Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Образование < Вы здесь
"Пусть каждый занимается своим делом"
Директорский клуб

Дата публикации:  2 Декабря 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Сегодня в гостях у "Директорского клуба" - Исаак Иосифович Калина, руководитель департамента государственной политики в сфере образования Министерства образования и науки РФ.

Русский Журнал: Директора московских школ, выступавшие в "Директорском клубе" "Русского журнала", с удивительным единодушием говорят об отсутствии внятной, последовательной политики государства по отношению к школе, по крайней мере в последнее время. Как вы можете прокомментировать эту позицию?

Исаак Калина: Давайте уточним, что значит "в последнее время"? Если речь идет о предшествующем составе министерства, то его действия комментировать я не буду. А если имеются в виду те месяцы, что работает новое министерство, то, знаете, за такой короткий период основные вещи меняться не могут.

РЖ: Речь идет о том, что в последние месяцы исчезло ощущение понятности системы. Плохо ли, хорошо ли было раньше, - но было понятно, были определенные правила игры. А без них школа существовать не может. Было понятно, у кого спросить, например, про выпускные экзамены. А сейчас не ясно даже, что и как в этом году будут сдавать. Ноябрь месяц на дворе, между прочим.

И.К.: А почему нужно обременять себя вопросами именно к министерству? У каждого директора есть непосредственное начальство - окружное, городское. Вот к ним и нужно обращаться. Знаете, я всегда настраивал своих подчиненных (а поработать мне пришлось на разных постах - и простым учителем, и директором школы, и заведующим районо, и руководителем областного управления образования) на то, что игнорировать непосредственного начальника - это значит еще и как бы жаловаться на него.

Если же говорить по сути, то никаких суперреформаторских вещей в отношении экзаменов этого года в министерстве не делается и не планируется. Журналисты, которые приходят брать интервью, всегда спрашивают: "А что у вас новенького?" А может, и не нужно ничего "сверхновенького"? Наша задача - упорядочить, систематизировать то, что есть. Мы ж не в цирке, где все время надо удивлять новыми номерами. Мы вообще по сравнению с предыдущим периодом значительно сократили объем ценных указаний, исходящих из министерства, потому что большинство из них (поверьте опыту) все равно так называемое шумовое оформление.

Экзамены, так же как и в прошлом году, будут проходить в двух формах: традиционной и в форме ЕГЭ. Нормативные документы по выпускным экзаменам дорабатываются.

РЖ: А традиционная форма - это, например, сочинение? Темы заранее будут объявлены, как в прошлом году? Будут ли они меняться?

И.К.: Я бы не хотел обсуждать содержательную часть конкретных экзаменов. Как только я стал чиновником, сразу определил для себя - не считать себя специалистом в содержании (даже в любимой математике). На это есть специалисты, не променявшие свою специальность на чиновничью. Задача чиновника - не диктовать, что хорошо, что плохо в содержании, а организовать работу, найти экспертные группы, референтные для образовательного сообщества, создать условия и так далее.

РЖ: Хорошо, давайте отвлечемся от конкретных вопросов про этот год. Пусть себе директора и вправду ждут распоряжений своего непосредственного начальства. Поговорим о политике более долгосрочной. Как обстоят дела с продвижением ЕГЭ?

И.К.: Единый экзамен - очень нужная вещь для всей системы образования. Я понял необходимость ЕГЭ давно, еще когда работал в Оренбургской области. Мы там, кстати, еще до всероссийского ЕГЭ внедряли вместе с Аграрным университетом свой вариант единого экзамена. У нас была система муниципальных экзаменационных комиссий, которые принимали в сельских районах у желающих детей все выпускные экзамены. Это были не свои учителя, дети приезжали на экзамен в райцентры. И по результатам этих экзаменов выпускники зачислялись в вуз.

Почему я за ЕГЭ? Если хотите, это механизм возврата детям, их родителям, учителям веры в то, что результаты их совместного учебного труда будут объективно оценены. Все знают, что результаты школьных экзаменов исчезают, как карета в "Золушке", ровно в полночь на выпускном балу, ибо уже наутро выпускник должен опять готовиться к сдаче новых экзаменов - при этом по тому же школьному курсу! Все знают, во что превратилась в нашей стране система вступительных экзаменов в вузы, насколько она неравноправна, необъективна и неэффективна. В обществе, к сожалению, давно уже сложилось убеждение, что без блата, без взятки в вуз не поступишь. И некоторые вузы, увы, дают повод для таких убеждений. Эта уверенность с годами разрастается и заменяет собой веру в то, что качество школьных знаний может гарантировать возможность продолжения обучения на новой ступени. Отсюда и падение интереса к учебе в школе. ЕГЭ с едиными правилами позволит сломать эту ситуацию.

