В прошлый раз мы закончили на том, что постановили основной проблемой нашего времени считать готовность интеллектуалов дискутировать о чем угодно, с упоением обсуждать заведомую ерунду. Реакция на тот обзор, однако, побудила меня этот тезис развить и дополнить. Усиление симпатий ко всякого рода полувменяемым и вовсе невменяемым гуру естественным образом сопровождается ростом агрессивной нелюбви к норме. Причем процесс этот захватывает и людей вполне умных, образованных - но вот тесно им в пределах здравого смысла, и все тут.

В общем, регулярное знакомство с плодами интеллектуальной деятельности наших современников вгоняет в тоску. Правда, тоска эта особого рода. Помните, как сетовал честертоновский герой в "Преступлении Габриэля Гейла": "Когда мне говорят, что меня не понимают, что не видят простейшей истины, когда мне говорят, что это - метафизика и собственные мои выдумки - тогда я в опасности. Я могу подумать, что я один нормален".

Дабы избавиться от этого наваждения, пришлось лишний раз перечитать диалог Алисы с Чеширским котом:

"- Мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная.

- А почему вы знаете, что я ненормальная? - спросила Алиса.

- Потому что ты тут, - просто сказал Кот".

И то правда. Из недели в неделю роясь в этом еще не окаменевшем и оттого сильнее пахнущем - разве можно считаться нормальным?

Резюмировал эти мои размышления один знакомый психолог, рассказавший мне про февральский синдром. Суть в следующем. За осень-зиму в человеке накапливается естественная психологическая усталость, и вот ближе к концу февраля, когда, казалось бы, весна уже на дворе и не сегодня - завтра солнышко пригреет и птички запоют - жаворонки имени поэта Жуковского или, наоборот, грачи имени художника Саврасова, - тут-то вся эта муть и наваливается. Рождая, соответственно, всякие невеселые мысли вроде вышеприведенных. Так что остается ждать марта и в процессе ожидания читать всякие нормальные книжки. Дабы не усугублять.

Процесс книготерапии я начал с подробного изучения толстого тома моего любимого писателя Егора Гайдара "Долгое время. Россия в мире: очерки экономической истории", выпущенного издательством "Дело". Кирпич этот оказался мало того что увесистым, так вдобавок еще и явно не на дилетантов вроде меня рассчитанным - циферки там всякие, графики, карты, статистические таблицы. Поэтому штудировать его пришлось практически всю неделю, в трех разных городах, небольшими порциями, с приятными перерывами на просмотр матчей Лиги чемпионов. Только по окончании чтения я догадался заглянуть во введение, где черным по белому написано: "Специальная целевая аудитория книги - те, кто работает или рано либо поздно будет работать в органах власти, вырабатывать и проводить в жизнь решения, от которых зависит развитие России в долгосрочной перспективе". То есть мне, оказывается, можно было дальше супера не заглядывать. Но кто ж знал? А теперь поздно - книга уже прочитана, не пропадать же добру.

Впрочем, одно порадовавшее меня место во введении я все-таки нашел. Вот оно: "Эта книга не была бы написана без терпения и помощи моей любимой жены Марии Стругацкой". Очень меня радуют в последнее время подобные вещи, как-то не в меру сентиментален я стал, вероятно возрастное. Если опять же не сезонное.

Из того же введения выяснилось, что прочитанное представляет собой первую часть двухтомника. Во втором томе нас ждет разговор обо всем, что "связано с проблемами глобализации, местом России в мире, долгосрочными изменениями мировой денежной системы, регулированием валютного курса, открытием глобального рынка капитала, изменениями роли торговой и промышленной политики". А первый том состоит из четырех разделов. В них обсуждаются соответственно: современные представления об экономическом росте, а также детерминистские (марксизм) и антидетерминистские концепции истории; трансформация аграрных цивилизаций в капиталистические; специфика развития России начиная с эпохи монгольского ига и до реформ 90-х годов; наконец, место нашей страны в постиндустриальном мире.

