Русский Журнал / Обзоры / Литература
www.russ.ru/culture/literature/20040408_me.html

Как завещал великий Уотерс
Мартин Сутер. Обратная сторона Луны: Роман / Пер. с нем. А. Духанина. - М.: Иностранка, 2004. - 319 с. (За иллюминатором) - ISBN 5-94145-159-8

Михаил Эдельштейн

Дата публикации:  8 Апреля 2004

I've been mad for fucking years...1

Мартин Сутер стартует с места в карьер. "Нет вопросов, - приветливо ответил Урс Бланк и тут же представил себе, как он отвешивает пощечину д-ру Флури". Это не просто первая фраза "Обратной стороны Луны", это конспект всего романа.

Впрочем, Сутер не гордый, тем, кто не въехал сразу, он готов разъяснить поподробнее. Поэтому несколько следующих страниц герой, преуспевающий адвокат, только что закончивший деловые переговоры, бродит по буковым посадкам, размышляя о своем неправильном образе жизни: "Урс Бланк достиг большего, о чем смел мечтать, когда лишь начинал изучать право. Однако что-то все же было не так в его жизни, если потребовалась эта конспиративная встреча, чтобы спустя годы он снова мог насладиться прогулкой по лесу" (полагаю, некоторая синтаксическая рассогласованность и косноязычность процитированного фрагмента в планы автора и героя не входили - переводчик поспособствовал).

You are young and life is long and there is time to kill today
And then one day you find ten years have got behind you
No one told you when to run, you missed the starting gun.
("Time")

Наивные теоретики учили, что сюжет создается нарушениями заданной схемы - не верьте. Нынешние бестселлеры движутся по прямой линии от первой до последней страницы, что нисколько не мешает их успеху не только у массового читателя, но и у продвинутой публики. "Обратная сторона Луны" - не исключение. Впрочем, у Сутера есть смягчающее обстоятельство: фабулу он строит, опираясь на образец более чем достойный - композиции Роджера Уотерса со знаменитого пинкфлойдовского альбома, который, собственно, и дал название книге.

Светят швейцарскому писателю и другие путеводные звезды. Как любой западный интеллектуал, Сутер нежно относится к Марксу. Преуспевающий адвокат, согласно учению Маркса об отчуждении, должен быть несчастен, и потому автор делает его несчастным. "Сверх-Я" и "Оно" поведут между собой жестокую схватку - точь-в-точь по младшему марксову братику Фрейду, - и полем битвы окажется "Я" Урса Бланка. Сам Бланк будет становиться то на одну, то на другую сторону и разнообразно мучаться до конца романа. Впрочем, не он один. От раздвоенности так или иначе страдают практически все персонажи Сутера: и фон Берг, и доктор Гайгер, и Антон Хювайлер. Всем им кажется, будто все, что с ними происходит, - "часть дурного кино".

Money, it's a gas
Grab that cash with both hands and make a stash
New car, caviar, four star daydream,
Think I'll buy me a football team
("Money")

Как обычно, все беды начинаются с женщины. Женщину зовут Люсиль, она косит под хиппи и торгует всяким экзотическим товаром, вроде индийских шелковых платков и ароматических палочек. Она же уговаривает влюбившегося в нее адвоката попробовать галлюциногенных грибов.

Трип оказывается не слишком удачным, а последствия его - и того хуже. Псилоцибины вытягивают из подсознания героя уйму всякой дряни. "Братцы вы мои! Знали бы вы, сколько в человеке дерьма!" - приговаривала Фаина Раневская, выходя из сортира, и Сутер с ней целиком и полностью солидаризуется. В Бланке просыпаются детские комплексы, казалось, вовсе исчезнувшие за долгие годы бизнес-карьеры, он перестает контролировать себя. Через несколько дней после грибного сеанса адвокат начинает хамить подчиненным и клиентам, без объяснений уходит с важных переговоров, на середине полового акта забывает о том, чем занимается, и допускает другие непростительные промахи.

