Интерактив

Фильм "Анализируй это!" вдохновляет на опрос о психоанализе и психотерапии.

Пользовались ли вы услугами психотерапевта/психоаналитика?

- да, и сейчас продолжаю
- да, прошел курс и в общем доволен результатами
- да, прошел курс и, считай, деньги на ветер выбросил
- несколько раз зашел и ушел довольный
- несколько раз зашел и решил, что хватит
- с удовольствием сходил бы, но нет денег
- с удовольствием сходил бы, но не знаю к кому
- не ходил, но может быть когда-нибудь...
- не ходил и не пойду

Как всегда - подробные отчеты о психотерапевтическом опыте, а также соображения на этот счет принимаются с радостью.

Имя

E-mail

Кино

Пока все ломятся на "Жанну д'Арк" и "Догму", мы подбираем остатки - потому что "Жанну д'Арк" и "Догму" все посмотрят и без меня, а вот довольно любопытный фильм "Анализируй это!" может пройти мимо внимания почтенной публики.

Завязка хорошо известна: гангстер Пол Витти (Роберт де Ниро) мучается психологическими проблемами и прибегает к помощи психоаналитика Бена Соболя (Билли Кристал). Тот должен, так сказать, вернуть его в строй.

Главным достоинством фильма критики совершенно справедливо считают Роберта де Ниро, который столько раз играл гангстеров на полном серьезе, что у него получается чудесный полупародийный гангстер. Киноманы оценят цитаты из "Крестного отца", а знакомые с психотерапевтической практикой получат отдельное удовольствие от того, насколько наглядно показано к чему приводят хрестоматийные ошибки, если их совершает психотерапевт. К примеру, Соболь обслуживает Пола забесплатно (точнее, в счет долга, потому что врезался в его машину). Он принимает от него подарки. Он позволяет ему вторгаться в свою жизнь и вторгается в его. То, что Бен остается к концу фильма живым, может быть объяснено только условностями жанра: на самом деле то и дело выходящий в психоз социально опасный Витти в жизни его десять раз уже грохнул бы.

Между тем, фильм вполне актуален в России, где психотерапия стала последним писком моды. Теперь уже не только "новые русские" (которым "некуда деньги девать") и "средний класс" (который хочет жить "как в Америке"), но и модная молодежь тянется в кабинеты специалистов, резонно считая, что хорошая психотерапия - как кислотный трип, только дороже, законнее и в некотором смысле эффективнее. Показывая основной тип ошибок, которые совершают плохие ПТ (так, на подобие DJ следует, на мой взгляд, именовать психотерапевтов по-русски, компенсируя отсутствие термина shrink), фильм словно предостерегает клиента от шарлатанов. Иными словами, если ваш ПТ ведет себя как Билли Кристал, имеет смысл подумать, не стоит ли его сменить.

Жаль только, что в "Анализируй это!", как и в большинстве других американских фильмов, показан ПТ, работающий в рамках традиционной психоаналитической парадигмы (хотя он, строго говоря, не является психоаналитиком, укладывающим своего клиента пять раз в неделю на пятьдесят минут на кушетку). Куда интересней более современные методики, прежде всего √ телесно ориентированные. Но обсуждение этих модных тем явно выходит за рамки нашего обзора.

15 февраля - 20 февраля, Киноцентр. "Анализируй это!"

Литература

При первом своем появлении на моем горизонте Сергей Гандлевский (как автор, а не как человек) произвел сильнейшее впечатление. Я сразу выделил его из обоймы как бы молодых поэтов, заполнивших десять с лишним лет назад страницы молодежных номеров и сцены странных клубов в попытке - инициированной, возможно, и не ими самими - повторить поэтический бум конца пятидесятых. Время, как мы знаем теперь, не располагало к поэтическому буму; стадионы заполнили более приспособленные к работе с массами рокеры, а поэты, выйдя из подвалов и (полу)подпольных флэтов в конце концов осели в редакциях журналов. Лев Рубинштейн приземлился в "Итогах", а Сергей Гандлевский - в "Иностранке".

