Ах, какой все-таки душка Дима Дибров!

В белом костюме от Элвиса Пресли, в тоге с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, в штанцах из чистого хлопка, в крытой колоннаде дворца Ирода появляется кумир россиян, на макушке самолетного трапа, приветствуя хандру и уныние воздушным поцелуем Остапа Бендера.

Рука задрана для приветствия.

Бабы роняют полные подойники на пол.

Он вернулся из Рио де Жанейро!

Ура...

Дибров - единственный среди нынешних телезвезд, который не надоел.

С оторопью влюбленного я гляжу сегодня на его коллег по голубому экрану: бог мой, как износились кумиры бывшего НТВ, как обрюзг Парфенов, как растолстел господин Киселев, как отвисла челюсть... Стоп! О дамах или хорошо, или ничего.

Это присказка.

Недавно я вдруг увидел Диброва в клипе группы "Антропология", которую представлял, разумеется, сам герой с гитарой в руках на фоне энергичной группы поддержки.

Вы думаете - провал? Ничуть.

С наглой свободой бестселлера, выпукло и ярко, с блистательной легкостью и шармом звезды Дибров отвязно буквально прорычал пошлые банальности про коньяк и колу.

Его новая программа "Ночная смена" сразу стала гвоздем эфира ОРТ.

Нова ли она? Пожалуй, не очень.

Это все та же привычная интеллигентному взору атмосфера бывшей "Антропологии". Только канал НТВ сменился первым. Набор продуктов из ночного с-маркета знаком: на первое - беседа с умной рыбешкой под кайенским соусом от хозяина, второго - нет, на десерт горькое сладкое. Сейчас оно носит название "Реальная музыка", и ведет ее обаятельная Таня Бочарова.

Вспомним еще пару авантажных кресел, безоблачное испанское небо в день мятежа генерала Франко да тесноту прихожей, куда выходит Дибров проводить гостя, чтобы еще хотя бы пару минут глотнуть дозу эфира.

Они все наркоманы эфира, эти наши кумиры.

Стиль шоу все тот же - говорящие головы в профиль друг к другу. Казалось бы - ну и что?

Ан нет. Рассказывают, что, уже выходя в "зону видимости", он выкинул Роману Виктюку тему для разговора: "Телефон". И дальше говорили не про космос, не про поэтику духовного ландшафта, а про телефон (ну, и про все сопутствующее, конечно, тоже).

Одна из ярких удач последних эфиров - разговор с карикатуристом Борисом Ефимовым.

Правда, и рыба попалась на крючок еще та. Настоящий марлин! Спиннинг согнуло дугой в руках ростовского рыбака. Добыча так сильна, что сама тащит яхту сюжета.

Стооднолетний Ефимов пережил столетие мертвецов, знавал Сталина, видел Геринга, самое свежее воспоминание - процесс в Нюрнберге. Черным брандспойтом сатиры он облил трущобы капитализма до самых макушек Эмпайр-стейтс-билдинг...

Дибров и не скрывал своего восторга. Чуя натяг лески, он затаился в тенечке, не выпирая медальной грудью в эфир, а давая герою программы простор для маневра.

Насколько разительно отличие, например, от господина Максимова, который частенько злится, бесится, негодует, ярится, пялится, кусает губу, хрустит желваками от ярости, ест глазами своих собеседников... впрочем, это тоже краска эфира.

Главное - кормить эмоциями золотых рыбок в небесном аквариуме.

И все-таки, радость Диброва роднее отечеству.

Кровожадно лаская словоохотливого старичка, Дибров чуял аппетит бездны и вертел шампур с виртуозностью шашлычника, заманивая ароматом жарехи и огоньком передачи все новых и новых ночных бабочек.

Что такое шашлык, господа?

Вы думаете, это мясо на шампуре. Дудки. Шашлыком называется дым, который образуется от сгорания капель бараньего жира, который капает на древесный уголь. Щащлик - дым по-турецки.

Дмитрий Дибров - самый замечательный дым нашего голубого эфира.

