В российский прокат наконец вышла американская картина "8 миля", которую нетерпеливо ожидали с прошлогодней осени поклонники знаменитого Белого рэппера Эминема. В этом классическом зачине все не соответствует накалу страстей, которыми живет поколение, - к нему принадлежат мои пятнадцатилетние дочки, поэтому получаю информацию из первых рук. Во-первых: не поклонники, а фэны, во-вторых: не ожидали, а алкали, в третьих: не знаменитого, а великого, сумасшедшего, первого и единственного. Все, что было до и что есть теперь, - не в счет, потому что не соответствует качеству и масштабу явления. Правда, само явление исчезает, точнее, не существует в поле интеллектуального обзора большинства из тех, кто приближается к 30: они не смотрят MTV, не читают молодежной музыкальной прессы и вообще не придают значения всему, что выпадает из круга их профессиональных или коммерческих интересов. Причем, так - по обе стороны от океана. К тому же, магия "Сердитого блондина" изрядно ослабляется достаточно сложной и даже изощренной лексикой его ударных текстов, из которых даже англоязычное большинство улавливает в основном матерную брань и автобиографический контекст. Фэны Эминема знают "все о его матери", его жене, его дочке и даже об его отце, которого сам артист так и не сподобился узнать.

Громкие суды с плохой матерью и с плохой женой, постоянные нападки на злокачественную попсу и неправильно ориентированные меньшинства создали Эминему славу скандалиста, бесспорно играющую на его имидж в шоу-бизнесе: шокирующий всех и вся переросток, "выпавший из гнезда" гадкий утенок, поправший все табу благопристойной терпимости и взлетевший белым лебедем над болотом черного вязкого быта. Этот имидж и огромные тиражи записей сделали Эминема "Человеком 2000 года" (по рейтингу престижного журнала "Тайм"). Небанальный образ звезды для многих близок и притягателен, именно поэтому и злопыхатели, и доброжелатели Эминема говорят, что его сделал "гениальный пиар", оплаченный и вдохновленный его патроном доктором Дре. И еще нечто, содержащееся в его текстах и в его индивидуальности, - в нераздельности того и другого. Вот об этом нечто имеет смысл говорить.

Уже первые клипы Эминема, лидировавшие в "двадцатках", "десятках" и прочих телевизионных летописях масскультуры, поражали свободой сарказма и самоиронии. 1 - My name is (Мое имя...), 2 - Guilty Conscience (Нечистая совесть), 3 - The Real Slim Shady (Реальный Слим Шейди) - все это снято в манере, смешивающей "Догму" и мультяшный комикс, острую маскарадную пародию и откровенно любительскую подделку под хронику. Гламурный шик и шоковую "правду жизни", скандал и политику, мораль и рекламу - весь хлам, вываливающийся на нас с телеэкрана ежедневно, ежечасно, Эминем вышучивал и выворачивал наизнанку. Президент Клинтон и Моника Левински, полуидиот Слим Шейди и полный идиот - пособник Бэтмена Робин, бен Ладен и Элвис Пресли - маски, которые напяливал на себя неугомонный рэппер, лишь намечали перспективу его артистического дарования, точнее, одну из его сторон - сатирическую. Но в более поздних синглах, снятых на видео: "Стэн", "The way I am", "Cleaning out my closet" - открылись совершено неожиданные лирические и трагические мотивы. Впрочем, их как раз и следовало ожидать.

Все разнообразно дерзкие, остро современные личины неулыбчивого рэппера, включая и его собственный сценический облик, вызывают странное ощущение связи с давней и глубокой традицией. Речь идет не о традиции хип-хопа, или так называемого гангста-рэпа, - направления, которое определило его стиль, и даже не о традиции черной музыки, формировавшей с конца прошлого века - через джаз 20-х, 30-х, 40-х, рок-музыку 60-х годов - альтернативную демократическую негритянскую культуру, подхваченную белокожими артистами. Эминем в его программно "белом" облачении: майка, широкие штаны-трубы, маленькая шапочка на высветленных коротких волосах, капюшон странника, под которым он инстинктивно прячет лицо, широко открытые, точно испуганные глаза и стремительная пластика перманентного штурма - ведь это белый клоун, грустный мим старинного франко-итальянского балагана. То ли пересмешник Жиль, то ли плакальщик Пьеро, так полюбившийся России начала XX века. Самая идея разделения личности на две борющиеся половины, светлую и темную, определившая фирменный бренд Эминема: Маршал Брюс Мэтерс (фамилия) и его аlter ego Слим Шейди (имя дурной ипостаси) - коренится в исконной европейской литературной традиции. Шамиссо и Гофман, Гоголь и Достоевский ей отдали дань в XIX веке, а в конце XX недоучившийся мальчик с бедной окраины Детройта либо прочитал повесть Стивенсона, либо видел ее голливудские киноверсии - в каком бы то ни было варианте, "Доктор Джекил и Мистер Хайд", конечно, его вдохновили.