Я вспоминаю, что в 2001 году, когда Оренбургская область входила в эксперимент, наш губернатор несколько вечеров вместе с руководством управления образования разбирался во всех нюансах ЕГЭ. В ходе обсуждений мы пришли к выводу, что государство придумало замечательную услугу и что желающих воспользоваться ею как среди учеников, так среди школ и вузов будет множество. И испортить эту идею можно только одним - если превратить ее во всеобщую повинность. Поэтому мы решили, что в Оренбургской области ЕГЭ будет добровольным для ученика. Министерство, кстати, с пониманием отнеслось к нашему предложению и разрешило у нас эксперимент в такой форме. Принцип добровольности сохранился у нас и в последующем, и количество добровольно сдающих ЕГЭ неуклонно росло.

Поймите, важно не заставить детей сдавать ЕГЭ, - важно, чтобы сдача в форме ЕГЭ была востребована вузами. А если меня заставили сдавать ЕГЭ, а свидетельство о результатах некому предъявлять, то в чем же тогда был смысл? Важнейшим мотивом для участия в ЕГЭ школьников может стать только востребованность результатов экзамена. У нас в области, кстати, инициаторами введения ЕГЭ стали вузы - может быть, и поэтому так эффективна оказалась наша схема.

РЖ: То, что вы говорите, для массового педагогического сообщества выглядит чуть ли не странно. Ведь то и дело говорят о поголовном обязательном введении ЕГЭ. Об этом, кстати, умоляли и руководители почти всех регионов во время Всероссийского совещания по вопросам ЕГЭ. (Вы тоже там присутствовали, помните это.) Ваше мнение идет вразрез с требованиями большинства региональных руководителей образования? И как же в таком случае будет выглядеть общегосударственная политика в отношении ЕГЭ?

И.К.: Я стараюсь не комментировать чужие высказывания - пусть каждый отвечает за себя. Однако не будем отождествлять интересы образовательного сообщества с интересами общества и государства. Очень опасно, когда возникает такая ситуация: больница для врачей, а не для больных, школа - для учителей, а не для учеников, магазин - для продавцов, а не для покупателей. Конечно же, ЕГЭ - очень удобный инструмент управления. Но контроль образования не может становиться главной целью ЕГЭ. Вряд ли те ресурсы - организационные, финансовые, человеческие, - которые вложены в ЕГЭ, нужно было затрачивать на достижение этой цели. Ну докажем мы, что учителя плохие, следовательно, надо их заменить. А что, есть деньги купить других? Стало какой-то дурной традицией управленцев - то, что является лишь одним из средств, вдруг превращать в цель и все ей подчинять. Я не против контроля и оценки качества общего образования, я против того, чтобы результаты ЕГЭ по каким-либо обязательным предметам (зачастую малоинтересным и малонужным для учащихся) принимались за качество работы школы.

Для конкретной семьи качество работы школы заключается в том, смогла ли школа помочь конкретному ребенку определить направление его способностей, максимально их развить и получить успешные результаты в соответствующих предметных областях. Школу, как и ученика, надо оценивать суммой достижений учащихся, а не суммой поражений на соревнованиях, в которых их заставили участвовать помимо их воли.

И еще: как бы министерство ни грозило единым контролем, пока огромный насос высшего образования будет вбирать в себя абитуриентов, калибруя их по законам, мало понимаемым школой, до тех пор у учителей не будет хотя бы морального мотива для качественной работы. Пока идеологами распространения ЕГЭ не станут вузы, ничего реально позитивного происходить не будет.

РЖ: Раз вы сами критикуете (пусть даже не ЕГЭ, а способы его применения), то, значит, не отвергаете с порога критику других. Это так? Что в критике ЕГЭ кажется вам рациональным?

И.К.: Я радуюсь, когда ЕГЭ критикуют ради того, чтоб улучшить. Потому что неумелое насаждение ЕГЭ может превратить в его противников все общество. Причины этого очевидны: большие расходы на проведение ЕГЭ на фоне невозможности увеличить учительские зарплаты, малоиспользуемость результатов ЕГЭ во многих вузах. Сюда относится ничем не оправданная обязательность ЕГЭ по математике: затраты сил и денег на него огромны, а востребованность результатов приблизительно 20 процентов. Вызывает законную обеспокоенность качество КИМов, прежде всего по гуманитарным предметам. (Что касается литературы, я бы вообще предложил прекратить бесплодные попытки создать КИМы по этому предмету, так как результаты их будут мало востребованы в каком-либо вузе, а содержание их будет всегда вызывать оправданное возмущение.)

Но при всем этом я огорчаюсь, когда ЕГЭ критикуют ради того, чтобы вернуться к традиционной системе выпускных и вступительных экзаменов, о странностях которой говорить уже не хочется. Потому что создание системы честного, разумного, достойного подведения итогов обучения ребенка в школе и уважительного учета этих итогов при переходе на следующий этап обучения станет началом других важных изменений в образовании.

РЖ: Еще один вопрос - о стандартах. Как обстоят дела с ними? Отменил их Верховный суд или нет?

