23 декабря в Александр-хаусе в рамках проекта "Директорский клуб РЖ" состоялся круглый стол с условным названием "Образовательная политика государства на современном этапе: итоги и перспективы". В нем приняли участие руководитель департамента государственной политики в сфере образования Минобрнауки И.И.Калина, помощник Председателя правительства РФ по вопросам образования и культуры В.М.Филиппов, ректор ГУ-ВШЭ Я.И.Кузьминов, координатор образовательных проектов Всемирного банка И.Д.Фрумин, научный руководитель института развития образования Е.Ф.Сабуров, директора московских школ, члены "Директорского клуба РЖ" С.Л.Менделевич, Е.Я.Рачевский, А.С.Бубман, М.Я.Шнейдер, А.А.Рывкин, В.А.Фертман, Т.Н.Ромашина, М.Г.Мокринский, А.Н.Тубельский, представители высшей школы, эксперты, журналисты. Необходимость встречи была продиктована общим ощущением разорванности связей между участниками образовательного процесса, недостаточной осведомленности в действиях и намерениях друг друга, неполноты понимания происходящего. Цель разговора - услышать и соотнести точки зрения разных субъектов образовательного процесса на положение дел в образовании. Примерные вопросы для обсуждения формулировались следующим образом:

• Взаимоотношения государства, общества и школы: кто заказывает музыку?
• Качественное образование сегодня - что это такое?
• Образование и реформа: проблемы модернизация инерционной системы.
• Социальные последствия реформы образования?
• Человеческий фактор vs образовательные технологии: на что делать ставку?

Круглый стол вели зам.главного редактора РЖ Е.Н.Пенская и куратор проекта "Директорский клуб" С.В.Волков. Разговор получился острым, эмоциональным, но при этом конструктивным и, по признанию участников, полезным для них. Вашему вниманию предлагаются выдержки из стенограммы круглого стола.

---

Е. Пенская: "Русский журнал" проводит итоговый круглый стол по вопросам образования. Нас интересует образование как проблема - государственная, общественная, личная, задевающая каждого. Здесь собрались те, на ком лежит ответственность за принятие решений, те, кто занимается образованием как эксперт, руководители самых разных структур. "Русский журнал" в этом году проводил проект, который для нас крайне интересен, потому что он показывает срез мнений среды. Это интервью с членами директорского клуба. Несколько слов о проекте скажет его куратор С.В.Волков.

С. Волков: Собственно, этот проект только начался, и дальше мы хотим его развивать. Идея была такая: на разных этажах образования существуют люди, которые в силу разных причин оказываются друг по отношению другу начальниками и подчиненными, разработчиками решений и их исполнителями. Эти люди часто друг с другом не встречались, а получали только документы друг от друга. И возникла идея послушать мнение этих людей в качестве одинаковых субъектов процесса образования. Собрать, "встретить" их друг с другом, поговорить о тех проблемах, которые высветились на начальном этапе существования проекта. Мы начали с директоров, условно говоря, продвинутых московских школ. Многие из них присутствуют сегодня здесь. Все они участники этого проекта. Дальше мы хотим поговорить и с директорами других школ, обычных, массовых, причем школ не только Москвы, но и других городов. Поэтому цель нашей сегодняшней встречи в том числе - это соотнести свои мнения по поводу тех проблем, которые высветились и высвечиваются, с тем чтобы опубликовать эти мнения прежде всего в "Русском журнале". Но и не только: ведь здесь присутствуют представители других изданий - и массовых газет, и Интернет-изданий. Эти материалы мы будем рассылать в регионы, для того чтобы они были отправной точкой для дискуссий там. Свою задачу "Русский журнал" видит прежде всего в том, чтобы осуществлять коммуникацию внутри образовательного сообщества и между сообществом и обществом. Мы рассматриваем сегодняшнюю встречу как первую попытку "Русского журнала" собрать мнения, зафиксировать их и предложить для обсуждения в разные круги образовательного сообщества.

