Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Кино < Вы здесь
Жан-Марк Барр: "Просветление" будет комедией, приходите!
Французский актер привез в Москву первые две части своей "Трилогии свободы"

Дата публикации:  9 Января 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Для 41 года Жан-Марк Барр выглядит отлично. Звезда "Голубой бездны" и "Европы", друг Ларса фон Триера и крестный отец его детей, сын американца и француженки, еще в 1995-м был помещен журналом "Empire" в сотню самых сексуальных актеров в истории кино. По образованию философ, по призванию актер, привез в Москву вместе со своим постоянным соавтором Паскалем Арнольдом режиссерский дебют - первые две части "Трилогии свободы". В обоих фильмах сильны личные мотивы: в "Любовниках" герой - югослав Драган, нелегал в Париже (жена Барра родом из Югославии, и он не понаслышке знает проблемы иммигрантов), фильм "Слишком много плоти" снимался в тех краях, где прошло детство режиссера.

Фильм "Любовники", официально получивший удостоверение "Догма # 5" и ставший первым французским фильмом "Догмы", 17 января выходит в российский прокат. Сегодня в ЦДП "35 мм" Жан-Марк Барр и Паскаль Арнольд дают пресс-конференцию. Картина "Слишком много плоти" в прокате с 27 декабря.


РЖ: Это правда, что вы решили снять фильм согласно манифесту "Догмы", впервые увидев "Идиотов" на датском языке в гостях у Ларса фон Триера?

Жан-Марк Барр: Да, года четыре назад Ларс позвал меня быть крестным его двойняшек, и тогда в заваленной всяким хламом подсобке, примыкающей к дому, я впервые увидел эту кассету. Чужой язык, но визуально впечатление было колоссальным. Позже я увидел "Идиотов" и "Торжество" на Каннском кинофестивале и понял, что хочу снимать свое кино.

РЖ: В фильме "Слишком много плоти" правит бал нетерпимость. Для вас это болезнь общества в любые времена?

Ж.Б.: Да, нетерпимость - это универсальное понятие. Поведение моего героя, Лайла, спровоцировало его соседей; его собственная свобода, отражающая их недовольство и сексуальную несвободу, привела к трагической развязке.

РЖ: Ваше детство прошло в штате Иллинойс, в глубинке, где и разворачивается сюжет фильма. Похожие события происходили там?

Ж.Б.: Мы снимали в деревне, где я вырос, где родился мой отец и похоронен мой дед. Конечно, отпечаток пуританских настроений, распространенных в том краю, есть и в картине. Точно такой истории не было. Для нас с Паскалем было важно суметь поработать в американской деревне с такой же степенью свободы, как это было и на улицах Парижа, на съемках "Любовников". Мы полагаем, что лишь индивидуальная свобода и может привести к свободе коллективной.

РЖ: Однажды вы сказали, что ощущаете себя американцем более, нежели европейцем. вас не интересуют большие бюджеты, вы снимаете европейское по духу и форме кино. В чем же ваш американизм?

Ж.Б.: Знаете, мой отец - полковник ВС США. А вообще, Америка - это европейская помойка. (Барр от души хохочет.) Я действительно хочу работать над своей "Трилогией свободы", не быть зависимым от голливудских студий, которые выдают на-гора "Шестое чувство", например, картину, которую забываешь еще во время просмотра. Но у них это большое кино.

РЖ: Вы можете выделить один фильм Ларса фон Триера с вашим участием, который вам наиболее близок?

Ж.Б.: "Рассекая волны". После "Европы" все вокруг говорили, какой же Ларс сухой, расчетливый художник. Я снимался и там, и там, но "Рассекая волны" - это фильм, в котором столько эмоций заложено... Это очень личная картина.

РЖ: Как вы познакомились с Элоди Бушез?

Ж.Б.: Мы вместе снимались в фильме "Я не хотел бы подохнуть в воскресенье". Неожиданно обратился к Элоди по-английски, она мне ответила, у нее был дивный акцент. Я тогда подумал, что у этой сексуальной девушки, француженки, так говорящей по-английски, должен быть особенный успех... В "Любовниках" Элоди с Сергеем Трифуновичем и говорят, как и их герои, на чужом им языке.

РЖ: "Любовники" посвящены свободе любви, а "Слишком много плоти" - свободе сексуальности. Любовь и секс для вас чаще не совпадают?

Ж.Б.: Пожалуй, да. Хотя лучшие любовные сцены в кино могут быть наполнены такой внутренней сексуальностью, на уровне осязания. Как в "Квартире" Билли Уайлдера. Или, с другой стороны, "Доктор Живаго".

РЖ: Вы работали во многих картинах, так или иначе связанных с гомосексуальной тематикой. Как вы полагаете, социум все еще остро реагирует на нетрадиционные взгляды на секс?