Недавно я обнаружил, что я был далеко не одинок в своей любви к Гандлевскому: с некоторым недоумением выяснив, что кто-то из авторов вербицкого "Ленина" приводит какое-то его тогдашнее стихотворение в качестве образцового... Уж не помню, какую идеологическую подкладку под него подложили на этот раз.

Первый сборник Гандлевского я купил в количестве нескольких десятков экземпляров и раздаривал налево и направо, говоря, что это лучший поэт нового поколения и через десять лет у него будет статус Бродского. Гандлевский, впрочем, резонно решил, что у него есть дела поважнее, чем оправдывать мои пророчества и резко уменьшил обороты. У меня ощущение - статистически, впрочем, непроверяемое, что пишет он дай Бог два стихотворения в год (два последних - вот), зато разнообразит редкие стихи прозой и драматургией - и то, и другое получается у него довольно скандально, хотя стихам, на мой взгляд, уступает.

Пьеса "Чтение", которую я выбрался прочесть только в честь сегодняшнего выпуска, забавна, но не более того. Подобно концептуалистким творениям десятилетней давности она состоит из сознательно собранных воедино общих мест - и некоторым образом незаменима в качестве энциклопедии московского полусвета той же десятилетней давности. Читая пьесу, я почему-то вспомнил стилистически близкую шутку, к сожалению в пьесу не вошедшую. Молва приписывает ее авторство именно Гандлевскому. Ударяясь совсем уже в тон желтой прессы, хочу закончить ею эту короткую заметку, потому что люблю шутку и, боюсь, что она потеряется.

Итак, ночь, телефонный звонок. Некто - по слухам, как раз Гандлевский - будит свою коллегу бессвязными вопросами. Разобравшись что к чему, она возмущенно спрашивает:

- Вы что там, водку пьете?

- Нет, - саркастически отвечает собеседник, - мы ее на хлеб намазываем.

По-моему, очень хорошо.

19 февраля, в 18:00, Музей Сидура. Вечер поэта Сергея Гандлевского.

Арт

Презентации книг обычно относятся к разделу "Литература"; этой книге, судя по всему, в литературе делать нечего, хотя автор ее - Мирослав Немиров - вполне литературный человек. Но на этот раз он написал монографию об Авдее Тер-Оганьяне под вполне академическим названием "А.С.Тер-Оганьян: жизнь, судьба и контемпорари арт" (я бы предложил отдельные пари на тему: как скоро ее переведут на английский, - благо по крайней мере с названием особых проблем возникнуть не должно). Про что пойдет речь - ясно и без книги: художник Авдей руководит рубанием икон топором и вследствие этого подвергается гонениям. Обливаясь слезами (вариант: с невозмутимым выражением лица), художник покидает родную страну и просит убежища в свободной Чехии (ой, не зря знаменитые демонстранты ратовали за "нашу и вашу свободу" - мало-помалу последней надеждой нашей свободы оказывается как раз их, чешская, свобода).

В свое время читатели и автор "Культурного Гида" имели возможность высказаться на тему истории с Авдеем Тер-Оганьяном. Однако поскольку история не стоит на месте, а пламенный Авдей продолжает волновать умы и сердца современников, я почувствовал желание преподнести Мирославу Немирову свои две копейки, попробовав дать оценку акции Тер-Оганьяна именно как акции современного искусства. Я подчеркиваю этот момент: на сей раз я устраняюсь от оценки акции Тер-Оганьяна с позиции мистическо-религиозной (не обязательно православной), либеральной (художник и власть) или юридической (аспекты свободы совести). Тер-Оганьян настаивает на том, что порубание икон было художественным актом: ну что ж, об этом и поговорим.

При этом я отлично понимаю, что с критериями в "контемпорари арт" существует определенная проблема: ну, общественный резонанс, ну, деньги за продажу объекта (если объект продается), ну, слава опять-таки... Но все это, так сказать, внешние критерии, лежащие в сфере, так сказать, прагматики (что вполне естественно для современного искусства). Критерии же, ориентированные на имманентно-присущие произведению черты, довольно сильно размыты, хотя и существуют, очевидно, в головах зрителей и критиков, которые, глядя на произведение, говорят "нравится"/"не нравится", еще не зная общественной реакции. Вот к этим, неформализируемым, критериям я и буду апеллировать.

