По-хорошему, надо бы начать эту рецензию цитатой из Гомера. Вмонтировать в текст скрепу гекзаметра.

Но что решает цитата высшего порядка в тексте, подчиненном прямолинейному сюжету, закону фабульной внятности? Есть она, нет ли - линия должна остаться нерушимой, беспрерывной, имеющей начало и конец. Цитата останется лишь украшением, декоративной деталью, передающей сюжетную информацию чуть более возвышенным, чем обычно, способом.

Именно так и звучит Гомер в фильме Вольфганга Петерсена "Троя". Он вкраплен между прозаическими диалогами, принадлежащими, очевидно, перу сценариста Дэвида Бениофа. Беседы сплошь возвышенные - о преданности родине и своим боевым товарищам, о смерти и жизни, о бессмысленности войны и коварстве правителей. Одним словом, разговоры, обычные для костюмированного, исторического, многобюджетного кино.

В "Трое" вообще все элементы жанра налицо. Пафос ситуаций, музыки (композитор - Джеймс Хорнер), слов; впечатляющая массовка, спецэффекты; уроки фехтования; обилие знаменитых лиц, мускулистых тел, красивых мужчин и женщин. Есть даже нечто вроде хэппи-энда для значительной группы персонажей, которые, по классическому канону, так легко отделаться не должны.

Наиболее знатная персона, конечно, - Брэд Питт, играющий Ахиллеса. Великий воин получился лихим и неугомонным, даже по движениям он отличается от других: во время поединка будто летает, но не в пошлом "матрично-гонконгском" стиле, а как реальный, просто очень ловкий, солдат. Но Питт интересен не только в единоборствах. Все его реакции очень точны и выразительны, равно в скорби или безумии боя. Он - жестокий удачливый рубака с душою ребенка, тем и хорош. Его противник - Гектор - другая актерская удача (Эрик Бана). Собственно, Гектор и Ахиллес и интересуют авторов фильма более других, они очерчены выпукло и ярко. Гектор - более мелодраматичен, он больше привязан к жизни, к земле, он - воин, уставший воевать. И, хотя печать Рока - на обоих, в Гекторе-Бана обреченность более зрима.

На фоне столкновения двух титанов остальные образы, конечно, бледнеют, сливаются в вихре неразличения. Так, даже Патрокл (Гарретт Хедлунд) и Парис (Орландо Блум) выглядят просто уменьшенными Ахиллесом и Гектором. У них есть своя судьба, но мало собственной плоти и крови: они мечутся меж двух армий, только чтобы оттенить главное столкновение. Мог бы быть хорош Одиссей (Шон Бин), но ничем, кроме хитроватой улыбки, честно сказать, не запоминается.

Есть еще одна оппозиционная пара, потенциально очень важная, но по сути загубленная однозначной расстановкой акцентов. Насколько самовлюблен, властолюбив и жесток Агамемнон (Бриан Кокс), настолько исполнен достоинства и аристократизма Приам (Питер О'Тул). Но здесь и близко нет той полноты природы героя, что сосредоточилась в Ахиллесе и Гекторе. Просто добрый царь и злой царь. Существенное отличие есть - Кокс берет характерностью и темпераментом, а вот О'Тул - опытом (чего стоит сцена в шатре у Ахиллеса во второй половине фильма, когда безутешный правитель приходит выпрашивать тело сына для погребения), и потому выглядит гораздо предпочтительнее.

О женских персонажах трудно сказать что-либо, кроме того, что они красивы и эмоциональны. Нет, и Елену, и Полидору, и Брисиду играют действительно хорошие актрисы (Диан Крюгер, Сири Свеглер, Роз Бирн); играют в тех рамках, что приняты в обычном драматическом жанре. Не менее и не более. До истинной трагедии в кино вообще трудно подняться, но, к примеру, О'Тулу, Питту и Бана удалось к такой высоте приблизиться максимально, а вот женские персонажи не подошли даже близко.

В фильме все наперед знают, что с ними будет. Петерсен и Бениоф убрали все, что так или иначе могло бы лишить героев выбора - Кассандру, богов, знамения, морских чудищ. И без пророчицы то и дело звучат фразы, что эта битва останется в тысячелетиях, что об имярек (чаще всего - Ахиллесе, конечно) будут помнить сонмы поколений. То есть все осознают свою историческую миссию и ради нее, похоже, и воюют. Звучит подчас до смешного наивно (в одном из последних кадров мелькает Эней (Фрэнки Фитцджеральд) в обнимку с подозрительно знакомым седовласым старцем). Однако фильм называется "Троя", а не "Илиада".

Собственно, и снимался он, чтобы показать ужас войны - и, одновременно, воспеть славу героям, безразлично, с чьей стороны. И это представляется весьма знаменательным. Ведь такие костюмированные колоссы - прямые претенденты на "Оскар" - не снимаются просто так. Всегда есть определенный заказ. Ныне - заказ на героев. Не на войну, нет. Войны сейчас хватает. Когда в мире вновь слишком громко загрохотали пушки, понадобились герои, люди чести, благородные правители и безупречные рыцари. Хотя бы на экране (при всех отличиях, недавний и неудачный "Последний самурай" - в том же ряду).

Ведь Троя - первая, по сути, война, о которой помнит человечество. Вот и пробуют люди, в который раз, исправить все с истока, чтобы сегодня было не так жутко...