And if the dam breaks open many years too soon
And if there is no room upon the hill
And if your head explodes with dark forbodings too
I'll see you on the dark side of the moon
("Brain Damage")

Постепенно Бланк все больше и больше сливается с природой. Он даже разрабатывает специальную "методику погружения в мир леса" и часами просиживает на полянке, прижав ко лбу лист папоротника или кусок мха и пугая гуляющих неподалеку детей и влюбленных. Ресторанная еда адвоката больше не удовлетворяет, поэтому питается он всякой вегетарианщиной, которую сам же и собирает. Наконец настает день, когда Бланк уже не может ограничиваться полумерами и окончательно перебирается жить в лес.

Run, Run rabbit run
Dig that hole, forget the sun
And when at last the work is done
Don't sit down it's time to dig another one
("Breathe")

Герой Сутера дословно следует совету Уотерса: он живет в норах, точнее, в пещерах, и пожирает собственноручно распотрошенных кроликов. Впрочем, дело здесь не только в любви к матери-природе, у Бланка есть и более прозаические причины вести такой образ жизни: незадолго до этого он сжег дом наркодилера, неудачно накормившего его псилоцибинами, а заодно и самого "грибного Джо". Автор, правда, винит во всем не только наркотики. Внутренний Бланк просто открыто совершил то, что прежде тайно, но с не меньшим с успехом проделывал Бланк внешний: еще раньше мы узнаем, что покончил с собой доктор Флури, которого адвокат заставил подписать невыгодный договор. Но то убийство законом не карается, а вот после гибели Джо Гассера полиция Бланком заинтересовалась всерьез. Так что теперь юрист вынужден скрываться от разыскивающих его полицейских.

Так Бланк и живет, охотясь на мелкую живность, а для разнообразия время от времени убивая полицейских собак и зазевавшихся путников. При этом борьба между доктором Джекилом и мистером Хайдом внутри него не прекращается ни на минуту, и адвокат постоянно раздумывает, как ему быть: попытаться ли вернуться в прежнее состояние или же окончательно превратиться в лесную тварь?

Однако на дворе не патриархальный 19 век, руссоистские рецепты больше не работают, и в спасение по методу Уолдена уже мало кто верит. Автор последовательно показывает фиктивность того выбора, которым мучается его герой, что, безусловно, делает честь Сутеру как мыслителю, но напрочь убивает фабульное напряжение. С самого начала ясно, что назад, в цивилизованный мир, Бланку дороги нет, убивать дальше он не хочет, а потому у него не остается другого выхода, кроме как погибнуть. Что в конце концов, естественно, и происходит.

Для того чтобы помочь в этом Бланку, в романе появляется еще один персонаж - не менее преуспевающий, чем сам Бланк, бизнесмен Пиус Отт. То, что Отт - сугубо отрицательный тип, ясно уже с первого его появления, когда негодяй летит охотиться в дремучую нецивилизованную Эстонию, где "рыси не охраняются законом". Впрочем, нам тоже перед Гринписом особо похвастаться нечем - в свободное от разорения конкурентов время Отт валит медведей и волков в лесничестве под Кировом. В этом отношении хуже России только Зимбабве, где Отт стреляет львов.

Кстати, русская тема возникает в романе еще раз, когда выясняется, что один из персонажей разорился на нашем дефолте, и Отт прилетает в Москву, чтобы разнюхать все подробности непосредственно на месте. Из описания следует, что автор неплохо представляет себе географию России в пределах Александровского сада и недолюбливает скульптора Церетели с его прикремлевским диснейлэндом. Последнее, конечно, особо похвально...

Первоначально Отт считает, что они с Бланком очень похожи, что Бланк, точно так же, как и он сам, - холодный прагматик, а значит, идеальный бизнесмен. Однако через некоторое время выясняется, что поевший грибов адвокат не в состоянии сдерживать свои эмоции, и Отт разочаровывается в нем. Когда же Бланк становится лесной тварью, у Отта просыпается охотничий инстинкт. Теперь он видит в своем двойнике только объект преследования.

Мотив охоты вообще занимает в романе исключительно важное место. Охота оказывается универсальной метафорой мира вообще и бизнес-сообщества в частности. Охотники гоняются за дичью, Бланк гоняется за охотниками, Отт гоняется за Бланком. Причем рациональные мотивы преследования Бланка Оттом не слишком важны, сохранение коммерческой тайны - это скорее предлог, чем причина. На самом деле Отт ненавидит бывшего делового партнера, как ненавидят собственное неудачное отражение, поэтому его охота может закончиться только одним - гибелью Бланка. Впрочем, особого выбора у Бланка, как мы помним, все равно нет, поэтому смерть его представляет собой, по сути, замаскированное самоубийство: "У Бланка было хорошо и легко на сердце. Даже когда в него вошла пуля".

