Практически все убеждены, что российская экономика в 1990 г. катастрофически сократилась. Например, доклад, подготовленный палатой общин Великобритании в 1998 г., утверждает, что качество жизни россиян "упало до уровня послевоенных лет". По информации Госкомстата, ВНП России на душу населения между 1991 г. (год отставки Горбачева) и 2001 г. (год президентства Путина) снизился на 24% в реальном выражении. Любопытно, что до начала подъема в 1998 г. он упал на 39%.

Тем не менее есть основания полагать, что реальные экономические показатели страны были даже лучше, чем показывают официальные цифры. Во-первых, большая часть промышленного производства СССР состояла из вооружений, незавершенного строительства и низкокачественного ширпотреба, не пользующегося спросом. В условиях рынка компании уже не могли выпускать то, что не продается. Хотя в краткосрочном периоде снижение нерационального производства отрицательно сказалось на ВВП, общая эффективность российской экономики возросла. Кроме того, советские менеджеры практиковали завышение производственных показателей для получения премий. Как только рухнуло централизованное планирование, появился стимул занижать производственные показатели, чтобы экономить на налогах. Таким образом, российское производство в дореформенный период было гораздо меньше отчетного, и наоборот.

Во-вторых, сильно выросла "теневая" экономика. Оценить ее размеры трудно, но, поскольку даже подпольные фирмы потребляют энергию, есть способ измерения объема всей экономики по потреблению электричества. Он показывает уровень официального реального ВНП в 1990-2001 гг. и рост потребления электричества. При падении ВНП на 29% энергопотребление сократилось только на 19% (и это данные официальной статистики, которые, как правило, бывают не совсем верны). Поскольку в условиях рынка компании стремятся экономить электроэнергию, спад ее потребления говорит о том, что реальные производственные показатели были еще выше.

В-третьих, другие статистические данные предполагают, что уровень жизни в 1990 г. упал менее резко или даже возрос. По уточненным данным Госкомстата, между 1990 и 2001 гг. уровень жизни без корректировки на инфляцию упал всего на 4%. За этот же период розничная торговля реально выросла на 4%. И средняя жилплощадь на душу населения выросла с 16 квадратных метров до 19-ти. Доля семей, имеющих радиоприемник, телевизор, видеомагнитофон, холодильник, стиральную машину и пылесос, за указанный период также выросла. Удвоилось количество машин в частной собственности, от 14-ти на 100 семей в 1991 г. до 27-ми на 100 семей в 2000 г. Количество русских туристов за рубежом увеличилось с 1.6 млн. в 1993 г. до 4.3 млн. в 2000-м.

Безусловно, Россия пережила рост неравенства, как в части доходов, так и потребления. Но цифры показывают улучшение даже в самом низу социальной пирамиды. С 1993 г. (первого года, когда появились соответствующие данные) количество жилья с водоснабжением выросло с 66% до 73%; горячее водоснабжение увеличилось с 51% до 59%; а количество домов с центральным отоплением с 64% до 73%. Начиная с 1990 г. уровень телефонизации возрос с 30% до 49%.

Внимательный анализ вышеуказанных данных ставит под сомнение аргументы, свидетельствующие об экономическом спаде в России. Широко распространено представление, что этот спад был вызван неправильной экономической политикой российского правительства в 1990-х. Будто бы разрушительными оказались ельцинская программа приватизации и схема "кредиты в обмен на акции"... В результате к середине 1994 г. почти 70% российской экономики оказалось в частных руках. Выдача кредитов в залог акций, практиковавшаяся в 1995 г., способствовала передаче крупнейшим бизнесменам акций государственных сырьевых предприятий. Она ускорила создание нескольких мощных ФПГ, возглавляемых так называемыми олигархами, впоследствии добившимися огромного политического и экономического влияния.

Однако, как показывают цифры, результаты приватизации и обмена кредитов на акции не могли вызвать сокращения экономики. Основное падение официального ВНП и потребления электричества случилась до 1994 г., т.е. значительно раньше. Впоследствии экономический спад замедлился, а в 1999 г. обозначился быстрый рост.

Сравнение России с прочими посткоммунистическими странами ставит под еще большее сомнение тезис, что случившийся здесь экономический кризис был исключительным. Официальный уровень производства упал во всех странах Восточной Европы и бывшего СССР... Это совпадение подразумевает общие причины. Одна из них - это снижение военной и экономически бесполезной активности, прежде называвшейся производством. Вторая - временная разбалансированность экономики сразу после развала плановой системы.

Показатели относительного спада в этих странах подрывают другое распространенное представление о России. Некоторые спорят, что исключительная скорость продвижения реформ усилила спад и привела к "шоковой терапии", чего не произошло, например, в Китае, где экономические реформы отличались своей "постепенностью". На самом деле очевидной связи между темпом реформ и изменением производственных показателей восточноевропейских стран и стран бывшего СССР нет. Согласно официальной статистике, в группу стран с наименьшим сокращением производства попали как быстро реформируемые страны, включая Эстонию, Польшу и Чехию, так и медленно или вовсе не реформируемые, как Беларусь и Узбекистан. А в группу переживших наибольший спад - Таджикистан и Туркменистан, не приступавшие к реформам, и Молдова, осуществившая ряд попыток реформирования.

Особенно показательно сравнение России и Украины. До переходного периода Украина имела многочисленное население (около 52 млн. человек в 1991 г.), промышленную экономику, значительные природные ресурсы и политическую культуру, схожую с Россией. Но в отличие от последней, здесь сохранилось (переименованное) старое коммунистическое руководство и реформы проводились более осторожно - больше собственности осталось в руках государства. При всем том официальный ВНП страны на душу населения за период 1991-2001 гг. сократился на 45%, что вдвое больше аналогичного российского показателя.

Сравнительный анализ показывает, что российские реформы шли почти так успешно, как ожидалось. Доказательством может служить то, что реальное сокращение производства за этот период оказалось небольшим и полностью прекратилось к 2003 г., после чего последовал бурный рост. Если же учесть искаженную структуру спроса, завышенную отчетность и бесполезность большей части дореформенного производства, можно утверждать, что в среднем русские сегодня живут лучше, чем в 1990 г.

Foreign Affairs, март/апрель 2004
Перевел Дмитрий Карасев