Е. Пенская: Добавлю еще два слова. В последнее время проходит очень много семинаров и круглых столов. Мы бы хотели, чтобы наш разговор отличался от них - прежде всего хотелось бы услышать какие-то итоговые формулировки. Начнем с членов директорского клуба. Слово Е.Я.Рачевскому, директору центра образования #548.

Е. Рачевский: Я предложил бы несколько фактов для обсуждения. В последнее время произошли серьезные изменения в обществе. Например, родитель себя сегодня реально осознает налогоплательщиком, а не субъектом образовательного процесса. И рассматривает то, что он получает от школы, с одной стороны, как должное, а с другой стороны, как некоторую услугу. Далее: сегодня, как никогда раньше, люди, потребители образовательных услуг, напрямую связывают успешность своих детей с тем образовательным уровнем, который они получают. Поэтому люди реально занимаются процессом финансирования образования - либо легитимно, либо нелегитимно. Т.е. образование реально становится инвестиционным полем в инвестиционном пространстве.

Еще я предложил бы для обсуждения такие моменты, как изменение организационно-правовых форм образовательных учреждений. Речь идет о знаковом законе #122, который был принят в августе и серьезно изменил "Закон об образовании", открывавший нам гигантское количество степеней свобод в начале 90-х годов. Среди нашего сообщества была легкая паника. Но сейчас я убедился в том, что ничего страшного не происходит по той причине, что предоставленными степенями свобод пользовались в России от силы 1,5-2% школ. Я даже сформулировал такую ситуацию. Представьте себе в кабинете директора школы два телефона. Один черный, по которому он разговаривает с семьей и завучами. А другой красный, аналог кремлевской связи. И вот красный молчит. А красный - это прямая связь с начальником управления. Так вот красный молчит - неделю, две недели, месяц. И большая часть директоров школ сойдет с ума от этого молчания. Вот в чем парадокс.

С. Менделевич, директор школы #57: Я не вижу ничего страшного в том, что происходит сейчас - но не вижу и ничего обнадеживающего. Не происходит, с моей точки зрения, ничего нового. Я в нынешней школе 18 лет директором, а до этого в другой школе был завучем еще лет 8. Все это время нас пытаются так или иначе реформировать. Обрезают одну возможность, мы находим другую. Обрезают другую возможность, мы находим третью. Так будет всегда. Есть те школы, которые от себя чего-то хотят, и школы, которые ничего не хотят. Тем школам, которые ничего не хотят, жить легче и легче. Мы наблюдаем это, поскольку набираем со всей Москвы 8-й математический класс, а потом и 9-й математический и 9-й гуманитарный. Поэтому волей-неволей мы имеем срез. Очень плавно идет снижение уровня подготовки.

Есть одна вещь, которая преследует меня уже на протяжении последних 20 лет. Это отсутствие государственного заказа на нашу продукцию. Кто угодно заказывает - но платит нам государство. Финансирует нас государство. Мы обязаны выполнить государственный заказ. Вот говорят, родители инвестируют школу, правильно. И чем более ясный государственный заказ, тем яснее родителю - "вбелую" инвестировать или "вчерную". Тогда он понимает, куда он должен пойти, кому он должен заплатить и за что, когда есть государственный заказ. Мы же сейчас живем по понятиям. Вот каждый из нас свою школу построил, у каждого своя неплохая школа. Каждый ее построил по понятиям. Я не знаю - через год, если вдруг реализуется что-нибудь из этих реформ, мне что - уходить? Потому что я не могу выполнять эту задачу, я не согласен с ней. Или я могу и дальше в этом море плавать? Мне никто не говорит, чего от меня хотят. Я бы хотел знать - кого мы должны выпустить? Что государство хочет? Не общество - что общество хочет, я знаю: каждый день общаюсь с родителями. Если читать все государственные документы, которые в наше сообщество поступают, я не могу извлечь из них, какого выпускника они хотят.

Я.Кузьминов, ректор Государственного университета - Высшей школы экономики: Мне кажется, что есть вопросы, сама постановка которых существенно влияет на ситуацию. Государство на самом деле заинтересовано в том, чтобы школа сформировалась как сильный институт и обеспечивала социальную связь. Но одна из самых острых проблем сегодня - это медленное, но верное снижение качества образования - прежде всего в гуманитарной сфере. Наиболее уязвимыми оказались иностранные языки. О русском я вообще не говорю, там национальная катастрофа наступает.