Для начала хотелось бы определить границы, внутри которых заключено обсуждаемое произведение Тер-Оганьяна... То есть сказать, где кончается арт и начинается жизнь и судьба. Возможно, сам Авдей считает, что искусство кончилось, когда в Манеже топором порубили иконы, а суд, просьбы о политубежище, письма художников и чешского посла - это уже жизнь и судьба. Я категорически не могу с этим согласиться. Современный художник на то и современный художник, ориентированный на процесс, а не на объект, что его жизнь и судьба являются частью его произведения... Во всяком случае, если изменения жизни и судьбы вызваны самим произведением. Иными словами, произведение "Бреннер рисует знак доллара" включает в себя не только акт рисования, но и последующий суд и тюремное заключение. Аналогично, произведение Тер-Оганьяна включает в себя не только порубание икон, но и кампанию в прессе, письма, суд, просьбы об убежище и так далее, вплоть до книги Немирова. И если выносить свое суждение об этом произведении - то выносить его только о произведении в целом.

И оценка эта, на мой взгляд, невысока. Вышеупомянутое произведение Бреннера куда более выразительно, поскольку включает в себя тюрьму, чем сполна отыгрывает концепт гонимого художника. Художник, благополучно убегающий в благословенную Чехию в поисках убежища, представляет собой, на мой взгляд, куда менее выигрышную фигуру... Вся картина лишается законченности. Вместо заявленного Авдеем богоборческого жанра (органично включающего в себя суд и тюрьму, как вариант современного аутодафе) мы получаем жанр "нагадил и убежал", который, по сути, ничем не хуже, но, к сожалению, не отыгран Тер-Оганьяном как следует. Если бы он выступал с заявлениями типа "художник абсолютно безответственен... художник - трусливая свинья, которая не только жрет там, где испражняется, но еще и стыдливо пытается скрыть это от публики...", то бегство в Чехию выглядело бы прекрасным продолжением. Легко представить Бреннера периода публичной мастурбации или секса у памятника Пушкину, выступающего с подобными заявлениями и ведущего соответствующую линию. Однако Тер-Оганьян предпочел разыгрывать линию художника-жертвы и художника-героя, предполагающую суровую кару и в перспективе гибель, а не позорное бегство от (не)справедливого возмездия.

Читатель вправе спросить меня: было бы произведение Тер-Оганьяна более совершенным, если бы он сел в российскую тюрьму и подвергся всем тем издевательствам, которыми пугают нас его защитники? На мой взгляд, произведение было бы более органичным, но все равно оставляло бы желать лучшего. Когда Алина Витухновская просила сделать из нее персонажа комиксов и разыгрывала фигуру "поэта в тюрьме" по всем правилам, зрелище было тоже ниже среднего. Это было как-то слишком претенциозно и вульгарно - хотя, конечно, Витухновской, в отличие от Тер-Оганьяна, просто было некуда деться.

Иными словами, произведение Тер-Оганьяна обречено быть несовершенным: советская - пардон, российская - судебно-пенетрационная система с большим трудом включает себя в контекст современного искусства. Разумный Бреннер неслучайно выбрал для проведения своей акции мирный Амстердам (интересно, действует ли "легалайз" в голландских тюрьмах?). Любое произведение искусства, предполагающее серьезное столкновение с властью, обречено в России: либо оно превращается в фарс (как в случае Тер-Оганьяна, сбежавшего от суда или революционеров с Большой Никитской, получающих символические сроки), либо в с трудом переносимую трагедию (во все более вероятном случае реального заключения со всем вытекающим). Конечно, существуют произведения современного искусства, фактически включающие в себя суицид автора, но это совсем отдельный, и довольно редкий, случай, требующий опять-таки соответствующего концептуального оформления.

Суммируя можно сказать, что моей главной претензией к Авдею Тер-Оганьяну является то, что он, начиная свое произведение, не смог рассчитать, насколько далеко оно может продлиться. Как человеку - ему можно в связи с этим посочувствовать; как современный художник - он выступил непрофессионально. Художник должен ведать начала и концы. Или хотя бы догадываться о них.