Ж.Б.: Порой гомосексуальность - только алиби, призванное выявить более важные идеи. Однажды я работал с режиссером-ливанцем, фильм "Неверные" снимался в Египте и рассказывал историю любви между египетским фундаменталистом, которого я и играл, и французским агентом. Историю, которая может случиться между двумя врагами. Лет тридцать назад общество было более нетерпимым, сейчас гомосексуализм воспринимается все же легче. Это и к лучшему.

РЖ: Сексуальные сцены цифровой камерой снимать легче?

Ж.Б.: Мы не допускаем фальши. В порнографии же, например, при кажущейся легкости, все искусственно, ставят свет, наводят оптику и т.д. В фильмах "Догмы" откровенные сцены не выглядят неорганично. Но это и не порно.

РЖ: Недавно вы снимались в фильме "Красная сирена" с Асией Ардженто...

Ж.Б.: Это будет полар по роману бельгийского писателя. Совершенно интернациональная группа подобралась. Меня этот проект и привлек тем, что я смогу выступить в этом фильме не как французский актер, но как европейский.

РЖ: Какими качествами должен обладать европеец, чтобы выжить в Голливуде?

Ж.Б.: Просто забыть об искусстве, считать деньги. И потерять себя.

РЖ: И тогда получается "Пятый элемент" Люка Бессона?

Ж.Б.: Люк - один из первых европейцев, который понял, как американцы по-настоящему делают кино. Ему это вменяют в вину, но он человек своего времени, своей эпохи. Может, эпоха ошибается?

РЖ: Работу в "Голубой бездне" Вы не очень-то любите вспоминать?

Ж.Б.: Конечно, я не Жак Майоль. Знаете, когда фильм вышел во Франции, был потрясающий успех, армия фанатов, культ и все прочее. Но я тогда жил в Англии, у меня уже были другие проекты. И я не хочу сниматься в индустриальном кино, хочу сниматься в свободном кино.

РЖ: А вот кино новой эры, компьютерной, "Видок" вашего соотечественника, например, вас не прельщает?

Ж.Б.: "Видок" был снят камерой за 90 тысяч долларов, наш фильм - камерой за 2 тысячи. Мы сняли бы пятнадцать таких "Видоков". Но мы не хотим.

РЖ: Любимая картина в юности?

Ж.Б.: "Альфавиль" Жан-Люка Годара. Вообще - фильмы "новой волны". То самое новое дыхание и энергетика. Дело в том, что потенциал кино безграничен, но нас все время пытаются ограничить теми нормами, которые существуют в международной индустрии, и потому сегодня мы производим все больше и больше одинаковых фильмов. Вот Герман в Голливуде точно бы не выжил, но его кино всегда привлечет думающего зрителя. Я считаю, что режиссеры интересны только тогда, когда им есть что сказать. Не ремесленники славят эту музу.

РЖ: Самое неожиданное, что вы о себе читали?

Ж.Б.: Газета "Монд" написала, что мы с Паскалем боремся с системой с улыбкой на устах. Мне понравилось.

РЖ: Фильм третий, "Being light", о свободе мысли, месяц назад вышел во Франции, ожидаем его на будущем ММКФ. Несколько слов о нем.

Ж.Б.: Это будет суперкомедия, приходите.

Беседу вела Оксана Гаврюшенко


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Ну и "Видок", бессмысленный и беспощадный! /19.12/
Девять фильмов, некоторые уже успели засветиться во французском и мировом прокате, для российского зрителя должны были олицетворять тщательно отобранную квинтэссенцию усилий французских кинематографистов за последний год.
Елена Стишова, Марлен Хуциев спорит с веком /13.12/
Марлен Хуциев снял картину "Люди 41-го года" - монтажный документальный фильм с игровыми досъемками. Тема объявлена в названии, сюжет пересказу не подлежит, ибо линейное повествование здесь отсутствует.
Раиса Симонова, Натансон, ученик Ивана Пырьева... /29.11/
О какой, впрочем, напыщенности можно говорить в связи с Натансоном, маленьким, щуплым человеком с длинным носом, который, вместо того чтобы вальяжно сидеть в своем кресле и принимать поздравления, подбегал почти к каждому, каждого обнимал и целовал...
Екатерина Барабаш, Где же ты, "Брат"? /23.11/
Безусловно, Данила Багров - персонаж более жизненный, чем Петя Апрель. Показать падение гораздо проще, чем восхождение.
Елена Стишова, Чужие здесь не ходят /22.11/
Российские кинематографисты отказывают от дома коллегам-художникам из других республик.
предыдущая в начало следующая
Поиск
 
 искать:

архив колонки:


Арт-хаус-линия 'Другое кино'
Эхо Каннского фестиваля-2000
Arthouse.ru




Рассылка раздела 'Кино' на Subscribe.ru