Когда в 1764 году Джакомо Казанова прибыл в Лондон, ему исполнилось тридцать восемь лет. Ровно столько же исполнилось британскому писателю Эндрю Миллеру, когда он закончил свою книгу о приключениях венецианского авантюриста в Альбионе. Вот это обстоятельство, собственно, и определяет все содержание романа. Другими словами, Казанова здесь ни при чем. Как, впрочем, и усердно живописуемый в романе XVIII век. "Казанова" Миллера - это метафорическое описание душевных смут автора, переживающего кризис середины жизни.

Желая как можно более тщательно замаскировать рассказ о своих нравственных исканиях под исторический роман, Миллер обильно уснащает повествование деталями: зеркалами, коврами, булыжными мостовыми, серебряными ложками, вонью сточных канав, блеском расшитых золотом камзолов, липкими от пролитого портера столешницами и изящными lits de jour. Возможно, все это действительно могло бы играть и переливаться разными цветами, если бы не перевод. К сожалению, у переводчика не хватило времени для того, чтобы как следует заняться стилем (впрочем, сколько же, в самом деле, времени можно потратить на работу, которая стоит три копейки?).

Но дело, увы, не в этом. Герои "Казановы" примитивны, как персонажи театра теней, говорят одинаково выхолощенным языком и похожи друг на друга, как стулья из одного гарнитура. Аристократа лорда Пемброка не отличить от прожигателя жизни Гудара, все без исключения светские девицы похожи между собой, как танцовщицы кордебалета, а тетки возлюбленной Казановы уже просто именуются автором по номерам - "тетка номер один" и "тетка номер два". Не лучше прочих и сам Казанова. Сказано о нем, вроде бы, довольно много, но что же за человек был этот знаменитый покоритель женских сердец, так и остается загадкой. Неясно, как он жил, что заставляло его бесконечно менять женщин, города и страны. Непонятно, наконец, что же такого было в этой самой Мари Шарпийон, что заставило Казанову остановить свой неустанный бег, страдать от несчастной любви и потерпеть полное фиаско? В результате проваливается любовная история - сюжетная основа романа. Просто потому, что читателю трудно сопереживать героям, которых, в сущности, нет.

Казанова здесь не Казанова, а тень автора. Не живой человек, а бесплотный фантом, персонаж-функция, придуманный только для того, чтобы дать автору возможность помедитировать над волнующими его проблемами. Попытки главного героя превратиться в простолюдина (по прихоти Миллера великий обольститель несколько недель трудится чернорабочим на строительстве одного из лондонских мостов и даже пробует организовать бунт против угнетателей) - это, разумеется, всего лишь отражение неудовлетворенности современного западного левака-интеллектуала Миллера своим собственным местом в несправедливо устроенном социуме. А разговоры Казановы с лексикографом и писателем Сэмюэлем Джонсоном (речи знаменитого острослова, конечно, мало чем отличаются у Миллера от реплик остальных героев) о литературном ремесле - плод терзающих автора сомнений относительно того, имеет ли он сам право называться писателем. Что ж, ему, вероятно, виднее.