Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Кино < Вы здесь
Два в одном
Приятная неожиданность во время "Прогулки"

Дата публикации:  29 Сентября 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Сама история внешне проста. Молодой человек Леша, которого играет Павел Баршак, нескладный юноша с темными глазами, вьющимися волосами, в свободно висящей рубахе и в мягких штанах, с сумкой, повешенной наискосок наподобие почтальонской, знакомится на Невском с девушкой, одетой во все обтягивающее, с солнцезащитными очками на круглом затылке. Девушка (Ирина Пегова) движется вперед семимильными шагами со скоростью пущенного кем-то снаряда, и молодому человеку приходится почти семенить, чтобы не отставать от нее. Она, смеясь, вступает в беседу, они болтают обо всем и ни о чем, причем она отвечает туманными обещаниями на предложение немедленно выйти за своего спутника замуж. В разговоре всплывает лучший друг молодого человека по имени Петя. С этого момента ритм замедляется, повинуясь герою Евгения Цыганова, который не станет суетиться. Девушка сама должна приноравливаться к его походке маленького мужчины, уже знающего про жизнь все и, в частности, изучившего хитрую и мелкую природу женщин. Пегова в ту же секунду меняет тактику, показывая, что оценила его незыблемые правила и готова им подчиняться, у них происходит тихий, смертельно серьезный тет-а-тет. Девушка продолжает политику удерживания обоих на крепнущих нитях, молодые люди устраивают нешуточную драку, солнечный день постепенно клонится к неуютному вечеру и застигающему их дождю, под которым в одной из лучших сцен в фильме она, прижимаясь то к одному, то к другому, объясняет, за что она так скоро их полюбила, после чего бежит в ночь, и в следующем кадре неузнаваемой уставшей грузной женщиной входит в холодный боулинг, где всех троих уже поджидает герой Евгения Гришковца и печальная, отрезвляющая развязка.

"Прогулка" делится на две половины, только внешне напоминающие друг друга, но сделанные с абсолютно разными задачами и разными средствами. В нескольких интервью Дуня Смирнова рассказывала, как ей пришла в голову идея фильма. Если я не ошибаюсь, существует несколько официально-стыдливых версий. По одной из них, фильм начался со случайно брошенной фразы "Трое полтора часа идут по Невскому". По другой, Смирнова в Праге заметила, что нынешних русских молодых людей трудно отличить от их европейских сверстников. Это вполне возможно, и человеку постороннему ничего не остается, как верить сценаристу на слово. Но человек посторонний не может не видеть и другого, абсолютно очевидного обстоятельства, которое объясняет, почему этот фильм появился, почему он появился в этом году и, возможно, почему он открывается титром "Министерство культуры России". Несмотря на пропагандируемый романтизм "Прогулки", обстоятельства ее создания далеки от прекраснодушия и, напротив, приближены к такой здоровой, трезвой и вполне необходимой вещи, как конъюнктура. Очевидно, что фильм готовился к 300-летию Петербурга. Его первая половина вполне убедительно обслуживает этот социальный заказ, для выполнения которого, в сущности, достаточно профессиональных навыков. Это становится особенно явным во вставных эпизодах фильма, в которых приглашенные звезды театра Фоменко очень небрежно играют питерский люд, попадающийся на пути героев. Их участие в фильме - это очаровательная шутка, оплачиваемое коллективное развлечение. Талант здесь подыгрывает таланту в деле заведомо несерьезном, в ленивом маскараде, в котором молодая актерская элита разбирает роли кабелеукладчиков, охранников и цыганок.

Тот радостный, солнечный, шумный и какой-то морской город, который, действительно, получился в фильме, - это прямая юбилейная необходимость. Ясно, что в фильме к светлому празднику и сам город должен быть светлым, пришедшим в движение, строящимся, то есть преодолевшим торжественную питерскую стагнацию. Таким город могли сделать только те, кто живет в нем не так давно и кто может поднять его силой своего собственного ощущения жизни, одинакового, вне зависимости от того, куда они попадают и по каким улицам фланируют - Мадрида, Токио или Семипалатинска. Так что выбор героев юных, эту юность ярко переживающих, в некотором роде был решением технически необходимым.

Следующей составляющей фильма про Петербург должен был быть сам Петербург, показанный максимально широко и подробно. Это проще всего сделать глазами человека гуляющего, фланирующего по улицам, влипающего в случайные истории. Поэтому идея прогулки была одной из наиболее очевидных возможностей.

