Название нового спектакля как будто специально придумано, чтобы "улечься" в контекст нынешней Фотобиеннале. И сам спектакль тогда использовать как некое "первоначальное событие", чтобы, оттолкнувшись от него, пуститься в рассуждения о соотношении фотографии и реальности, взаимопритяжении, отталкивании, короче говоря - не-совпадении. Можно пойти далее и поговорить о феномене фотовспышки, которая уплощает и изгибает пространство. Можно. И спектакль - позволяет, более того - будто специально рассчитан на такое вот культурологическое осмысление. Предуготовлен. Пациент уже раздет и даже распластался для удобства разглядывания (в том числе - и в буквальном смысле, что позволяет "провести" спектакль по направлению "Тело" - одной из трех главных тем нынешнего месяца фотографии в Москве). Но - поостережемся или, во всяком случае, сначала поговорим о театре.

***

Итак, в Филиале Театра имени Пушкина, в Сытином переулке, в небольшом зальчике на 100 (вряд ли - больше) мест, сыграли премьеру, возможно, самого скандального спектакля нынешнего сезона. "Откровенные полароидные снимки" - так называется пьеса англичанина Марка Равенхилла, которую поставил Кирилл Серебренников.

Естественно вспомнить, что предыдущей работой Серебренникова был "Пластилин" Василия Сигарева, который он поставил в прошлом сезоне в Центре драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева и Михаила Рощина. Серебренников - теперь уже это можно утверждать - мастер препарировать самые мрачные сюжеты, эффектно их "набивать" всякими театральными штучками-дрючками и превращать в конце концов в ладные и захватывающие театральные истории.

Драматург из Нижнего Тагила Василий Сигарев написал невеселую - мягко говоря - пьесу про мальчика, сироту, который теряет друзей, ссорится с учителями и даже случайными людьми, а в финале гибнет. Два беглых уголовника насилуют подростка и выбрасывают из окна. Серебренников сумел убедить даже самых последовательных противников этой пьесы, во-первых, в ее сценичности, а во-вторых, в том, что "Пластилин" Сигарева - материал для спектакля со счастливым концом. Жанр жития, которого держится пьеса, позволяет если не видеть, то хотя бы угадывать жизнь после смерти. Во всяком случае - верить в нее.

Пьеса Марка Равенхилла, одного из самых модных сегодня драматургов не только Англии, но и Европы, - того же, можно сказать, посола. Среди героев "Откровенных полароидных снимков" - один уголовник, только что освободившийся из мест лишения свободы, два гомосексуалиста, одна проститутка... Один гомосексуалист - местный, английский, другого, Виктора, англичанин, что называется, выписывает из бывшего СССР. У Равенхилла Виктор - русский, который приезжает в Англию, чтобы танцевать в одном из местных гей-клубов. Серебренников гей-клубы, конечно, отменять не стал, но сделал родиной Виктора Украину. В определенном смысле так веселее. Кроме того, режиссер сильно омолодил героев. В пьесе уголовнику Нику около пятидесяти, ему уже поздно начинать новую жизнь, а актер Алексей Кравченко, уже знаменитый по телесериалу "Спецназ", играет куда более молодого нашего современника. Так что его растерянность - если, конечно, вычесть эпизод с покушением на убийство и естественные проблемы с адаптацией к новой жизни, в том числе и политической, - сродни невнятности, которую всенепременно ощущают тридцатилетние герои Евгения Гришковца. А где же тогда любовь? А ...? А ...? Реальность несколько пугает его, поскольку в ней слишком много нового и непонятного.

И еще: Серебренников не стал жеманиться, и потому в его спектакле герои Равенхилла не используют английские нецензурные аналоги - они матерятся по-нашему. Да и странно пользоваться небогатой английской лексикой, когда русский язык предлагает так много вариантов перевода (перевод - Александра Родионова, которому мы обязаны и появлением на русском первой пьесы Равенхилла, "Шоппинг & Факкинг").

Ник возвращается из тюрьмы к своей бывшей подруге, подруга же и "товарищ" (в смысле партийности) теперь примкнула к социал-демократам и все время спешит на какие-то встречи, не считаясь даже с тем, что изголодавшийся по женскому обществу Ник через минуту уже раздет, стоит в семейных трусах и нервно теребит резинку... Ник влюбляется в юную проститутку Надю, но у той - свои сложные отношения с Тимом, больным неизлечимой болезнью, и с Виктором, который постоянно возбуждает любовь к своему собственному телу. Ко всякому встречному и поперечному пристает он с расспросами: нравится ли им его "сумасшедшее" тело или же они в восторге от него?..

В общем, история самая что ни на есть современная, с непременным кликушеством, правда, в не слишком серьезных устах, - как-то, как говорится, к слову, кто-то говорит про последние времена, которые уже наступили, вызывая в памяти похожую реплику из "Грозы".

Политические разговоры - веселый фон невеселой пьесы.

У Серебренникова - когда утомляют разговоры - есть на что посмотреть. Желающие созерцают тело Виктора, которого играет Анатолий Белый (надо признать, с немалым мастерством, хотя требуются от него не только выдающиеся первичные и вторичные половые признаки). Желающие - могут следить за жизнью сценической конструкции, невероятно изобретательной (художник √ Николай Симонов): то сверху льется вода, то внизу возникает небольшая запруда. И все блестит, все сверкает. И танцы, танцы до упаду... И смерть подстерегает наших героев. И когда Тим умирает, он просит у Виктора одно: чтобы тот довел его (его тело?) до оргазма. И тут изобретательность постановщика снова оказывается на высоте, находчивость Серебренникова, его фантазия в том, что касается расцвечивания пьесы, обыгрывания даже не самой пьесы, а игры поверх нее, помимо нее, кажется, не знает границ.

Хороший спектакль? По-моему, да. Талантливый - в том нет сомнений. И в этом, прошу прощения за сей парадокс, его главный недостаток. Пьеса-то неважная. Тогда возникает вопрос: ради чего? И ради чего Британский совет так настойчиво продвигает Равенхилла на европейский и наш российский рынок? Платит за спектакли - и за московский вот заплатил?.. Чтобы мы знали, как тяжко живется в Англии молодым гомосексуалистам, что СПИД - смертельная болезнь, а индивидуальный террор - не лучшее решение политических разногласий? И в ответ - полюбили Россию, где все, выходит, еще не так страшно?

Ну, если так, то, как говорится, и на том спасибо.

• Программка спектакля
• Пресса о спектакле
• Статья Ильи Смирнова "Сраматургия"
• Страница Кирилла Серебренникова
• Еще одна страница Кирилла Серебренникова
• "Гардиан" - о Равенхилле