Москва-25 началась традиционно пафосно. Хотя сам по себе юбилейный номер ММКФ на атмосферу особо не повлиял. Никаких экстраординарных акций и сюрпризов - если, конечно, не относить к последним обещание присутствовавшего на церемонии в зале "Пушкинский" Юрия Лужкова построить в столице фестивальный дворец. Все остальное - то же. Ковровая дорожка у "Пушкинского", фотовспышки, нарядный Михалков.

А фестивальные будни начались скандалом. На первой же пресс-конференции произошла пикировка между программным директором фестиваля Кириллом Разлоговым и режиссером российского фильма "Прогулка" Алексеем Учителем. Разлогов принес извинения за неосторожное высказывание по поводу фильма. Однако Учителя это не удовлетворило, и тот разразился гневной отповедью: обвинил Разлогова в нарушении профессиональной этики, несоответствии занимаемой должности и настоятельно посоветовал покинуть пост. Заодно досталось и всем коллегам Разлогова по критическому цеху.

Впрочем, Учителю грех было жаловаться, ведь "Прогулкой" ни много, ни мало отрывался фестиваль - для конкурсного фильма большая редкость. Статус фильма открытия - уже само по себе нечто вроде приза. Ведь шансы "Прогулки" на приз не абсолютны. Модные компоненты, как-то: прыгающая камера, массированное участие актеров из труппы театра Петра Фоменко плюс Евгений Грищковец в роли владельца боулинга - дали на выходе не слишком убедительный продукт.

На сегодня в конкурсе открытий немного. Некоторые надежды возлагались на "Петербург" Ирины Евтеевой, обладательницы Серебряного льва за лучший короткометражный фильм на последнем кинофоруме в Венеции. Евтеева развернула на экране карнавал хрестоматийных питерских фантазмов от Акакия Акакиевича до Петра Первого, затейливо сплела материал старых советских фильмов с собственными анимационными приемами. Иногда мелькают по-настоящему причудливые и красивые образы. В целом же - напоминает яркую мозаику, второпях разбросанную одаренным, но несобранным ребенком. Речь о драматургической несобранности, в первую очередь.

В большинстве фильмов конкурса недочеты драматургии, впрочем, не явны. Скорее, превалирует какая-то всеобщая усредненность, что ли, боязнь неожиданных приемов - как сюжетных, так и визуальных. Так и остался в неопределенном положении между черной комедией и антивоенной драмой "YU" - австрийский фильм о визите нескольких западных шалопаев в пекло югославской войны. "Сова" японского патриарха Канэто Синдо, обещавшая вначале захватывающую фантасмагорию о ведьмах и волшебных зельях, на поверку оказалась банальной мелодрамой, еще и непростительно затянутой. Американо-британский "Засну, когда умру" вызвал недоумение своим присутствием в авторском конкурсе - это стопроцентно коммерческий триллер о мести. Нидерландский "Лунный свет", при всем политкорректном напоре - как-никак, история об эксплуатации детей и наркотиках, - выглядел высосанным из пальца от начала до конца. Более-менее интересным мог бы быть образчик иранской социальной драмы "Танцуя в пыли" - но крайне неудачный выбор актера на главную роль свел на нет все достоинства работы Асгара Фархади.

Пока что наиболее предпочтителен итало-испанский "Божественный огонь". У режиссер Мигеля Эрмосы получилась добротная реалистическая фантазия, построенная на ряде допущений - а что было бы, если бы Федерико Гарсиа Лорка выжил после расстрела? И потерял бы память? И его бы подобрал некий полуграмотный чудак? А потом, спустя 40 лет, догадался бы, кто на самом деле этот нищий беспамятный старик? Фильм местами волнует почти всерьез, а финал - неподдельно красив и поэтичен.

Естественно, что основное внимание пока что - внеконкурсным событиям. Скромная выставка графики и коллажей Сергея Параджанова в Манеже - на одном полюсе, размашистая экспозиция крашенных скульптур Джины Лоллобриджиды - на другом. В разнообразных программах наибольший ажиотаж вокруг гала-премьер. Точнее - двух премьер: "Чемоданы Тульса Люпера. Часть 1" Питера Гринуэя и "Догвилль" Ларса фон Триера. Во всяком случае, на их показах творилось нечто близкое к массовой истерии. Каждый из мэтров остался собой. Гринуэй, судя по всему, открыл для себя Интернет - "Чемоданы" смотрятся как интерактивный трактат в помеси с романом воспитания. А фон Триер еще более жесток к публике, чем в "Танцующей в темноте". "Догвилль" тоже можно было бы назвать романом воспитания, но воспитания крайне своеобразного. Триер устраивает Грейс, героине Николь Кидман, такую проверку ее альтруистических идеалов, что смотреть это становится невыносимо уже к середине фильма. Мрачная трагедия абсурда разряжается всплеском чудовищного насилия, а зритель остается наедине с массой очень нелегких вопросов...

Однако "Догвилль" - это тема для отдельного разговора.

Пока что можно сказать, что своего пика фестиваль уже достиг. Впереди еще несколько заметных премьер - документальный радикально антиамериканский "Боулинг для Колумбины" Майкла Мура, последние ленты гениального мизантропа Михаэля Ханеке - "Время волков" и всеобщего любимчика Франсуа Озона - "Бассейн". А также трехдневный авангардный "Медиа-форум", круглый стол по проблемам российского кино и множество премьер - быть может, не столь заметных, но по-своему важных.