Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Театр < Вы здесь
Слуга двух господ стал хозяином
Константин Райкин сыграл в "Сатириконе" сеньора Тодеро

Дата публикации:  15 Марта 2002

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Константин Райкин сыграл Труффальдино, слугу двух господ, сыграл Жака у своего господина, и вот, вместе с Робертом Стуруа, они решили, что пора ему, наконец, стать и хозяином. Хозяин же из бывшего слуги получился форменное чудовище. Пьесу Карло Гольдони "Сеньор Тодеро - брюзга" в "Сатириконе" играют в очень вольной "сценической редакции театра" (сообщает программка) - как "Сеньор Тодеро - хозяин". Тодеро в исполнении Райкина - деспот для слуг, тиран для домочадцев, в общем, лютый человеконенавистник. Но публика помнит, что сей злобный старец, на самом деле, - одряхлевший Труффальдино, и когда Тодеро упоминает, что управляющий его лавкой приходится ему "родней по Бергамо", то радостно хохочет.

Пьеса Гольдони, между тем, - сущий подарок любителям мыльных опер. Здесь благородный Менегетто Ранфацолли (или нечто вроде по фамилии - такое же звучное) влюблен в Занетту, внучку скряги Тодеро, дедушка желает насильно выдать ее за сына управляющего, Николетто, дабы сохранить в своем доме и пустить в оборот деньги, положенные ей на приданое. Сын тирана Пеллегрин бессилен и вечно виноват перед женой, третируемой и обиженной невесткой старика Марколиной. В Николетто влюблена служанка Чечилия. И у Менегетто есть кузина Фортуната, прекрасная вдова, заступница всех влюбленных... В общем, династия - богатые тоже плачут - дикая роза - селеста - просто мария в одном флаконе. Спрашивается: зачем режиссеру Роберту Стуруа, создателю театра парадоксально-рационального по содержанию и условно-игрового по форме, этот подарок? Или зачем он нужен был Константину Райкину? Им обоим не давал покоя недавний триумф стрелеровского "Арлекина" с Феруччо Солери? Захотелось создать свой аналог комедии масок на фоне венецианского карнавала, ведь идея постановки возникла как раз после их поездки в Венецию? Но Стуруа не был бы Стуруа, если бы опять все не вывернул наизнанку, поэтому пусть дело и происходит в Венеции, но если вы надеетесь увидеть каналы, гондолы, маски, марионеток вместо людей, то не дождетесь.

Технически спектакль оснащен отменно, изготовлены с привлечением дорогостоящих специалистов не от театра две стены - стеклянная и из прозрачной пленки. Программка извещает даже о "конструктивном раскрое" костюмов, персонажи одеты в исторически достоверные наряды эпохи, но сшитые из моднейших тканей. При должном освещении на бледно-серебристых стенах выступает графический рисунок праздничной старинной Венеции. Художник спектакля Георгий Алекси-Месхишвили с привлечением Елены Предвотилевой в помощницы-костюмеры, композитор Гия Канчели, щедро одаривший действие сладкозвучными мелодиями и леденящими кровь аккордами, - постоянно действующая "грузинская бригада" Роберта Стуруа оказала режиссеру поддержку на высочайшем уровне. Так получилось, что в новом спектакле Стуруа, в котором Венеция просвечивает сквозь стены, сам город и становится главным двигателем действия, войдя в плоть и кровь его персонажей. А героями спектакля, прежде всего, движет любовное настроение, извечная связующая нить карнавального действа.