Суммируя свои впечатления, могу сказать, что лекарство было выбрано правильно, рекомендую всем. Во-первых, гарантированно отвлекает от собственных траблов за счет сложности и насыщенности текста; во-вторых, автор - откровенный оптимист, верит в исторический прогресс и, кажется, даже не слишком этого стесняется. Причем оптимизм Гайдара распространяется как на мировое хозяйство вообще, так и на Россию в частности. То есть всякие недостатки он, конечно, видит и обсуждает, но в статистических таблицах у него все хорошее с годами растет, а все плохое сокращается. И это очень приятно. Тем более что мне и самому так кажется. Иногда.

По мнению Гайдара, самый тяжелый этап российских реформ уже пройден: основные задачи постсоциалистического перехода решены, рыночные институты, пусть и несовершенные, сформированы, трансформационная рецессия позади, экономика растет, проблемы хотя и остаются, но носят уже принципиально иной характер. Если заданные в последние годы темпы экономического роста сохранятся, лет через 50 мы сократим наше отставание от стран-лидеров до одного поколения. Это ли не счастье?

Особое внимание в книге, естественно, уделено стратегии реформ, выбранной самим Гайдаром и его командой в 90-е годы. Бывший премьер анализирует различные варианты, аргументирует, спорит, опровергает. Отвечая на традиционный упрек в предпочтении шоковых методов эволюционным, автор указывает, что благодаря польскому опыту градуалистские рецепты вышли из моды уже к середине 90-х, а во второй половине десятилетия и вовсе стали считаться малоприличными. Основную проблему России десяти-пятнадцатилетней давности он видит в том, что начавшиеся было радикальные преобразования оказались не обеспечены политически и потому вскоре сменились попытками лечить экономику денежными инъекциями в особо крупных размерах. Результат - крах надежд на быструю финансовую стабилизацию и на последующее начало восстановительного роста. Впрочем, и здесь Россия не уникальна - по такому же пути прошла, например, Болгария.

Перечисляя в конце книги те сферы, где необходим скорейший прорыв для слома наметившихся негативных тенденций, Гайдар называет в первую очередь пенсионную и налоговую реформы, иммиграционную политику, все, что связано с преобразованиями в образовании и здравоохранении. Впрочем, решать эти и иные возникающие сегодня проблемы предстоит уже другим экономистам и политикам. Читателям Гайдара.

В свое время Лех Валенса сравнил переход от социализма к капитализму с попыткой превратить рыбный суп в аквариум. И если сегодня мы уже не плаваем всем коллективом в ухе, спасибо за это надо сказать едва ли не в первую очередь автору книги "Долгое время". А что Гайдару и его единомышленникам чаще пока приходится слышать другие слова, так это по-научному называется "влияние традиций" - см. четвертый параграф третьей главы первого раздела той же книги.

Впрочем, вопреки традициям, отдельные благодарные граждане в нашей стране все же попадаются. Вот, например, известный петербургский публицист и экономист, заместитель главного редактора еженедельника "Дело" Дмитрий Травин, только что выпустивший в одноименном издательстве сборник своих статей "Железный Винни-Пух и все, все, все. Либерализм и либералы в российских реформах", во вступлении к этой книге пишет: "И последний человек, о котором надо обязательно сказать в предисловии, - это Егор Гайдар. Последний... но самый главный. Собственно говоря, вся эта книга именно о нем и о тех реформах, которые он начал. Без этого Железного Винни-Пуха (напомню, что именно такой образ он взял себе во время неудачной для Демократического выбора России парламентской кампании 1995 года) не было бы ни данной книги, ни всего того, о чем в ней говорится. Для меня вся жизнь делится на жизнь до Гайдара и после. Думаю, что так же точно делится и жизнь большинства россиян моего поколения (Д.Травин родился в 1961 году. - М.Э.), хотя, конечно, многие из них с гневом отвергли бы подобное допущение".