Декларативные эскапады текстов эминемова рэпа происходят не только от язвительных речевых перепалок на негритянском слэнге, наскоро зарифмованных и по наитию ритмизованных под скрэтчи или сэмплы. Да, у этого жанра он учился, ему присягнул и с его подмостков вышел в люди. Но он потому и занял высший пьедестал на Олимпе рэпа, что вырвался за его пределы, интеллектуализировал его и одухотворил. Словом, он взялся за тот самый сор, из которого, по Ахматовой, "растут стихи". Лексика Эминема, даже бранная, не только богаче, чем у других рэпперов, она отстраненно иносказательна, потому что несет образный, и значит - художественный смысл. Она иронически интерпретирует - преобразует ситуацию, которой Автор - сказитель, сквернослов - бросает вызов. Это поединок не с конкретным противником, но со всем миром. Агрессивный рэп открыл Эминему способ и путь к самоопределению, единственно возможный в выпавшей ему судьбе, и он от этой данности не открещивается. Беспощадный и чуткий резонер, он не пропагандирует насилие, грязь, непристойность - все то, что так пугает в нем обывателей. Он из всего этого собирает жутковатый портрет реальности, в которой все тот же обыватель живет привычно и смирно. Умная девушка и талантливая певица Дайдо, прославившаяся песней и клипом "Стэн", сделанном с Эминемом, точно сказала в одном интервью: "В его текстах правда. Но люди не любят глядеться в зеркало, чтобы видеть в нем свое уродство".

"Пощечина общественному вкусу" - так назвали свой поэтический сборник русские футуристы десятых годов ХХ века, наверняка неизвестные Эминему. Они не были первыми ниспровергателями - до них была армия поэтов прошлых веков, а целили они в будущее. Именно в идущей через века традиции поэтического высказывания, эпатирующего, граничащего с подрывом общественных устоев, - генетические корни Эминема. И не таким уж безумием было предложение одного фэна-антрепренера из Шотландии: взять ДНК у Эминема на предмет выяснения его прямого родства с Робертом Бернсом, великим шотландским лириком и скандалистом XVIII века.

Пожалуй, мы действительно имеем дело с поэтическим генезисом, и сходство некоторых проявлений творческой энергии знаменитого рэппера и поэтов прошлого можно множить. Вспоминается прежде всего ранний Маяковский. Разумеется, не будем сопоставлять масштаб талантов и художественных задач. Важна творческая интенция и близость мотивов: обжигающая исповедь и бравада, эгоцентризм и жажда преображения мира. И конечно, дерзость. Маяковский:

А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться не захочется - и вот -
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам
я - бесценных слов транжир и мот.

Чем не речитатив для рэпа - образца 1913 года? А позже:

Клячу историю загоним.
Левой!

А вот натуральный рэп. "Белая Америка" (White America) Эминема.

Я крупнокалиберный пистолет, нацеленный на малышку Америку,
чтобы атаковать ее репутацию.
Зачинщик этого цирка из никудышных пешек,
Посланный, чтобы маршем вести прямо к ступенькам Конгресса,
чтобы отлить на газоны Белого Дома,
чтобы прожечь оболочку диска там, где стоит штамп Родительского Разрешения
чтобы плюнуть пьяной отрыжкой в лицо этой демократии лицемерия.

Здесь все та же футуристская ювенильная антиномия: Я, который "сразу смазал карту будня" (Маяковский), и родительский фальшиво устойчивый мир, который надо атаковать, поставить на дыбы, иначе - "сделать".

Магия живого слова, завораживающая толпу, входит в багаж средств воздействия настоящего поэта. "Лучшему и талантливейшему" поэту советской эпохи Владимиру Маяковскому, любившему и умевшему "брать" публику в порядке самоутверждения и заработка, не снилась грандиозная интернациональная аудитория молодежного шоу-бизнеса, короновавшая Эминема. Не снились и гонорары белого рэппера. У каждого из них своя легенда, которую подхватил кинематограф. В 1918 году Маяковский сыграл в трех фильмах, главной целью которых было запечатлеть на экране его, поэта, зримый образ. Без голоса, потому что кино было тогда немым.