Игровое карнавальное начало тоже никуда не подевалось. Оно своеобразно выражается в абсолютной раздвоенности, растроенности - и так далее - всех персонажей. Пеллегрин Юрия Лахина, сын Тодеро, притом что совершеннейший трус, так же совершенно идиотически счастлив - видимо, оттого, что в моменты самых неистовых эмоциональных бурь безмятежно прячется на чердак. В роли невестки Тодеро Марина Иванова ведет сложнейший рисунок роли, перемежая бунтарские эскапады с ничтожно-паническими приступами страха и беспомощности. Лика Нифонтова в роли красавицы Фортунаты далеко не сердобольная, а утомленная вдовством светская львица, желающая и обольщающая всех и все, что ни попадается ей на пути. Дивный юноша Менегетто страдает безнадежным нарциссизмом и почти что устраивает стриптиз, вдохновленный восхищенными взглядами кузины и будущей свекрови. Простак Николетто Сергея Климова - внешне точная копия Тодеро в юности, и задатки будущего тирана то и дело прорываются в его манерах. Все без исключения актеры спектакля играют ансамблево безукоризненно, чего некогда так не хватало предыдущей постановке, "Гамлету" Стуруа в "Сатириконе".

Далее (к тем, кто еще собирается смотреть спектакль, просьба: не читать), финал оказывается и вовсе неожиданным. Хозяин Тодеро в исполнении Константина Райкина тоже фигура в высшей степени противоречивая. С одной стороны, он брюзга и жадина, с другой стороны, - жалкий и нелепый старик, к тому же страдающий рукоблудием (какая же карнавально-игровая стихия без низменной телесной составляющей). Забавный и гадкий одновременно, он, так же как и все, заражен всеобщим любовным томлением, поэтому смехотворно легко одерживают над ним победу чары кокетки Фортунаты. Но последняя завершающая стадия адского плана родственников против Тодеро, осчастливившая было их домашнего тирана, оборачивается трагедией. То ли старика удар хватил, то ли сердце не выдержало, то ли время пришло, но Тодеро умирает от радости. Тело распростертого на складских мешках бывшего деспота и злобного склочника, озаренное пламенем одинокой свечи, едва успевает вызвать жалость, как Стуруа дает второй финал для любителей мыльных опер.

Счастливый финал разыгрывается на поклонах, герои вальсируют, и в центре кружится главная парочка влюбленных, кто бы мог подумать, ими были несравненная Фортуната и не спускающий с нее влюбленного взгляда старец Тодеро. Но те, кто ходил в минувшем году на карнавальный "ликбез" в сад "Эрмитаж", наверное, помнят, что Венецианский карнавал - это праздник не жизни, но смерти.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Александр Дугин, Кладбище симулякров /14.03/
Советский революционный театр переплавлял критику в онтологию... Потом он мистериально воспел эту онтологию... Но затем система дала сбой. И функции советского театра еще раз изменились.
Наталия Звенигородская, Дайте мне бандонеон, золотые планки /07.03/
Хрипловато пел бандонеон, лились ностальгические слезы, звучали ритмы хабанеры. Все это и есть танго. Это, а еще - романтика океанских просторов, стоны, быть может, мимолетной, но страстной любви...
Григорий Заславский, Город на одной ноте /28.02/
В "Школе современной пьесы" сыграли еще одну пьесу Гришковца. Желание, чтобы все было "как в жизни", стремление к правдоподобию, которое включает в спектакль сначала бомжей, потом - звуки с Трубной, в какой-то момент вступает в противоречие с самой природой театра.
Марина Юрченко, Общественное просвещение и дух времени /27.02/
Часто обозреватели пишут о слабости пьес, о непрофессионализме режиссуры, замечая при этом, что зал все равно полон. Полон у Житинкина, у Астрахана. Хотя, по справедливости, и не только у них. Почему?
Николай Песочинский, Вишневый сад в английском стиле /27.02/
Теймур Чхеидзе удивляет публику непривычным стилем "большого спектакля": "Дом, где разбиваются сердца" продолжается около четырех часов, и в нем не сокращены ни монологи, ни длинные разговорные сцены пьесы.
предыдущая в начало следующая
Майя Мамаладзе
Майя
МАМАЛАДЗЕ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Театр' на Subscribe.ru