В журнале "Вопросы образования" ГУ-ВШЭ неплохо было бы в разделе "Архив" опубликовать дискуссии конца 19- начала 20 века. Тогда, к примеру, людей тревожило резкое ухудшение преподавания классических языков - латыни и древнегреческого языка. Школа в силу своего консервативного в позитивном смысле устройства, в силу сохранения общественной инерции всегда чувствует некую социальную уязвленность. Но важно, чтобы мы не понимали происходящее вокруг нас как вселенскую катастрофу. Надо трезво относиться к тому, что новое уживается с уходящим. А иногда соперничает, вытесняет его. Государство по отношению к школе предлагает некоторые политические императивы. И в этом контексте школа прежде всего должна консолидировать общество.

Мы постоянно оказываемся в ситуации утраты чего-либо - то лишаемся старого коммунистического формата, а до этого 80 лет назад мы потеряли царя и Отечество. Сейчас государство еще на самом деле не определилось. Не определилось с тем, что предложить школе, какие установки. Православное самодержавие и народность? Демократия, толерантность? Какие ценности нам предлагать? Само государство еще не осознало своей позиции. Я думаю, что государство в первую очередь будет слушать не руководителей конфессий, не Министра обороны, а прежде всего сообщество, для которого важнейшая проблема - качественное образование.

Качественное образование на самом деле - очень интересная штука. Потребитель может не только измерить, но во многом и сформулировать и предъявить свои запросы образованию; учитывая всю совокупность измерителей, сформировать сильное, достаточно однородное образовательное пространство, не выталкивающее из себя какую-то группу людей, которая несовместима с генеральной линией.

Потребительское представление о качестве школьного образования сегодня сильно сужено и определяется, пожалуй, только одним: поступлением в престижный вуз. Я, честно говоря, других измерений не вижу, и в этом большая проблема. Потому что наша школа выстроена как ступень к следующему образованию, как инструмент карьерных достижений. И другая проблема - качество оценки. Мне кажется, все критерии у нас либо расползлись, либо перестали работать. Рухнула система взаимной оценки - в руинах оказалось все: школы, классы, учителя. Единственный аргумент и оправдание тотального падения: "Платят-то как! Давайте вначале об оплате поговорим, а потом об обучении". Само сообщество себя так оценивает : сначала деньги, об остальном поговорим потом. Разнобой, разнородность, нестыковка сигналов, идущих от школьного сообщества, какое-то стихийное сосуществование мертвых элементов и новых, живых - сегодня, на мой взгляд, еще одна нерешенная проблема.

И. Фрумин: Я сказал бы два слова в защиту директоров, потому что я напрягся, когда было сказано, что у нас 1,5-2% директоров, которым что-то надо. Я сам 13 лет был директором провинциальной школы, она формально имела статус гимназии, чтобы иметь 15% надбавки, но мы никогда детей не отбирали. Мне кажется все-таки, что больше. Хотя сама дискуссия: полтора, три или семь процентов - довольно бессмысленна. Даже если и 10. Понимаете, оттого что в Большой театр ходит полпроцента населения, а 20% ходит на концерты "Фабрики звезд", совершенно не следует, что нужно пренебречь интересами Большого театра. Ровно наоборот. Мне кажется, что задача как раз состоит в том, чтобы поддерживать эту группу - 20-15-10%. И увеличивать ее. Я часто встречаюсь с директорами школ в разных регионах, у меня, честно говоря, очень позитивное, оптимистическое ощущение, потому что эти люди пытаются решать проблемы. Их совершенно не интересует вопрос, который поставил сегодня Сергей Львович по поводу государства. Они работают в основном с местным сообществом, с родителями. И вот эти горизонтальные связи надо поддерживать. Мне кажется, что проблема закупорки горизонтальных "сосудов", которая долгое время была трагедией нашего образования, сейчас как-то начинает решаться. И есть целый ряд инициатив в этом направлении: и по школьным советам, и по ЕГЭ, который начинает показывать объективные картины, становится основанием для переговоров с обществом. Все эти процессы нуждаются в поддержке. Так мне кажется с точки зрения директора провинциальной школы.