Идея снять в кино говорящего Эминема витала в воздухе, то и дело вспыхивала и гасла. Сам Эминем о кинокарьере думал, но до времени реализовывал себя в клипах. Предприимчивый доктор Дре, раскрутивший Эминема, решил снять в одной картине всех знаменитых рэпперов с собою во главе. Так, в кинокомедии "Автомойка" (2001) Эминем сыграл второстепенную роль обезумевшего подростка, который смерчем ругательств и угроз врывается в сонный мир взрослого упорядоченного бизнеса, чтобы отстоять свои права человека и работника. Чернокожие хозяева вяжут белого выскочку. Канва весьма внятного Эминему конфликта, разрешенного в эксцентрическом ключе.

Серьезную работу по "офильмованию" легенды Эминема осуществили крупные профессионалы кинобизнеса, настоящие знатоки своего дела. Все начал продюсер Брайан Грейзер, разговоривший Эминема и заказавший Скотту Силверу сценарий, в основе которого - эпизоды жизни певца. В качестве постановщика был приглашен оскароносец Кертис Хенсон. И сценарист, и режиссер шли за главным героем и актером, несмотря на отсутствие у того кинематографического опыта. Шли в тот мир, который для него был своим, а для них неведомым, - Детройт 1995 года, где только начинался миф Маршала Брюса Метерса, ставшего Эминемом. Это место и время действия фильма "8 миля".

Оператор Родриго Прито показал этот мир в шоковой неприкрашенности документальных съемок на безликих окраинных улицах Детройта, на захламленных промышленных объектах, у полуразрушенных домов, на задворках мизерабельного быта. Такую Америку нам не показывали. Между тем, это среда обитания как черных, так и белых людей. Собственно, 8-я миля - улица, разделяющая город на черных и белых, богатых и бедных, - лишь условный рубеж между призрачным достатком и всеобщей недостаточностью, из которой все хотят вырваться. Любым способом. И удача здесь не награда за труд или талант, а результат выгодной сделки с судьбой. Сильный и умный, так же как жалкий и недалекий, может и выиграть, и проиграть. И те, и другие составляют не слишком отрадный фон жизни главного героя Эминема, которого в фильме зовут Джимми Смит - младший или попросту Кролик. Белый Джимми и его черные дружки - антагонисты чернокожих папенькиных сынков, ездящих в шикарных машинах и претендующих на влияние во всех сферах жизни. Так что расслоение общества здесь дано не как расовый, но как социальный фактор. Не зря Эминем в своих интервью не устает повторять, что бедность - удел вовсе не только черных кварталов Америки. 8 миля - пограничная линия духовной дискриминации, когда сообщество преследует непохожего, чужака, неудачника. Здесь важен не цвет кожи, а субстанция души.

В картине две женщины: мать и подружка Джимми - по обе стороны удачи, равно чуждые герою. Их сыграли кинозвезды. Стареющая мать озабочена сексуальными и экономическими проблемами, которые не имеют разрешения: можно пытаться удержать молодого любовника, случайно выиграть в лотерею и дальше держаться в этой жизни на колесах дома-трейлера. Эта героиня, которую блестяще сыграла Ким Бейсинджер, поглощена глухотой одиночества, эгоизмом последней надежды. Джимми видит в ее инфантильной растерянности возможный путь собственного падения. Зато ни капли растерянности нет в Алекс. Молодая актриса Британи Мерфи играет характер открытый и смелый, ее героиня подталкивает Кролика к решительным действиям. Эта очень взрослая девушка хорошо знает, что полученный шанс дорогого стоит, у нее нет иллюзий, и она своего добьется. Она готова расплачиваться сразу же, "не отходя от кассы". Эпизод в студии грамзаписи, где скрещиваются карьерные интересы героев, снят иронично и жестко. Джимми проходит ряд комнат, где в деловой обстановке занимаются любовью "по-быстрому" протежируемые и боссы. В одной из комнат - Алекс с его деловитым приятелем, предложившим услуги раскрутки и ей, и ему. Потасовку, которую устраивает Джимми слишком предприимчивому посреднику, мы видим через окно студии, где идет запись благообразного и фальшивого интервью. Так Джимми спрыгивает с колеи: любым путем, как Алекс, он идти не может, грязная изнанка славы ему не по нутру.

Нет, этот герой вовсе не брезглив. Черная окраина, где он вырос, как и его прототип, приучила его к цинизму грубых удовольствий и развлечений. Свой любовный голод он удовлетворяет так, как здесь заведено, без романтики и лишних телодвижений. Он гоняет со своими чернокожими друзьями в раздолбанной машине, матерится и, задираясь, бьет в рожу более сильного противника. В фильме очень внятно и ненавязчиво проведена тема постоянно грозящей герою опасности. Потасовки легко выливаются в настоящую схватку, разрешающуюся кровью. Только случайность спасает друзей от ареста: озорничая, с крыши автомобиля Джимми выстрелил краской в толпу и попал в полицейскую машину. Чудом он успел выпрыгнуть из огня подожженного заброшенного дома. Он принял законы этих джунглей, но что-то мешает ему с ними слиться. То, что делает этого бледного и щуплого паренька вождем, - талант.