И еще одна перекличка с тем, о чем шла речь выше. Либерализм, по Травину, - глубоко пессимистическая теория, исходящая из убеждения, что мир слишком сложен, в основах своих непознаваем и управляется не волей человека, а естественным ходом вещей. Поэтому либеральная теория является по сути не чем иным, как "руководством к бездействию". Такие вот разные либерализмы бывают. Там, где мне исторический оптимизм померещился, Д.Травин видит глубинный скепсис.

Впрочем, следы этой концепции в основной части книги найти трудно. Ни тебе пессимизма, ни скепсиса. Вполне, прошу прощения, пассионарная либеральная журналистика, исключительно удачно сочетающая глубину и доступность. Прочитаешь - и сразу понятно, за что Д.Травин удостоился в прошлом году гран-при конкурса "Золотое перо".

Должен сказать, что для меня эта книга стала подлинным открытием. Питерская пресса до Москвы практически не доходит, а потому, даже читая время от времени отдельные статьи Д.Травина, уровня его публицистики я в полной мере себе не представлял. Блестящие портреты Людвига фон Мизеса и Фридриха фон Хайека, исчерпывающий анализ чилийской экономики и политики времен Альенде-Пиночета, отличные очерки об отцах-основателях российского либерализма - весь этот материал прямо-таки просится в какую-нибудь хрестоматию.

Но главное в книге, конечно, летопись российских реформ последних полутора десятилетий и яркие портреты практически всех более или менее заметных реформаторов (и даже некоторых антиреформаторов). Под одной обложкой собрано действительно все: характеристики Анатолия Собчака и Бориса Федорова, Андрея Илларионова и Бориса Немцова, Владимира Потанина и Бориса Березовского (Господи, сколько Борисов!), анализ причин и последствий дефолта и изменений в избирательном праве, размышления о Чечне и об отличиях путинской России от ельцинской. Тонкости и точности наблюдений немало способствует личное знакомство автора с большинством его персонажей - в конце 1980-х он участвовал в заседаниях легендарного клуба "Синтез", где собирались лучшие молодые экономисты того времени, в 1991 году несколько месяцев работал под началом Анатолия Чубайса в Комитете по экономической реформе Ленгорисполкома.

Впрочем, при всей несомненной идеологической ангажированности автор "Железного Винни-Пуха" отличается удивительной, я бы даже сказал сверхчеловеческой объективностью - взять, например, неизменно уважительные, а временами и просто восторженные отзывы о Глазьеве-экономисте. В основе этого лежит, мне кажется, достаточно редкая для журналиста, но органически присущая Д.Травину стереоскопичность взгляда, позволяющая ему деконструировать мифы и не упускать из виду оборотную сторону явления. Вот, например, фрагмент очерка о Чубайсе - одного из лучших в книге.

"У нашего героя есть кандидатская степень по экономике, полученная еще в 1983 году. Защищался он по узкой теме, не представляющей сегодня никакого интереса. Ряда элементарных вещей, составляющих интеллектуальный багаж квалифицированного экономиста, Чубайс не знал даже в начале 90-х. Знания не были для него самоцелью, и он, очевидно, не слишком охотно пополнял их, пока не получал представление о том, как конкретно станет их использовать. Но при этом в сущностных направлениях экономической науки, в том, что стало принципиально важно в момент реформ, Чубайс ориентировался превосходно. Пока титулованные советские академики переводили горы бумаги, заполняя ее ахинеей, которую сегодня невозможно перечитывать, он ловил за хвост суть проблемы и затем уже не выпускал этот хвост из рук".

Увы, сам же Д.Травин констатирует, что внешне такой простой либерализм на самом деле представляет собой идею слишком сложную, чтобы овладеть массами. Массам (и даже интеллектуалам) нужно чего-нибудь попроще: "А могут ли вообще либералы побеждать на выборах? Да ни в коем случае. Естественно, если они настоящие либералы, а не какие-то правые или левые, под либералов рядящиеся". О причинах этого явления можно и поспорить, но сама констатация остается безусловно верной.