Но тут и начинаются сложности. Прогулка бесцельна, в ней нет пункта назначения, то есть драматургически она мало пригодна, чтобы служить сюжетом фильма, предназначенным для коммерческого проката. Значит, ей необходим стержень, например, самый очевидный, - цементирующая все загадка. Смирнова и Учитель прямо и как-то не стесняясь - это вообще художники нестеснительные - задают эту загадку в самом начале, затем более или менее умело напоминают о ней, поскольку забыть про нее несложно и, как положено, открывают разгадку в конце. Но именно в этой загадке, в этой драматургической банальности, и состоит самое ценное, что есть в "Прогулке", что в буквальном смысле спасает и поднимает ее до уровня, до которого творческий дуэт Смирнова-Учитель еще не добирался.

Вся первая половина фильма снята в стиле, хорошо знакомом по статьям Дуни Смирновой в журнале "Столица" √ этот стиль один из моих приятелей удачно назвал интимно-эгоистическим. В них Смирнова беседовала с читателями от имени своей лирической героини, современной девушки, очень простой и очень светской в этой простоте, очень социально ориентированной и очень озабоченной чистотой своего круга. Это не означает, что такая героиня не может говорить о чувствах, наоборот, она в основном о них и говорит. Но светскость отрицает глубину, и наоборот - должна обладать тем, что другая моя знакомая называла не слишком приятным, но точным словом "милота". Пресловутые разговоры ни о чем, написанные Смирновой для первого получаса фильма, - это 30 минут "милоты", small talk'а.

Наоборот, финальная точка далась ей с явным трудом, на нее не хватало обычной непринужденности, тут требовались настоящие затраты. Возможно, исходной авторской задачей "Прогулки" было сделать людям праздник, как в "Мании Жизели" и в "Дневнике его жены" - сделать людям модерн. Но поскольку на этот раз под рукой у сценариста не было такой удобной сюжетной основы, как чужая биография, Смирновой пришлось обратиться к собственному внутреннему опыту, к самой себе, причем к себе самой в прошлом, в юности, что неизбежно повлекло сопоставление с собой настоящей и повзрослевшей. Это обращение, если оно достигает хотя бы минимальной глубины, а не ограничивается набором из полусотни отлакированных воспоминаний, всегда работа очень полезная и пробуждающая. Мне кажется, что такому внутреннему напряжению мы и обязаны свежестью и подлинностью той истории, которая со второй половины фильма возникает и уже окончательно захватывает пространство к его концу. Это напряжение взгляда на собственную юность с высоты или из низины, кому как больше нравится, человека, с ней уже распрощавшегося.

Судя по всему, в "Прогулке" мы имеем дело с тем случаем, когда сценарная идея ведет ее авторов дальше, чем предполагалось, а чисто формальные драматургические сложности заставляют их преодолеть ту поверхностность, с которой они прежде вполне мило ладили. Фильм юбилейный прямо по дороге превращается в фильм про то, что Томас Манн назвал "непорядки и раннее горе", про первые раны, наносимые жизнью. Посмотрите его.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Михаил Ратгауз, Здравствуй, прошлое /26.09/
Количество сахара в "Гудбай, Ленин!" не смертельно - на эту картину можно смело идти всем, кроме уже совсем отчаянных кинодиабетиков.
Жан Бодрияр, Почему этот фильм восхищает философов /23.09/
Интервью журналу Le Nouvel Observateur (Франция). "Матрица" создает образ монополистического всемогущества нынешнего порядка вещей, и тем самым способствует его распространению.
Михаил Куртов, Хрустальная машина /17.09/
Как общественная фигура, не как художник, Герман возмущает двумя вещами: борьбой, которую он ведет с современниками, и затяжной ипохондрией.
Екатерина Барабаш, "Триумф воли" и триумф воли /11.09/
Она умерла позавчера. И тут же раздались голоса: умерла, не покаявшись! Возьмите ее немедленно в ад! Хотя Рифеншталь никогда не жалела, что сняла "Триумф воли". Этого ей прощать не хотят. Но что-то не слышно хоть слова упрека в адрес Михаила Ромма. А почему не каются Кончаловский и Балабанов? Время не пришло? (отзывы)
Дмитрий Десятерик, Против течения /01.09/
Достойных претендентов на Золотого льва пока нет. В явные лидеры вышел фильм Цай Минь Ляня "Прощай, приют "Дракона". София Коппола, чей дебют "Девственницы-самоубийцы" принес ей успех, сняла милую, интеллигентную лав-стори "Потеряно в переводе". Больше всего споров и эмоций вызвала новая лента Ларса фон Триера "Пять преград".
предыдущая в начало следующая
Михаил Ратгауз
Михаил
РАТГАУЗ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:


Арт-хаус-линия 'Другое кино'
Эхо Каннского фестиваля-2000
Arthouse.ru




Рассылка раздела 'Кино' на Subscribe.ru