Во МХАТе имени Чехова играют премьеру спектакля по пьесе Милорада Павича "Вечность и еще один день". Режиссер - Владимир Петров, до последнего времени был главным в знаменитом - не в последнюю очередь благодаря ему - театре, в Омской академической драме.

Вчера, например, публика имела возможность видеть жестокую мужскую версию, сегодня, если такова будет воля публики, сыграют женский, мелодраматический вариант. Да, интерактивные технологии дошли наконец и до театра. Правда, путь этот преодолен не без ущерба, поскольку пьеса Павича предлагает девять вариантов прочтения, в свободном парении фрагменты могут меняться местами так и эдак. В театре вариантов всего только два, две версии, отличные друг от друга финальными сценами. Павичу хотелось, чтобы публика сама получила возможность влиять на сюжет, и эта возможность теперь появилась.

Худрук Художественного Олег Табаков придумал выдавать зрителям при входе пластиковые карточки: в антракте в фойе проходит голосование и по его итогам принимается решение - играть ли женскую или мужскую историю. Но и тут есть некоторые оговорки: чтобы актеры не позабыли, как выглядит другая история, раз в месяц будут гарантированно играть один и другой вариант. Вдруг обнаружится часть публики, которая захочет посмотреть, как выглядит иная версия. Для таких "гарантированные" спектакли и сыграют. По времени мужская версия идет без антракта два часа, женская - час пятьдесят пять. И тоже - в одном действии.

В женской - облегченной - версии пьесы к тому же появляется еще один выход у Виктора Гвоздицкого. И этот - почти бенефисный его выход в роли ортодоксального иудея, продавца музыкальных инструментов - не увидят те, кто выберет мужской вариант.

"Вечность и еще один день" Павича имеет подзаголовок "меню для театрального ужина". Интеллектуал и знаток, Павич внедряет исторические и культурные подробности так же ненавязчиво, как наш отечественный интеллектуал-беллетрист Акунин. Пьеса Павича скачет по временам и нравам: первое действие - закуска, "Яичница по-хазарски", проходит в восьмом веке нашей эры, основное блюдо разворачивается в Константинополе 1688 года, десерт, тот самый, который по выбору, - в Рождество начала ХХ века. На декорациях и игре актеров это особенно никак не отражается: черные панели двигаются своим чередом, открывая то небольшой прямоугольник на возвышении, то всю огромную затянутую в черное сцену. Красота здесь - в слаженном движении театральных механизмов, в расшитых костюмах все того же Валерия Левенталя. В игре света (художник по свету Дамир Исмагилов).

Скучно не будет. Будет красиво. Будет ли интересно - другой вопрос. "Вечность и еще один день" - очередной один опыт по выходу из круга "идей Художественного театра", еще один шаг в сторону от "опостылевшего" психологического реализма. Но шаг, как вы, наверное, уже поняли, осторожный: дабы те, кого не увлекут хореографические опыты Дарьи Мороз и Егора Бероева, которые играют в этом спектакле влюбленных, не были расстроены, выстроена вся красота декорации, костюмов и света. История любви земной девушки Калины, которую как раз и играет Дарья Мороз, и Петкутина, рожденного "искусственным" путем, как говорит герой Гвоздицкого, путем генной инженерии, - эта история, на мой взгляд, остается чем-то необязательным, во всяком случае, не главным. Надежды, которые так настойчиво возлагают на этих молодых актеров, пока, мне кажется, не находят оправдания. Сыграть красиво они еще могут, всерьез - пока нет.

Парадоксально, и тем не менее: в спектакле Владимира Петрова самые живые минуты связаны с выходами Виктора Гвоздицкого. Актер изощренной техники, мастер формы, которого за это самое мастерство не раз называли формалистом (и продолжателем и последователем формальной школы - в добром смысле и даже в худом), в этом спектакле смотрится полномочным представителем, если угодно - послом живого театра. Где человек - не пятое колесо в телеге, а наоборот, несущая деталь.

• Пресса о спектакле "Вечность и еще один день"