Петр Фоменко взошел на новую творческую высоту, когда его возраст перешел шестидесятилетний рубеж. Сегодня Фоменко семьдесят или около того. И он является режиссером номер один в нашем театре. Это удивительный феномен. Чаще бывает наоборот. Мощное, бурное начало в молодости и постепенное стирание личностных черт - к старости, потеря вдохновения и качества. Талант Фоменко, очевидно, той же природы, что и талант Гете, который на закате дней пережил новый расцвет сил. И что тому причиной - гены, время, обстоятельства? Сказать трудно. Тем более что театральный критик практически ничего не может сказать о генах. А может только сказать что-то о времени и обстоятельствах.

Фоменко - режиссер, который по-своему воспользовался обретенной свободой. Другие восприняли ее как-то иначе. Пустились в дальние странствия в поисках славы и денег. Ездили по Европе, Америке, побывали в Израиле. Восполняя то, чего были лишены прежде, когда ездить никому и никуда не дозволялось. Договаривались о постановках в театрах разного калибра. Одни в тех, у которых было европейское имя и слава, другие в каких-то попроще. Каждому свое. Из дальних странствий разные режиссеры привозили разные трофеи. Кто-то - призы престижных фестивалей. Кажется, один только Петр Фоменко за эти годы нигде не побывал. Сидел дома, в Москве, ставил спектакли в Вахтанговском, в "Сатириконе", но больше всего времени и сил отдавал маленькому только что созданному им театру, не имевшем поначалу ни приличного помещения, ни, судя по всему, достаточных средств. Занимался педагогикой и выпускал постановки с молодыми актерами, в которых сразу влюблялась публика.

Это был его первый собственный театр, созданный уже на склоне лет. Он назвал его "Мастерская П.Фоменко", выразив тем самым его масштаб и назначение. Мастерская - это что-то очень небольшое, интимная, индивидуальная среда, в которой работает художник. И одновременно -школа, где обучаются мастерству.

Сегодняшняя реальность подарила человеку самые разнообразные возможности. Каждый воспользовался ими на свой лад. Началась эпоха, в которой все смешалось, и высокое и низкое, и смешное и горькое. Кто-то занялся бизнесом, кто-то политикой, хотя правильнее было бы сказать, что в бизнесе нынче занимаются политикой, а в политике - бизнесом. Бизнесом и политикой занимаются теперь и в искусстве. Фоменко не приверженец ни того, ни другого. Он стал просто художником. Хотя для того, чтобы стать просто художником, нужно им с самого начала быть, то есть таковым родиться.

Хотя в эпоху советской власти просто художником быть не получалось. Тогда существовала своя политика и взаимодействие с системой, на которое уходили все нервы и вся страсть. Фоменко в тот период много страсти отдал борьбе с несвободной страной, чему посвятил лучшие свои спектакли, начиная со знаменитой "Смерти Тарелкина".

И сегодня он, как и положено человеку, выпестованному шестидесятыми, по-прежнему борется за гуманное мироустройство, но больше не связывает негуманность с советской властью, а обнаруживает ее в буржуазном мире. И противопоставляет цинизму и корысти этого мира - безумие в своей последней постановке "Безумная из Шайо".

В гротескной пьесе Ж. Жироду выведены четыре героини, обитательницы старых парижских бульваров, странные и экзальтированные особы. Их странность усугубляется болезненным бредом и галлюцинациями, которым они подвержены. Они - городские сумасшедшие. Фоменко изображает их болезненные проявления как восхитительные чудачества и поэтизирует их . Ведь по сути они милы и очаровательны, и что самое главное, нравственны. Хотя нравственность в том мире, в котором они существуют, уже давно вышла из моды и употребления. Четыре героини несут в себе те начала, на которых и должна строиться жизнь. Начала добра, верности и чести.

И хотя действие пьесы отнесено к 30-м годам, можно предположить, что режиссер, поставивший ее, имел в виду современную реальность. Она, видно, раздражает Фоменко, ее проявления кажутся ему отвратительными и угрожающими, опасными для хрупкого и странного человеческого "я".

Но современно ли сегодня отрицать реальность, в которой все мы худо-бедно существуем? В этом отрицании есть что-то от шестидесятничества, от умонастроений еще советской интеллигенции. Тогда интеллигентный человек не мог принять реальность. Поскольку реальность была постыдной. В бывших советских режиссерах, причем в лучших из них (второй такой же - Анатолий Васильев) до сих пор есть какая-то внутренняя конфликтность, которая и сегодня заставляет их отворачиваться от реальности. Это придает им самим немало странности и делает идеалистами. Неужели когда-то была или будет такая эпоха, которую можно будет целиком и безоговорочно принять? Такая эпоха есть только в мифах о золотом веке. Но золотой век - в душе у таких идеалистов как Петр Наумович Фоменко. Да, он великий идеалист. Стоит посмотреть не только "Безумную из Шайо", но и "Одну абсолютно счастливую деревню", чтобы в этом убедиться.

В этом спектакле режиссер строит образ идеального мира деревни у синей-синей реки, который неизвестно, какому времени и пространству принадлежит (в нашем советском прошлом такого не было, в нашем буржуазном будущем - вряд ли будет). Но Фоменко считает, что этот идеальный мир живет в нашей душе.

Мир души и есть основное, чем занимается режиссер Петр Фоменко. В "Одной абсолютно счастливой деревне" он передает восхищение перед человеком, природой, молодостью и старостью, всей жизнью, освященной внутренним светом человеческих душ в простых и возвышенных их проявлениях.

В спектаклях Фоменко возникает эстетика любования.