М. Шнейдер, директор школы #45: Я не понимаю, что такое на сегодня госзаказ - и не только потому, что государство не определилось. И очень хорошо, что не определилось, потому что, когда оно определится, возможно, мы получим совершенно иную картину. Потому что определяться оно будет, скорее всего, в отрыве от тех процессов, которые идут в обществе. Сегодня у нас государство живет совершенно отдельно от общества, это две абсолютно разные парадигмы. Мне кажется, это позитивный фактор. Потому что все-таки, несмотря на разные обстоятельства, сохраняется некоторая степень свободы и некоторая степень автономии. Я категорически не согласен с тезисом о том, что свободы много и мы не знаем, как ей пользоваться.

Я думаю, что закон от 22 августа, кроме негативного воздействия на образование, ничего не может принести. Потому что фактически (если я не прав, меня могут поправить) государство объявило, что снимает с себя ответственность за массовое образование. Из того, что там написано, следует, что массовое образование в перспективе будет платным, причем платным официально. Совершенно очевидно, что подавляющее большинство школ в России не могут в этом режиме работать, и не только в провинции, но и в Москве.

Можно рассматривать отношение государства к образованию в двух версиях. Первая версия: государство - заказчик, плательщик. В конечном итоге этой версии мы приходим к авторитарной модели. Вторая версия: государство - это оператор бюджетных средств. Я за нее. Полагаю, что модель может быть такая: государство - оператор бюджетных средств, нормативное подушевое финансирование, единый государственный экзамен, но сделанный в соответствии с международными стандартами, а не в соответствии с тем, что нам показалось.

Еще одна проблема. Профессионального сообщества у нас сегодня нет. И нет у нас его по той же причине, по какой у нас нет профессионального сообщества в целом ряде сфер. Сообщества, скорее, представлены отдельными людьми, очень хорошо известными. Но другой вопрос, насколько каналы обратной связи работают. Насколько люди, входящие в этот класс, выражают действительно интересы и потребности этого профессионального сообщества. Мы знаем, что этого не могут сделать ни профсоюзы, ни различного рода ассоциации, ни иные организации.

И последнее: сегодняшняя наша налоговая и прочая политика прямо идет против инвестиционной привлекательности образования. Никакой инвестиционной привлекательности в настоящих условиях быть не может.

В. Филиппов: Я могу спросить всех: назовите мне хоть одно положение 122 закона, которое приватизирует школу, передает ее кому-то в собственность. Никто не назовет. Ничего этого в законе нет. Говорят, что государство снимает с себя ответственность за школу. Нет этого. О том, что к платному образованию переходим. Нет этого нигде. Ни в законе, ни даже в планах концепции, которую мы вносим в законопроект. Нельзя питаться слухами и строить свое отношение к происходящему на них.

Я хочу вернуться к нашей теме. Взаимоотношения государства, общества и школы. Считаю, что схема должна быть такой: общество предъявляет заказ государству, государство формализует его и ставит задачи перед школой. Но у нас общество на сегодня не сделало заказ в целом, кого мы должны готовить. А директора школ должны отвечать. Вот приходит ребенок в 6-7 лет - он должен знать, куда ему двигаться. А ребенку этому еще 15-17 лет в системе образования быть. И поэтому ситуация на самом деле очень и очень непростая.

У меня есть предложение. Может быть, нам действительно в рамках Министерства образования и науки поставить вопрос о кодексе взаимоотношений государства, общества и школы. Может быть, провести достаточно серьезный форум, где обсудить эти вопросы и попробовать сформировать позицию: вот как школа взаимодействует с обществом, вот как общество взаимодействует с государством, а вот как - государство обратно со школой. И хотя бы прописать основные элементы этого взаимодействия.