17 февраля, в 18:00, Галерея М.Гельмана (Малая Полянка, 7/7). Презентация книги Мирослава Немирова "А.С.Тер-Оганьян: жизнь, судьба и контемпорари арт".

Музыка

Музыка на этот раз будет краткой - и потому, что все остальное изрядно затянулось, и потому, что на этот раз почти все хиты недели уже не раз, если не слышаны, то анонсированы. Наиболее экзотично выглядит очередной вечер из цикла "Немое кино - говорящая музыка", в рамках которого покажут "Фауста" Вильгельма Фридриха Мурнау (1926) в сопровождении Сергея Летова, а также Алексея Борисова, Ричарда Норвилы и Олега Липатова. Это будет в четверг, а в пятницу в 23:00 в разных точках стартуют "АукцЫон" и "Крематорий". По-моему, хорошая пара. А для тех, кто не успеет в пятницу, "АукцЫон" повторят в субботу... в тех самых "Шестнадцати тоннах", где в пятницу был "Крематорий".

17 февраля, в 18:30, Центр Искусств ЦДХ на Крымском Валу. "Немое кино - говорящая музыка": кино - "Фауст" (Германия), музыка - Сергей Летов (саксофоны, флейты).

18 февраля, в 23:00, Клуб "Шестнадцать тонн". "Крематорий".

18 февраля, в 23:00, Клуб "Бункер". "АукцЫон".

19 февраля, в 23:00, Клуб "Шестнадцать тонн", "АукцЫон".

Интерактив

Ваш любимый московский кинотеатр

Музей Кинo: 35

Иллюзион: 10

Пушкинский: 8

Ударник: 5

35мм: 4

Художественный: 4

Кодак Киномир: 3

Под куполом: 2

Ролан: 2

Зарядье: 2

Стрела: 1

Горизонт: 1

Американский Дом кино: 0

Домъ Ханжонкова: 0

Да... никогда не думал, что у меня такая киноманистая публика. Надо будет забить на свежую голливудчину и обозревать только старое кино в "Музее..." и "Иллюзионе". Боюсь, правда, что важным фактором явилась цена билетов... Скажем, в "Стреле" регулярно идет очень хорошее кино (собственно, вся "Догма" и еще пара фильмов из десятки лучших), но билеты столь дороги, что набирает "Стрела" всего единичку. Впрочем, недорогой "Художественный" набирает меньше дорогого "Пушкинского".

А теперь - слово читателям.

Единственный (с небольшой поправкой на Иллюзион, быть может на Киноцентр) кинотеатр, в котором не только блокбастеры - это Музей. Я долго думал (наивно, наверное), что за границей таких кинотеатров вообще быть не может (ну как же, в мозгу картины только с сияющими кодаками, которые имеют только одну цель - деньги, деньги, деньги! ;->), ан нет - в Парижской программке кинотеатров нахожу даже "The Wall" - не представлял, что его где-то могут на большом экране крутить... Окупается, наверное. (Green)

Отмечу еще раз в скобках, что не только блокбастеры идут, скажем, в "Стреле" и в "Американском доме кино" (там, скажем, шел "Фейерверк" Китано) и в "Ромене" (там шел "Хрусталев" и "Скорбь" Шредера)... Но, конечно, важно то, как кинотеатр себя позиционирует. На самом деле иногда даже в "Кодаке" можно увидеть совершенно неблокбастерский фильм... Скажем, последнего Скорсезе.

Блехер! Почему в Вашем списки нет самого продвинутого и наиболее интеллектуального Московского Киноцентра? Там самый лучший подбор фильмов и самые умеренные цены в Москве (Евгений Цымбал)

В самом деле - почему нет? Куда я смотрел, когда составлял список? Куда смотрели первые несколько десятков читателей? Сам не знаю - и приношу свои запоздалые извинения все пострадавшим.

Интерактив

Сегодня у нас - воспоминания.

Вот я тебе пошлю, пожалуй, впечатление. Эстетическое ведь надо, правда?

Правда, оно старое. Года 84, наверное. Но сильное.

Смотрел я недавно ТВ, там показывали выступление "Терем-квартета" в Москве.

И вспомнилась такая история. Еду это я в поезде, в плацкартном вагоне.