И.К.: Решение Верховного суда не затрагивает сути стандартов, речь идет об юридических тонкостях: суд отказался рассматривать приказ министра, так как он не регистрировался в Минюсте. А Минюст не регистрировал его, поскольку он носит внутриведомственный характер и других ведомств не затрагивает. Но при этом и в приказе министра не говорится о введении стандартов с завтрашнего дня. Там четко сказано (специально обращаю на это внимание): рекомендовать органам управления образованием субъектов РФ "стандарты вводить в действие по мере готовности учреждений". Я думаю, что эти слова должны стать главными. Думать надо не о том, законно или незаконно утвержден стандарт, хороший он или плохой, а о том, как всем вместе создать реальные условия для изучения предметов на базовом и профильном уровнях. Можно записать в стандарт что угодно, можно сделать идеальное содержание и идеально все юридически оформить, но останется еще такая "мелочь", как найти сотни тысяч учителей, имеющих способности, знания, силы, время, мотивы и условия для работы. А иначе реализация стандарта так и не начнется. Вот чем заниматься надо.

РЖ: В этом году в образовательной среде активно обсуждается роль и место предметных олимпиад в системе поступления в вузы. Ваше видение этой проблемы?

И.К.: Опять же оттолкнусь от нашего оренбургского опыта. С середины 90-х годов у нас действует соглашение между управлением образования и советом ректоров о совместном проведении предметных олимпиад по 20 предметам, победители которых имеют очень значительные льготы при поступлении в местные вузы - вплоть до поступления без экзаменов. Но это не портило олимпиадное движение, потому что в качестве жюри выступали сами вузы. И если в каком-то году результаты неважные, ну нет гениев, то первые места и не присуждались и никто этими преференциями не пользовался. Сохранялся дух олимпиады. Ведь поступление в вуз - это некое побочное явление, своеобразный бонус, оно не является главным в олимпиаде. У олимпиадного движения другие задачи.

Если же мы победителям региональных олимпиад даем право поступления без экзаменов во все вузы страны, то представьте себе ситуацию регионального жюри. В Н-ской области не дали первых мест - и никто из этой области в МГУ без экзаменов не поступил. А в М-ской области люди оказались подобрее: "Ну давайте дадим нашим детишкам поступить просто так в престижный вуз". И места присудят - только какого качества реально? Я очень боюсь, что награда победителю в виде возможности поступления без экзамена в вуз сильно исказит траекторию регионального олимпиадного движения. Она, эта награда, станет главным стержнем всего процесса, главным мотивом участия - это опасно.

Гораздо продуктивнее, если больше безэкзаменационных приглашений получат не победители регионального уровня, а участники, успешно выступившие в зональных турах, по федеральным округам. МГУ и другие вузы предложили очень хорошую идею: консорциумы ведущих вузов должны проводить свои всероссийские очно-заочные олимпады. Первый тур - заочный, задания его публикуются в широкой печати. Принимают в нем участие все желающие. А второй тур - очный, вот тут доказывай свои выдающиеся способности лично. Существующая же система олимпиад строго иерархична, и до ее вершин добираются немногие. К примеру, в городе А три талантливых математика, а в городе Б - ни одного, но на областную олимпиаду приедут строго из города А один и из города Б один. Мы теряем тех двух сильных ребят, для кого квоты не хватило. Очно-заочные олимпиады могут снять эту проблему.

РЖ: А качество материалов для олимпиад как будет контролироваться? От него ведь напрямую (как и в случае с ЕГЭ) зависит успех дела.

И.К.: Опять про содержание? Не буду я его обсуждать. Поймите, есть специалисты, пусть они и занимаются. Давайте, наконец, каждый будет заниматься своим делом. Может, тогда у нас что-нибудь начнет сдвигаться с мертвой точки.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Татьяна Базжина, На развилках /25.11/
Для частного сектора любая деятельность в сфере образования, безусловно, может рассматриваться как услуга - репетиторская, тренинговая, квалификационная. Для государства же образование, и это не менее безусловно, отнюдь не услуга, а инструмент влияния, институция сохранения национальной идентичности.
Михаил Шнейдер, "Мы не имеем права решать за ребенка, каким он должен стать" /23.11/
Нищая система не может производить конкурентоспособный продукт. Интереса со стороны главного потребителя образовательных услуг - родителей - нет, все на уровне несущественных разговоров, касающихся конкретной школы, конкретного повода. А про государство лучше вообще помолчать.
Виктор Фертман, "Мы радостно наступаем на те грабли, на которые весь мир уже наступил" /17.11/
Я смотрю на ситуацию крайне пессимистически и выхода не вижу. Нужны колоссальные финансовые вливания в отрасль (которых не предвидится), нужны масштабные пиаровские акции, направленные на поднятие престижа учительского труда, акции, рассчитанные на годы.
Татьяна Базжина, Дрессура вторичной свежести /11.11/
Эксперименты с образованием продолжаются на территории всей страны, а результат уже заранее известен: ожидается он скорее позитивным.
Александр Бубман, От обучения - к учению /10.11/
Школе крайне необходимы мужчины. У нас в стране масса неполных семей, налицо феминизация общества и, как следствие, недостаток мужского воспитания. Но пока в школе не будет нормальной зарплаты, мужчины туда не придут.
предыдущая в начало следующая
Исаак Калина
Исаак
КАЛИНА

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Образование' на Subscribe.ru