И. Калина: Первой фразой, которую я произнесу, я, наверное, обижу собравшихся здесь директоров: мне мало интересно вашем мнение, потому что люди, которых я вижу здесь, - это не так называемые "продвинутые", а иногда в чем-то и оторвавшиеся от системы образования. Мы, провинциалы, регионалы, смотрим на них с уважением, учимся. Но ни в коем случае не хотелось бы, чтобы навязываемые ими идеи и предложения в одночасье подавались как необходимость для всей российской системы образования. Она, к счастью, очень разная, очень "другая". И если мы хотим, чтобы обсуждение было конструктивным, то представительство этих разных должно на любом обсуждении присутствовать. Это первое. Второе. Вы знаете, уважаемые коллеги, я как-то не очень вообще понимаю вашу тональность. У меня в жизни была очень интересная ситуация. Я шесть лет был директором, заведующим РОНО был мой лучший друг. Мы с ним дружили, но по производственной линии он мне был не нужен. Я ему больше был нужен. Затем по жизни мы поменялись. Он стал директором школы, я стал заведующим РОНО. Мы продолжали дружить. При этом наши взаимоотношения изменились с точностью до наоборот - я ему стал совершенно не нужен. И когда я недавно давал интервью журналу "Директор школы", я написал: главное, о чем я жалею, - это то, что я не смог в полной мере воздействовать на формирование самодостаточного корпуса директоров.

Я уверен, что задача любого заведующего РОНО - это найти 30-40 директоров, которым ты со временем станешь не нужен. А задача начальника областного управления - найти 30-40 заведующих РОНО, которые найдут 30-40 директоров, которым они станут не нужны. Вот эта тональность так называемых продвинутых директоров - ах, где наше государство, ах, почему оно нам не формирует заказ - честно признаюсь, меня удивляет. Надеяться, что для каждого типа школ государство точно сформулирует требования, - наверное, это было бы наивно. А общие требования заложены в хорошо известных вам документах.

Более того, когда я услышал, что государство должно определить требования, я, признаюсь, вспомнил выражение одного руководителя государства, сказанное лет 70 назад. Оно звучало так: "Я горжусь тем, что каждый день и каждый час знаю, на какой странице открыты учебники у всех учеников нашей страны". Не буду напоминать вам его имя. Я б очень не хотел, чтобы мы возвращались в ситуацию, когда государство будет знать, на какой странице и в который час открыт учебник.

Все, что вы сказали, я расцениваю как предложение департаменту для его работы. Но, к сожалению, пока очень слабое предложение. Вы, наверное, нас оцениваете как структуру, которая не выдержит сильных предложений. Поэтому на все, что вы сказали, ответ один - спасибо за предложения. Готовы и к более сильным ударам. И с удовольствием будем принимать участие во всех ваших встречах, если вы будете приходить не в столь добродушном настроении.

С. Волков: Как соведущий, я позволю себе небольшой комментарий. Собравшиеся здесь директора не "так называемых", а действительно ведущих школ Москвы, относятся к тому небольшому проценту директоров, которые хотят думать не только о том заведении, где они работают. Вот почему они здесь. И я бы очень не хотел, чтобы они ваше изящное предложение в виде сильных ударов восприняли как голос государства: а не посидеть ли вам, дорогие директора, на своих шестках и не подумать ли только о своих школах, как и основная масса директоров. А то, что мы не можем здесь видеть другие "разные" школы, это только потому, что, к сожалению, очень большой процент директоров не готов к такому разговору.

И. Калина: Можно одно предложение: я бы очень хотел видеть эту группу не в качестве группировки, а в качестве ядра директорского сообщества России. Может быть, вот этой группе выступить инициатором создания некой ассоциации директоров школ России, которые на самом деле к разговору готовы. Региональному сообществу тоже есть что сказать. Я сейчас говорю это от его лица и хочу, чтобы московская тусовка это знала. А Министерство, еще какие-то организации могли бы посодействовать в деятельности такой ассоциации.