Талант нельзя сыграть, его нужно иметь. Эминем, дебютирующий в главной роли, нашел единственный путь к успеху: он сумел быть на экране самим собой в предлагаемых обстоятельствах. Не зря он называет себя фанатом системы Станиславского - он ее блестящий ученик. "Предлагаемые обстоятельства" ему слишком хорошо известны: в фильме опредмечены все "фишки" его песен - опознавательные знаки его жизни и легенды: мамин трейлер, мамины спагетти, мамина безадресная "светская" улыбка - от всего этого его до сих пор тошнит, - злачные места тусовок, жесткость с сильными и нежность со слабыми, любовь к ребенку. В фильме Джимми опекает маленькую сестренку, как Эминем - свою дочь. Шестинедельные репетиции с режиссером, предшествовавшие съемкам, дали ему время вернуться в прошлое и понять правила игры. Но главное - Эминем сочинял в перерывах между съемками свои стихи, и, в сущности, весь съемочный период "не выходил из образа". Пожалуй, и Станиславский не придумал бы лучшего способа разбудить актерскую фантазию. Поэтому на экране запечатлелся уникальный опыт проживания творческого процесса, тем более удивительный, что артист присутствует на экране постоянно. Отсюда естественность и подвижная чуткость его неожиданных реакций, когда мы ощущаем состояние героя, даже если камера не держит в фокусе его лицо. Это по силам только очень большим актерам. И крупным личностям. Скорее всего, мы имеем здесь и то, и другое.

Герой Эминема все время стремится остаться наедине с самим собой, со своими рифмами, со своей музыкой - "потеряться в музыке". Вообще-то, именно это ему действительно хочется делать: сидеть в наушниках с карандашом и с клочками своих стихов. Неважно где: в трейлере рядом с сестренкой или в автобусе, у окна, за которым мелькает унылый пейзаж окраины. И мы все время слышим эту сочиняемую героем песню, песню Эминема. Но ведь это одержимость, если все застревает только в тебе и не нужно другим. Поэтому фильм разворачивается вокруг двух выходов Джимми навстречу публике, толпе - судьбе. Первый выход - стремительное начало картины, когда взволнованный робеющий Джимми вынужден доказывать свое право быть на этой сцене - прежде всего, вышибале. Замечательно снят эпизод противостояния героя и толпы. Вот он во все глаза глядит на удачливого соперника, во все уши слушает его уничижительный вызов: "Ты - белая игрушка из "Плэйбоя", я - ниггер, я - настоящий, это мой рэп".

Фон: сизо-черная масса партера, раскачивающаяся не проявленная магма из тел, рук, голов. Один на один с ней страшно и дико. Ее не убедить, не победить. В свете прожектора его лицо еще белее. Слова застревают в гортани. В первый раз он так и не раскрыл рта.

Финальный эпизод - выход на поединок с реальным врагом, жажда отмщения. Они сильнее, их больше, у них "пушки", они могут у нас отнять подружку, забить до смерти, вытолкнуть с этой сцены, где царила их долбаная группа под названием "Свободный мир". Свобода только для черных такое же дерьмо, как свобода только для белых. Ко всем чертям эти "разъединенные штаты замешательства" ("White America").

А мы их - многоцветным рэпом, то есть словом, отточенным работой времени, разящим наотмашь. Он сейчас протагонист и мученик тотальной Свободы Слова. Все атаки отбиты. В последнюю атаку с самым главным противником Джимми выпало идти первому. Он угадал все удары и заранее отбил их ритмом насмешливых рифм. Враг молчит. Победа безусловная, и толпа за нового героя. Он победил ее в честном бою. Теперь эти подмостки его. Но он "посылает" эту победу - она ему не нужна. Он не остается, а уходит. Пока на завод, на работу, потом - дальше - к самому себе. Дорогу артисту!

Первоначальное название фильма - "Бойцовская песня", песня звучит, когда все закончено, и пошли титры. Он сумел ее сложить из мусора и стать художником. Это и есть его действительное обретение.

Душа вырывается наружу сквозь эту зияющую дыру
Этот мир мне открылся, чтобы я его покорил
Сделай меня королем, и мы продвинемся к новому миропорядку
Нормальная жизнь скучна, но суперзвездность близка
к потусторонности. И растет она все и все больше накаливается.

Потеряйся (Lose yourself)

Тексты Эминема даны в переводе Марины Мошковой