Вообще-то обученный Чаком Палаником и Дэвидом Финчером читатель с первой страницы ждет, когда же наконец хороший парень и плохой парень окажутся одним и тем же персонажем и сольются в экстазе. Я, например, был совершенно уверен, что именно этим сердце и успокоится. Ошибся, каюсь.

Однако "Бойцовский клуб" вспоминается все-таки не случайно. Нельзя сказать, чтобы именно Паланик ввел моду на очередную реинкарнацию "сердитого молодого человека", но то, что он актуализировал эту тему и придал ей новое звучание, несомненно. Паланик реанимировал героев Джона Осборна и Кингсли Эмиса и перенес их в эпоху галлюциногенов и интернета. Вслед за ним в образовавшуюся брешь ломанулись самые разные авторы, вплоть до Гарроса-Евдокимова.

В этой же компании оказывается и Сутер. Единственное, чем он отличается (и отличается в лучшую сторону) от разрабатывающих ту же жилу коллег, - так это равно сатирическим изображением среднего класса и якобы противостоящих ему представителей "другой культуры". С одинаковым сарказмом автор описывает как буржуазные, так и контркультурные фишки и примочки, заставляя тем самым вспомнить о Мишеле Уэльбеке. Мир хиппующих буддистов и буддиствующих хиппи ничем, кроме количества крутящихся там денег, не отличается от мира буржуа: представители высшего общества медитируют и летают к своим нью-йоркским гуру, участники грибных сеансов оказываются в миру банкирами и педагогами. Женщина по прозвищу Шива проводит инструктаж по правилам потребления грибов "с интонацией учительницы воскресной школы", а "пастушью овчарку" (очередной привет переводчику) Джо Гассера зовут Брама. Сутер посягает даже на самое святое - псилоцибиновые грибы на вкус отдают старыми носками - "сначала сухими, потом мокрыми". В общем, Ошо на оба ваши дома, господа.

Home, home again
I like to be here when I can
When I come home coldened and tired
It's good to warm my bones beside the fire
("Breathe" (reprise))

Впрочем, читать и разбирать новый роман Сутера не так интересно, как размышлять о причинах успеха подобных сочинений. Не буду оригинален, если скажу, что вся культура "новых сердитых" выполняет прежде всего компенсаторную функцию, вроде чучелка директора перед входом в японскую фирму. Ведь основные ее потребители все те же менеджеры, клерки и копирайтеры, Джеки и Вадимы.

То есть живет себе более или менее преуспевающий мидл, живет, как вдруг в какой-то момент его все достает, он берет гитару и начинает выводить нечто жалобное - мол, о морях и не мечтаю, телевизор мне природу заменил. А потом почитает того же Паланика, расчувствуется, вздохнет у искусственного камина: "Ах, как я крут! Ах, как я глубок!" - и с новыми силами пойдет поутру на работу, подсовывать клиентам на подпись самоубийственные контракты.

В этом смысле роман Сутера, утверждающего, что разницы между аверсом и реверсом Луны практически нет, - книга абсолютно неправильная и даже вредная. В лондонском метро, как известно, запретили вешать таблички "Выхода нет". Психологи решили, что от них количество самоубийств увеличивается - посмотрят люди, почитают, поразмыслят, да и прыгнут под поезд. По этой же причине следует быть поосторожнее с новым швейцарским бестселлером.

There is no dark side of the moon really. Matter of fact it's all dark.

Хотя, мне кажется, вывод из "Обратной стороны Луны" следует прямо противоположный авторскому мессаджу. Важнейший персонаж левой мифологии - бесчувственный адвокат, давным-давно забывший, как ходят по травке, - оказывается гораздо симпатичнее раскрепощенной личности, специализирующейся на сворачивании шей котятам. Так что работайте себе на здоровье, дорогие господа бизнесмены, и не думайте этих глупостей.

Примечания:



Вернуться1
Здесь и далее цитируется альбом группы "Пинк Флойд" "The Dark Side of the Moon".