Е. Сабуров: Я хотел бы задать собравшимся директорам несколько вопросов. При переходе на новые организационно-правовые формы готовы ли вы взять под себя конгломерат школ? Ведь закон будет это позволять. Готовы ли вы стать школами-матками и взять на себя другие школы, перейти на другую систему оплаты труда учителя? Готовы ли в этом отношении работать с провинцией? Надо хорошо понимать, что в стране нет достаточно качественного педагогического корпуса, способного выполнять самые скромные задачи, которые может кто угодно поставить перед школой: федеральные органы, субфедеральные органы, сообщества - неважно. Готовы ли вы к разделению функций учительства: учителя, который задает тему, и учителя, который будет с учениками? Готовы ли вы подготавливать таких людей? Готовы к 100%-ной внешней независимой оценке качества? Кстати, если вы говорите о нормативном финансировании без внешней оценки, это невозможно. Нужна национальная система тестирования, причем в ключевых точках: при переходе из начальной школы в основную, из основной в старшую.

Я думаю, что если бы вы такие вопросы поставили, то Исааку Иосифовичу мало бы не показалось. Это был бы серьезный разговор.

В. Фертман, директор Столичной гимназии: Уважаемые коллеги, все, что мы сейчас переживаем, связано с важнейшей проблемой образования. Это несоответствие нынешнего содержания образования потребностям времени. Мы учим абсолютно не тому, чему мы сегодня должны учить. Наши стандарты наполнены схоластикой. Я имел несчастье участвовать в группе по созданию стандартов по литературе. Это невозможно. Потому что те задачи, которые ставятся перед разработчиками стандартов, априори не имеют никакого отношения к будущему нашего образования. Мы нагружаем детей огромным количеством информации, не давая им инструментария для добычи этой информации. Это первая проблема и самая главная. И вторая проблема: а кто, собственно, должен будет учить. Мы почему-то забываем о кадровом коллапсе, который существует в системе образования. Мне здесь трудно говорить о провинции. Я могу сказать, что в Москве кадровый коллапс наступит через пять лет. Это дата не случайная - это четкий расчет того, что происходит. Посмотрите, кто сейчас приходит в школы. Я не говорю о качестве работы педагогических вузов. Начнем с того, а кто идет сейчас в эти педагогические вузы - сейчас, когда мы ниже плинтуса опустили статус учителя. Мы ничего не можем дать педагогическим вузам. Если к нам приходят серые учителя, то мы можем выпускать только серых учеников.

Первое, что нужно сделать. Нужно жесточайшее реформирование содержания образования. Вот замечательная фраза: давайте на 25% сократим базовый объем. Да не сокращать нужно, а надо как бы отодвинуть все в сторону и создавать все с нуля. А что мы делаем? Мы берем "простыню" с перечислением единиц и начинаем работать ножницами и клеем. Тут отрезали, там приклеили. Это ни к чему не приведет. Надо действительно попытаться понять, а что мы должны включить в стандарт? Далее, надо менять финансирование образования. Сегодняшний уровень зарплаты не позволит нам привлечь в образование способных людей. Ехать дальше некуда. И есть третья позиция. Мне кажется, она общая для не только Москвы, но и крупных городов. Это проблема, связанная со взаимодействием общей средней школы и высшей школы. На сегодняшний день 10-11 классы - это уже вотчина высших учебных заведений. Мы там уже ничего не можем, особенно в 11-м классе. Здесь надо уже тоже решать. Или надо отдать вообще это высшей школе. Пусть высшая школа этим занимается.

С. Волков: По ходу нашего разговора становится ясно, что налицо два потенциала. Потенциал тех директоров, которые пришли, которые готовы, наверное, возглавить еще какое-то движение и к другим директорам, и других директоров. Потенциал как способность, возможность и желание думать. И, с другой стороны, есть потенциал государства и желание слушать. Я предлагаю, чтобы мы сформулировали, какие есть механизмы реализации того, что мы сейчас увидели в друг друге. Чтобы мы не разошлись и не разъехались просто так, и все бы потекло по-прежнему. Вы сказали очень хорошо - ассоциация директоров. Мы сейчас разъедемся, и дальше каждый начнем на своем этаже жить. Конкретные шаги, которые позволят нам задействовать в дальнейшем друг друга, - подумайте об этом.