Ну, плацкартные вагоны, сам знаешь, какие в районе часа ночи. Лампочки тускло светят. Мужики водку допивают. Там дембель храпит, тут двое целуются, где-то ребенок орет, старички посапывают, цыгане ходят на цыпочках. Двери хлопают, из туалетов пахнет. Поезд, блин, стучит ногами. В общем - глагольный содом при внешней неподвижности пассажиров.

А в тот раз еще и радио играло. Хрен его знает, почему, вроде, его было положено выключать. Но у него могла ручка заесть, или просто проводники у себя в купе выпивали и желали музыки хорошей для души. Так или иначе, а оно не выключалось. Правда и не то чтобы орало на весь вагон, тихонько так из отдельных дырок зудело.

И одна такая дырка была у меня как раз под ухом. В районе верхней полки.

Вот оттуда-то и пришло это самое Главное Эстетическое Впечатление. Сперва там по радио Пугачева пела, потом новости передали какие-то. А ту вдруг поезд остановился в каком-нибудь Злобине или Могилеве (Господи, и чего вас тянет интегрироваться-то, с такими названиями городов!), и стало слышно хорошо. И в этой наступившей тишине мужской голос сказал, что сейчас сводный оркестр баянистов Белгородской области исполнит увертюру Бетховена "Эгмонт".

Вот тут-то они и грянули.

До смерти не забуду.

Прав был Владимир Ильич: нечеловеческая музыка. (Р_Л)

Надо бы мне посмотреть всенепременнейше кино Германа. Сам Бог велел. Лет эдак семь тому назад была я с подругами на спектакле в похабнейшем театре имени нашего всего. Ну и пришлось уйти с первого действия - так ужасен был спектакль. И вот одеваемся мы все в пустынном фойе. Подваливает к нам гражданин и говорит можно, мол, вас девушка на минутку. Я даже не поняла, что он это ко мне обращается. А он оттаскивает меня в сторонку и говорит что-то вроде дежурного "девушка, хотите сниматься в кино? Знаете такого режиссера Германа? Вот он счас снимает фильм про Сталина, и у вас лицо - ну прям из 50-х" Мне как-то этот заход не понравился... про лицо покроя 50-х. Но телефон ему свой дала. Хотя гражданин просто хотел пихнуть меня в массовку, обозначив это гордым словом "эпизод". И предлагал тыщу рублей за день. Уж и не помню, что можно было купить на эту сумму в то время. Ну потом я пожалела конечно, что лишила себя такого experienc'а. Такие вот впечатления о совсем уж прошлом... (Маша Митрофанова)

***

И, чтобы закончить с прошлым - впечатления Мити Ольшанского о "Взрыве из прошлого":

Мое основное эстетическое переживание на неделе - отсмотренный в "Художественном" "Взрыв из Прошлого". Ко всему сказанному С.Кузнецовым в Гиде-62 хотелось бы добавить - расчудесный образ бармена-бомжа, воспринявшего главных героев "Взрыва" как лурдскую богоматерь, поразительно точно воплощает то, что о чем так давно и старательно поет Том Уэйтс. На последнем диске Уэйтса есть песня Chocolate Jesus - амбарный блюз про алкоголика-шизофреника, открывающего для себя свою собственную религию - молиться шоколадному Иисусу в кондитерском магазине. Так и спившийся бармен во "Взрыве" молится профессору и сыну его Адаму, причем мантрой нового культа становится случайная фраза профессора "Оставь мой подьемник в покое" - leave my elevator alone. Идеальная молитва для Уэйтса. Еще хотелось бы отметить явную, весьма меня обрадовавшую, ненависть авторов фильма к современности - Америка 90-х проигрывает идиллическому 62 году практически всухую. И как бы маслянисто-счастливый конец "Взрыва" с приобретенным героями именьицем и монологом Сильверстоун звучит, если вдуматься, грустно - в 90-е годы, чтобы удалиться от всякой дряни, нужны большие деньги. На них герои покупают себе новое бомбоубежище - уже под открытым небом.

Ну что же, с нетерпением ожидаю новых впечатлений. Так держать, читатель!

Имя

E-mail