А как блистательно Дибров схватил за грушевидную мышцу бедра странного биофоника Петра Терентьевича, как упивался его открытием - петь надо, пардон, немножко жопой, как сочувствовал певцу Николаю Баскову, которому Петр Терентьевич пророчил скорое фиаско голоса за невнимание к бедрам, какие крокодиловы слезы лились Димой по сопернику славы.

Причем нам было ясно, что он всего лишь нежно дурачится, что судьба Баскова ему, конечно, до фени, но какая фишка в эфире!

Какой прет нерест!

Какой драйв!

Ясно, что программа записывается в разные дни и часы.

Перед нами чаще всего имитация прямого эфира. Телефон прямых звонков отключен, но Диброву удается разыграть нервозность прямого включения.

На сладкое, как всегда, немного о грязи.

Бывают и плюхи.

Дибров не знал, о чем бы таком поболтать с балериной из Мариинки Анастасией Волочковой, всенепременнейшей участницей всех телешоу. Она не поняла, что приглашена на ковер подурачиться. Сидела с прямой спиной балерины, говорила про святое искусство балета.

Дибров скучал, разыгрывая оживление, давил зевки, удивленно кидая брови к ушам, ломал комедию интереса, ахал от изумления, плескал руками, и только тень шоумена красноречиво скулила: "Нет, это не Рио-де-Жанейро!"

Полное фиаско пока одно - беседа с легендарным писателем В.Сорокиным.

Во-первых, Дибров опоздал минимум на пять лет, он стал бить дуплетом по вальдшнепу уже на излете европейской славы.

Во-вторых, он выдумал образ скандального литератора. Нечто вроде лающего на мир Кулика, а встретил программного человека, который говорил не об оттенках говна, а о судьбе экстремального текста в пространстве русской вербальной культуры.

Дибров давил на педаль алой "Хонды": как там, в Токио, господин немец? Сколько деньжат приносят скандалы? А Сорокин отвечал: я живу в Москве, а не в Берлине. Денег нет. Мне 45 лет, какой я, к черту, молодой писатель?

Дибров скис.

Он хотел промчаться байкером по краю чужой судьбы, и надо же, завяз, не вписался в поворот, вылетел на встречную полосу, сдох, потерял аппетит, сломал зубочистку.

Он избегает бедности, чурается пирожков с капустой, не любит рубли, не ест украинское сало, не покупает вязаные носки с рук в переходах метро.

Он спасовал перед реальностью писательской судьбы.

А 10 тысяч деревянных за "Голубое сало" - не пробовали?

Дима, если бы я жил на гонорары от русских книг, вздохнул гость, я бы не дожил до твоей передачи...

Сверлом дантиста прошел писатель по белым зубам рекламы Дирола.

Дибров заметно затосковал, на ум полезли всякие мысли - о смерти, о саркоме легких.

Бог мой, Дима. Согласитесь, у вас и Сорокина будет разная старость.

А теперь и вовсе серьезно.

Стиль такого рода живого эфира, это, конечно же, - рэп.

И надо быть черным джазменом речи, чтобы лить легкую красную воду крови на мельницу успеха. Твой соперник - только сама смерть. И пределов болтовне не поставлено никаких, пока ты орешь, пока ты жив до мозга костей, жонглер преисподней.

Все мы питаемся твоим чадом, герой, голубым дымком шашлыка, каплями жира которые вопят шлепками ожога на коже судьбы, дуй в свою трубу, джин из бутылки, не умолкай, ходи колесом, негр эфира, пока не отдашь копыта, не гигнешься, не сыграешь в ящик, пока не обуглишься дотла и не почернеешь.

В книге рекордов Гиннеса записан какой-то бенгалец на букву Рей, который вот уже 27 лет живет с поднятой рукой.

Он поднял ее в 1982 году. И пока не опустил.

Вот участь телезвезды.

Стоять до потери пульса, обливаясь потом, рыча и скуля, держа в зубах мертвую руку славы.