И. Калина: Я искренне благодарен В. Фертману за выступление. Вы назвали две важных вещи, я бы прибавил к ним и третью - образовательные технологии. Что такое модернизация? Поменяли станки, поменяли технологии, поменяли людей. Вот модернизировали производство. Мы же с вами оставляем все в прежнем виде и говорим, что мы модернизируем. Поэтому к вашему списку я бы подписал модернизацию образовательной технологии.

В. Филиппов: Несколько слов о стандартах. Действительно, надо менять коренным образом содержание работы в школе. Вы хорошо помните, в первые мои годы работы в Министерстве бывший министр Днепров меня бил в каждой газете: "Нужны новые стандарты, нужна новая либеральная школа!" И я его человека поставил во главе разработки этой системы. А теперь спрашиваю: кто загубил подход Днепрова? Загубило профессиональное сообщество учителей. Оно не готово оказалось к новым стандартам по географии, биологии, химии. Оно загубило - и только оно. Не вузовское сообщество, не общество, люди, население - они ни при чем. Загубило профессиональное сообщество директоров и учителей школ. И вот результат. И Днепров сдался. Такой либерал, такой демократ был.

А. Тубельский, директор "Школы самоопределения": Образовательное сообщество никому не нужно. Обходятся без всякого сообщества. И, как правило, мы обсуждаем те документы, которые уже приняты. Решение коллегии - а мы хотим не решение, а его проект. Я возглавлял разные ассоциации - кто нас слушал? Когда мы перестанем лукавить?

Второе. Сегодняшние реформы ориентированы на высшую школу. Мы обязательно должны подготовить специалиста. И мы давно уже не обсуждаем, что есть общее образование. Правильно ли его рассматривать только как ступень к высшему?

Т. Ромашина, директор школы #1567: Я хочу вновь сказать о содержании образования. Мир сейчас быстро меняется, а система образования инерционна. В этом и плюс, и минус. Мы все продолжаем накопление информации, накачиваем ребенка информацией - тогда как нужно учить ее анализу. И тогда мы будем говорить о новом образовании.

А еще я хочу сказать про ЕГЭ. Прошел этот единый государственный экзамен по Москве. Я возьму свою школу: из 85 выпускников у меня сдавали ЕГЭ 31. Сдали очень хорошо, выше общемосковского уровня. Но вы спросите меня, сколько человек применили ЕГЭ. Всего трое. Потому что остальные поступили в МГУ, который не принимает ЕГЭ. Вот если будут принимать все вузы - тогда это действительно очень здорово. А если нет, то зачем? И еще насчет череды вопросов нам: готовы ли мы быть тем-то и тем-то. Да мы давно уже этим кем-то являемся. Ходят ли к нам в школу? Да. Из провинции к нам ездят? Да. Учителя наши проводят лекции, учат и т.д. Все это делается. Приходите к нам, пожалуйста, и посмотрите. И мы тут именно потому, что мы не равнодушны и не щеки надуваем, а делаем.

М. Мокринский, лицей #1535: Любимое мною в последние годы словосочетание - "альтернативная стоимость". Альтернативная стоимость учителя и школы. И если мы все вместе лукавим, то мы лукавим там, где забываем говорить о пороге финансирования, с которого вообще все остальное возможно, доступно к реализации. С которого можно спрашивать за качество. Если будет финансирование, то найдется место всем сразу: и ЕГЭ, и сообществу профессиональному, которое будет оценивать качество, которое останется незатронутым ЕГЭ.

За последние годы мы уже привыкли к тому, что чем более радикальные движения вперед описывает нормативная база, тем в большей степени она опирается либо на чужой опыт, либо на наш частный опыт, либо на какие-то периферийные стороны. Она должна описывать то, что возможно и реально сейчас. И в этом смысле должны быть проработаны модели, критерии работы структуры, сложных технологичных составляющих, соответствующих тем задачам, о которых мы говорили. Их много. Именно их мы должны описывать, именно по ним мы должны строить нормативные критерии - что возможно на сегодняшнем этапе, что возможно в будущих шагах. И тогда действительно остается место всем - и сообществу, которое в этом будет участвовать, потому что будут точки несовпадения интересов. А сообщество рождается именно на точках несовпадения интересов, а не там, где мы существуем параллельно и нет никакой конкуренции.

