее отнестись к эпохе, которой не знают, - дело происходит в конце 40-х. Ну, например, отяготиться знанием того, что в 40-е девушки, скажем так, редко ходили в брюках. Но это так, a propos. Модное нынче ретро оказалось не по зубам Котту - резвясь вокруг характерных примет того времени, он не замечает ни собственной вторичности, ни того, что второпях он, как говорится, не успел прописать характеры. Словно боятся молодые режиссеры чего-то не успеть, что-то не ухватить (кому она нужна, пресловутая глубина, кого всерьез волнует томленье духа? Зрелищно и весело - только так можно утереть нос авторскому кино). По совести, если уж кого увенчивать лаврами за эту картину, то скорее художника и оператора.

Тут надо заметить, что с самого начала, 10 лет назад, "Киношок" придумал оригинальный, как казалось тогда организаторам, принцип подбора жюри - судить киношоковское кино должны непрофессионалы. Кроме Владимира Досталя и Сергея Лазарука, в жюри сидели очень достойные, но не имеющие никакого отношения к кино люди - Роман Виктюк, Анатолий Васильев, Святослав Бэлза, Андрей Битов, Сергей Борщевский (директор департамента исполкома СНГ). Принцип действительно оригинальный, но, на мой взгляд, абсолютно порочный. Почему-то никому не придет в голову приглашать в жюри конкурса им. Чайковского людей, не имеющих отношения к музыке. И ничего странного, что у многих критиков решения жюри вызвали сильные сомнения в его компетентности.

С другой стороны, любой фестиваль - праздник. "Киношок" - быть может, даже в большей степени, чем другие. Море, песок, солнце, ежедневные поездки по станицам, где ломятся столы от еды и выпивки для дорогих гостей - артистов из Москвы. Артисты охотно пользовались гостеприимством кубанской земли, фотографировались на пляже с вереницами поклонников и поклонниц, осаждавших "фестивальный" кусок пляжа. Справедливости ради - было кого осаждать: Василий Лановой, Юрий Яковлев, Борис Хмельницкий, Эльдар Рязанов, Игорь Дмитриев, Виктор Павлов, Людмила Зайцева, Зинаида Кириенко, Татьяна Конюхова, Аристарх Ливанов, Владимир Зельдин, Ивар Калныньш, Николай Олялин, Ольга Будина, Галина Бокашевская... Да еще Юлий Гусман с Виктором Мережко. Ну чем не созвездие. При этом - полное единение всех со всеми, все в общей куче, веселье порой просто зашкаливает, после десяти вечера появиться на людях без стакана в руке считается недостойной игрой в добродетель, общие праздники и ужины, незаметно переходящие в завтраки. После одного такого ужина-завтрака Борис Хмельницкий, например, предложил называть себя Опохмельницким. При желании однофамильцев у него оказалось бы предостаточно.

И все же, все же... Честно говоря, хотелось бы побольше кино, причем хорошего (хотя тут отборщики не виноваты - снимают в бывших наших республиках мало, берешь то, что сами дают), и - да простят меня коллеги - чуть-чуть, ну совсем чуть-чуть поменьше праздника (нет, я не ханжа, самой нравится сидеть у костра по ночам, теряя счет бутылкам). Все-таки Анапа сейчас - единственное место, где можно окинуть единым взором все постсоветское кинопространство. Пусть даже это пространство слишком редко усеяно настоящими цветами. По крайней мере, именно такое впечатление остается от "Киношока", Открытого фестиваля кино стран СНГ и Балтии.