Молодежный спектакль Мариинского театра "Царь Демьян" - первая насмешка театра XXI века над новаторами столетия двадцатого. Если постмодернизм констатировал системный кризис традиционного оперного стиля, то сейчас, видимо, художники, создающие оперу, хотят заново разобраться в природе своего искусства. Постмодерн кончился. Наступил кризис кризиса. "Царь Демьян" - это и пародия на оперу, и любование жанром, полным условностей, причем пародия не на штампы, не на архаику, а как раз на авангард и на попытки преобразовать вокальное искусство. Это и насмешка над релятивистской революцией в режиссерском музыкальном театре. В общем, довольно тонкая и абсолютно оригинальная вещь. В программке жанр определен так: "Ужасное оперное представление". Ужасное в разных смыслах - то есть страшное по сюжету, и в то же время, как бы изначально "ужасное" по качеству. Партитура сочинена, якобы, ультрасовременным методом коллективного композиторского драйва, в качестве автора указано ТПО "Композитор" (то есть, надо понимать, "творческое производственное объединение" - конечно, мистификация!) плюс индивидуальные творцы Леонид Десятников, Вячеслав Гайворонский, Ираида Юсупова, Владимир Николаев. Все писали свои "линии", а монтировал их Петр Поспелов. Получилась очень интеллектуальная нескладуха из замечательных, красивых тем и всякой оперной банальности, которая широкому телезрителю нравится, разумеется, больше. В либретто и музыке (как и в мизансценах, и в приемах пения) много цитат и вариаций на "знаковые" мотивы оперного искусства. Создатели этого музыкально-сценического "гомункула" разбирают синтетическое целое современного оперного стиля на части и первоэлементы.

Смешно в спектакле то, что противоречит нематериальности музыкального искусства. Например, "идейность" и знаковость. Невозможно воспринимать без иронии довольно типичное для театра ХХ века решение пространства - конструктивистсткое, по-своему красивое, многоэтажное, трехмерное, из разноцветных палок, заборов и решеток. Этот стиль художник Александр Бродский и режиссер Виктор Крамер довели до абсурда: все главные персонажи перемещаются по сцене в индивидуальных клетках (это, так сказать, "сценическая метафора", "знак": несвобода душит подданных царя-самодура). Они и в битвы вступают прямо в клетках. Выходя к авансцене для исполнения арии, каждый солист ищет выключатель и зажигает лампочку, чтобы быть внутри клетки виднее. Бог Марец, ради которого любвеобильная богиня Винера покидает своего царственного супруга, живет в какой-то летней душевой кабинке с лейкой на крыше, а Винера - в клетке, украшенной сверху целой клумбой. И вот любовная сцена Мареца и Винеры изображена "аллегорически": лейка наклоняется над клумбой и орошает ее.

Сюжет "Демьяна", разумеется, политически-патриотически-религиозно-любовно-моральный, обыгрывающий подлинную старинную народную драму про царя-вероотступника Максимилиана. "Идейность" оперы всегда кажется нелепой, неизбежно противоречит ее природе. (Вот совпадение: в 1936 году Московский Камерный театр решился поставить пародию на оперу, и тогда либретто Демьяна Бедного "Богатыри" также было основано на сюжете крещения Руси, совершенном князем Владимиром, оказывается, просто спьяну. А.Я.Таиров дорого расплатился за политическую некорректность, за непонимание государственно-объединительного значения утверждения единой религии, и театр был отправлен на многомесячные гастроли на восток страны, пришлось поработать над стилем...) Балаган на русской сцене, даже оперной, не может избежать политики.

Композиторское ТПО, режиссер Виктор Крамер (создатель драматического театра "Фарсы), дирижер Александр Титов, вокалисты-стажеры Мариинского театра из Академии молодых певцов, каждый из своей области, добавили "источники" и "составные части" музыкального спектакля. "Демьяниада" построена на драматургии несоответствий разных музыкальных и вокальных стилей. Тут есть классика и веризм, псевдо-народность, фольклор, цыганщина, эстрада (зрители угадывают: это манера Наташи Королевой, это - Лариса Долина, это - Кристина Орбакайте).

Игровой театр в 1990-е годы стал господствующим стилем на драматической сцене, теперь он утверждается в опере, позволяя выстраивать двупланную структуру с правдивой, легкой, живой, незаштампованной "поверхностью" и глубоко (как в жизни) спрятанными смысловыми конфликтами. Метод актерского искусства в опере понят широко. "Игровая" опера предполагает и в актерском исполнении сочетание клоунады и скрыто-драматического плана. Певческая техника и музыкальная выразительность большинства молодых артистов в "Царе Демьяне" - выше всяких похвал. Можно назвать хотя бы Ларису Юдину, Ольгу Киченко, Эдуарда Цангу, Андрея Илюшникова - они с блеском уже выступали в классическом репертуаре. Но в "ужасном" оперном представлении им удается в одно и то же время петь прекрасно и - "ужасно". Они старательно, всерьез играют вечными вокальными архетипами: бас-profundo, примадонна, контртенор-"умирающий лебедь", пышное колоратурное сопрано в роли невинного отрока, народные типы, героический хор... В сценическом существовании артистов (даже в пении) игра с образом не отменяет существования этого образа, например, партия Царевича Артура (в мелодичной, стилизованной под старину музыкальной характеристике и в исполнении Ларисы Юдиной) дает возможность почувствовать его беззащитный, наивный "стоический" характер, и в то же время нелепую условность, с помощью которой в опере принято такие характеры обрисовывать, неизбежную искусственность, "материальность" театральных средств и приемов, к которым без иронии невозможно относиться. Кстати, мягкие обтягивающие костюмы на оперных артистах (которые, скажем, не должны обладать балетной невесомостью) добавляют прозаическую иронию по отношению к "героически-духовному" зрелищу, но добавляют и трогательное отношение к этому самому прекраснодушному и возвышенному искусству - чего создатели спектакля совсем не отрицают.

Рискованного "Царя Демьяна" не решаются играть на основой сцене Мариинского театра, он вообще редко идет - то в Малом драматическом, то на площадке детского "Зазеркалья". Даже в прошедший в Петербурге ежегодный мартовский фестиваль "От авангарда до наших дней" постановка не вписалась (ну так ведь и не авангард!). Этот разрушающий оперность и утверждающий оперу спектакль номинирован на национальную театральную премию, и скоро мы узнаем, может ли достаться "Золотая маска" артистам, которые как раз норовят все и всяческие маски сбрасывать, ну хотя бы ими поиграть.