И. Калина: Спасибо вам огромное. Если серьезно говорить, то я был прав, когда вас немножко обидел, это полезно. Вы стали ставить более острые вопросы. Я хотел бы ответить Александру Наумовичу Тубельскому по поводу того, что не приглашают на обсуждения. Обсуждение всех документов идет в очень больших группах. И если вы туда не попали, то это не значит, что обсуждения нет. При этом я очень уважаю вас лично: когда я еще работал в Оренбурге, то приезжал к вам в школу - и мог бы вам послать документы на экспертизу. Но я не буду этого делать ни с одним из уважаемых людей. Мы бы хотели получать экспертные заключения на проекты наших материалов от неких структур, а не от отдельных личностей. Есть, допустим, РОСРО, есть союз директоров, ЦК профсоюза. Если мы имеем дело с некой общностью, ясно понимаемой и осязаемой, то я с удовольствием пришлю все проекты документов. И даже больше: если позволите, иногда изложу, что называется, мучающие меня вопросы, чтобы вы обсудили. Допустим, говорит человек о нижнем пороге финансирования. Я достаточно долго отвечал за финансирование целого региона. Сразу же задаю вопрос: ну что, будем добиваться большей доли в расходной части российского бюджета или будем понимать, что она не может быть увеличена в два раза? Тогда скажем, что мы добиваемся некой концентрации ресурсов внутри системы. Хотя можно и тем, и тем путем идти. Я с удовольствием бы выставлял такие вопросы и, поверьте, прочитывал бы по ночам все ваши предложения. Но я не могу работать с распыленным сообществом. Это должна быть некая интегрированная линия, которая высказывается, скажем, от лица клуба директоров.

Т.е. я готов работать и режиме задавания вам вопросов и в режиме просьбы проинспектировать некие документы при одном условии, что это некое сформировавшееся сообщество и что обсуждение не выходит за рамки этого сообщества, за которое кто-то отвечает.

Е. Рачевский: У нас действительно долгое время действовала эффективная структура - клуб "Московский директор школы". Более того, вы знаете, Любовь Петровна Кезина серьезно прислушивалась к нашим экспертным оценкам. Так получилось, что он как-то просто так рассосался. К нам еще министр Филиппов приезжал на клуб, помните, и мы работали. Мы готовы вернуться к этому. Может быть, с информационной поддержкой РЖ.

М. Шнейдер: Из того, что я сегодня услышал, вытекает следующее. Мы можем работать в определенном механизме, параметры которого будут заданы, и при определенных условиях, которые также будут заданы. Насколько я понимаю, возможна другая версия. Я полагаю, что некая ассоциация образуется не потому, что надо кому-то сверху, а потому, что есть взаимное стремление составляющих эту ассоциацию людей что-то делать. Я полагаю, что дальше уже выбор государственных служащих - слушать это или нет, относиться к этому или не относиться. Я могу сказать, что за последние 10-12 лет, в том числе и в присутствующих здесь школах, и во многих российских регионах создано громадное интеллектуальное богатство, которое, к сожалению, не востребовано. Оно создано не потому, что был на это государственный заказ, а потому что людям это было интересно. Кроме того, люди, которые этим занимаются, научились использовать совершенно альтернативные, но вполне легальные экономические и интеллектуальные механизмы для того, чтобы система образования сегодня еще функционировала. Я думаю, что ей в нынешнем ее состоянии осталось жить недолго - к сожалению.

Я очень все-таки надеюсь, что государственная сторона будет читать не только то, что будет структурировано и параметрировано. А идей появляется сейчас очень много. Если же будет провозглашен принцип работы только с организациями и структурами, то мы не решим наших общих проблем.

Е.Пенская: Спасибо всем. Буквально одна реплика перед закрытием занавеса. "Русский журнал" собирается продолжать проект. Один из следующих этапов - создание сетевого директорского клуба, в который войдут представители разных регионов. Для нас это очень интересно, очень важно. Потому что создание единого образовательного пространства сейчас очень актуально.