Об идеях, по-настоящему популярных в современном мире, идет речь в серии книг русского израильтянина Александра Брасса, объединенных общим названием "Терроризм: история и современность" (издательство "Олма-Пресс"). Два первых выпуска серии, "Палестинские истоки" и "Между Лениным и Арафатом", рассказывают, как понятно из заглавий, об истории терроризма арабского, уже - палестинского, еще уже - красного (о зеленом, исламистском терроре речь пойдет в одном из следующих томов). Рассказывают внятно, подробно, с именами, паролями и явками.

Большинство приведенных в книгах фактов были, разумеется, известны и раньше, но столь полный свод сведений о деятельности палестинских террористических групп и контртеррористических операциях израильских спецподразделений на русском языке издан впервые. Угон самолетов, захват морских лайнеров, массовые убийства женщин и детей, взрывы, ответные акции, новые взрывы - карусель террора изображена А.Брассом очень хорошо и детально. Выпукло показана и сюрреалистичность этого кровавого аттракциона: японские марксоиды, ради помощи арабским братьям расстреливающие в тельавивском аэропорту пуэрториканских паломников, - это лишь самая известная, но далеко не единственная иллюстрация такого безумия.

Может быть, любопытнее всего в этих книгах история Ясира Арафата - человека, который в той или иной степени стоял почти за всеми палестинскими террористическими группировками и при этом регулярно выходил сухим из воды, не без блеска изображая перед мировым сообществом респектабельного политика. Впрочем, как бы мы ни восхищались актерскими способностями покойного раиса, без сознательной слепоты этого самого сообщества подобное раздвоение палестинского лидера на варианты экспортный и для внутреннего пользования было бы невозможно.

Книги А.Брасса, едва появившись, уже успели заслужить в левоинтеллектуальных кругах репутацию несерьезных и компилятивных. Там к ним принято относиться с пренебрежением. Еще бы, ведь А.Брасс не строит бредовых схем, а приводит факты, отличает террористов от тех, кто с ними борется, не называет бандитов городскими партизанами, не помещает, подобно одному видному интеллектуалу из прошлого обзора, Сиэтл в Новую Англию, а Новую Англию - на Западное побережье. Понятно, что такой автор не заслуживает серьезного к себе отношения.

Впрочем, и у меня книги А.Брасса вызвали эмоции не слишком положительные. Во-первых, вообще трудно радоваться, когда несколько сот страниц подряд тебе рассказывают о профессиональных убийцах, с маниакальным упорством уничтожающих мирных жителей и пользующихся за то поддержкой прогрессивной общественности. Во-вторых, по прочтении их лишний раз убеждаешься, что победить терроризм невозможно. По крайней мере демократическому государству, к каким бы жестким мерам оно ни прибегало.

Не случайно самой успешной операцией против расшалившихся арафатчиков оказалась вовсе не израильская, а иорданская, проведенная в том знаменитом "черном сентябре" 1970 года, когда палестинцы были изгнаны из Иордании. Бедуины короля Хусейна просто вырезали несколько деревень, после чего остальные, не дожидаясь продолжения, немедленно побежали сами. Куда? Естественно, в Израиль, прямо в лапы к кровавому сионистскому агрессору, спасаться от настоящего, а не выдуманного погрома.

Ставя на этом точку, чувствую себя последним обманщиком - обещал о нормальных книжках поговорить, а в итоге нагнал тоски. Ограниченное какое-то действие оказалось у этой книготерапии. Остается утешаться тем, что все это вовсе не объективная реальность, а следствие февральского синдрома. Каковой уйдет, никуда не денется, уже уходит. Следующий обзор будет мартовский - весна, солнышко, птички вышеозначенные. И книжки, которые только радуют.

Автор благодарит за предоставленные книги магазин "Фаланстер" (Б.Козихинский пер., 10, тел. 504-47-95).