Главный объект любования - женщина. Так как видит он своих актрис, не видит никто другой. Он работал с такими удивительными исполнительницами как Людмила Максакова, Маргарита Терехова, Юлия Борисова, в его собственной труппе, где есть и ни на кого не похожая Галина Тюнина, и очаровательные - Полина и Ксения Кутеповы, и Полина Агуреева с ее юной воинственной красотой. Режиссер, любуясь ими, подобно ваятелю лепит жесты, движения, демонстрируя, ни на что не похожее женское очарование, и раскрывает души, которые звучат как чуткие музыкальные инструменты. Фоменко любит женщину и восхищается ею. Он, очевидно, влюбляется в нее и заставляет влюбляться в нее зрителей. Как заставил влюбиться в шестидесятилетнюю Юлию Борисову в "Без вины виноватых". Он вообще умеет находить и открывать особенные женские типы. В театре Комедии в Ленинграде он работал с Ольгой Антоновой, обладавшей удивительным голосом, мягкостью, какой-то звонкой и хрупкой кукольностью, и при этом эмоциями и страстью подлинно драматической актрисы. Сестры Кутеповы и Полина Агуреева при всей их разности - похожие типы. Их объединяет воздушность и легкость, способность парения над реальностью. Они - не из знакомого быта, не со страниц современных глянцевых журналов. Они - со старинных фотографий, запечатлевших утонченные образы эпохи, в которой поклонялись женской красоте.

В каждом или почти каждом спектакле у Фоменко есть центральный женский образ, который выражает собой прекрасное начало жизни. В "Одной абсолютно счастливой деревне" - это Полина П. Агуреевой с ее страстным стремлением к женскому счастью и еще детской строптивостью. В "Семейном счастье" - это Маша Ксении Кутеповой, тоже юное прелестное создание, бросающаееся в водоворот жизни и приобретающее свой горький и терпкий опыт. В "Безумной из Шайо" - это графиня Галины Тюниной, некогда красивая, утонченная, родовитая, а ныне как редкая экзотическая птица с опаленными перьями в своих изысканных нарядах, которые подряхлели, и вызывающе элегантном боа, которое она достала из пыльного, пропахшего нафталином шкафа. Но с обворожительной улыбкой чуть искривленных подвижных губ, взглядом глубоких молодых светящихся глаз. И пока существуют эти глаза и улыбка мир будет стоять на месте и не рухнет в пропасть. Такова вера Петра Фоменко. Он в конечном счете принимает жизнь. Потому что она освящена для него прекрасной женственностью.

В Фоменко есть начала прозаические - широта, всеохватность, движение вдаль, портретность. Его прозаичность классического свойства, навеянного русской литературой Х1Х века. Поэтому он реалист и психолог. И в этом смысле вполне традиционен. Но и его реализм, и его психология замешаны на чем-то особенном. Он "пишет" мелкими мазками, и является реалистом уже на исходе, на пороге модернизма. Еще полнозвучным, ясным, здоровым гигантом, наподобие Толстого, и уже истонченным, лиричным, опоэтизированным Буниным. И хотя Фоменко Бунина никогда не ставил, но в нем есть бунинское начало - это наитончайшее упоение красотой, эта восхитительная новеллистика, ведь "Семейное счастье" Фоменко - это изысканная томительная новелла о любви. А "Без вины виноватые" - чувственный и упоительный роман.

Его не случайно тянет к большой прозе. Так он поставил "Войну и мир". Но роман "Война и мир" слишком огромен и превосходит возможности театра. Хотя Фоменко очень увлекала идея вплетения отдельных человеческих судеб в общую судьбу истории.

Реальность, которую он изображает в своих спектаклях, как тончайшее, ажурное полотно. Она соткана из воздуха и света, из взглядов, поз, вздохов, движения ресниц. Из упавшей на пол и разбитой чашки . Из позы и взгляда красивой молодой женщины, присевшей на кушетку и оглядывающей свой старый дом, в котором она была счастлива. Их легкого движения белых прозрачных штор, колеблющихся в такт движениям воздушного изящного платья героини, и тихих не смелых признаний. Из тысячи других мельчайших подробностей, создающих поэтическую атмосферу любования жизнью.

В нашу эпоху, когда над всем возобладали материальные страсти, Фоменко предпочитает вещи не материальные. Он, как и все художники его поколения, родом из бедного, но счастливого послевоенного времени. Воспоминания о войне - важная тема его творчества. Многое в нем теперешнем связано с ностальгическими чувствами, с любовью и близостью к тому лучшему, чем жила наша интеллигенция последние четыре десятилетия. В коммерческую эпоху он занимается не коммерческим искусством, методологически работая в рамках театра, в котором важен процесс, а не результат. Ныне это уже - редкое искусство. В определенном смысле оно тоже конфликтно по отношению к общепринятому. Есть такое мнение, что актеры Фоменко, как и он сам, - идеалисты, воспитаны в тепличных условиях и не знают жизни. Но почему при этом Фоменко устраивает всех, нравится самым разным людям, не только старым, но и молодым и являет собой некое примиряющее начало?

Он как пастырь, к которому идут грешники в поисках прощения. Он как мудрец, который обуздывает всевозможные страсти. Он как поэт, игра воображения которого вселяет в душу чувство прекрасного.

Очевидно, всем нам чего-то очень сильно не хватает. Каких-то простых, естественных чувств и отношений, восхищения красотой жизни, природы и женщины. Фоменко дарит нам тонкое искусство. Художественное отношение к миру, чем сам обладает в избытке. Ведь он в первую и в последнюю очередь - художник. А художником сегодня является далеко не каждый работающий в театре режиссер. Он позволил себе быть художником, и на склоне лет поражает своим восторгом перед жизнью, которой, очевидно, научился дорожить. И это один из главных итогов его человеческого и творческого опыта, для перенятия которого нужен такой же талант и такие же высокие чувства, какими обладает он сам.