Восьмого сентября Большой театр открыл очередной сезон. Вместе с премьерой "Турандот" зрителям предложены билеты по новым ценам. Теперь за далеко не лучшие места на наиболее ходовые спектакли предлагается заплатить от тысячи рублей. В своих интервью руководители театра говорили, что цены надо повышать до тех пор, пока из-под колонн не исчезнут спекулянты, то есть не будет найден баланс между спросом и предложением. Похоже, точка равновесия ищется где-то в районе идущего по соседству "Нотр Дам де Пари" (пока в уровне цен, но дальше - кто знает). Осталось разобраться, откуда берется спрос и что же на самом деле предлагается.

Большой театр - давно уже не просто театр в привычном понимании этого слова. Это в значительной степени символ и знак со своей историей, традициями, легендами. Это давно уже достопримечательность, объект, обязательный для посещения. Автобусы с иностранными туристами, как в былые времена, заполняют Театральную площадь перед спектаклем, да и у российских граждан пунктик "побывать в Большом театре" присутствует в жизненной программе, хотя бы теоретически. Людей много, Большой театр один, потому спрос, конечно, никогда не иссякнет. Зритель приходит, чтобы прикоснуться к определенным, известным ценностям, а дальше может сложиться по-разному. Может быть, Большой театр станет частью жизни, возникнет потребность возвращаться сюда снова и снова. Но не менее вероятный результат, что просто против графы "Большой театр" будет поставлена галочка, и - все. Это нормально и естественно, вопрос - в пропорциях. Все-таки, наверное, лучше, чтобы первых было побольше, а вторых - поменьше, хотя понятно, что никакое более-менее искусство не бывает интересно большинству. Существует другая опасность - театр может начать просто как-то удовлетворять массовый спрос: раз вы все равно больше не придете - какая разница, что вы увидите. В конце концов, и люстры может оказаться достаточно.

Все это вряд ли происходит сознательно, но отношение "все равно скушаете" в зале ощущается. И не то чтобы на сцене что-то делалось плохо, нет. Просто ловишь себя на мысли: на сцене люди работают артистами, в зале люди работают зрителями, тем и другим тяжело. Очень неоднозначно себя чувствуешь, когда видишь, что люди на сцене делают тебе одолжение: раз положено - мы выходим, поем и танцуем, заказывали - получите по списку. Можно бы возразить, что хочется чего-то большего, невозможного, нереального, но некому тебя услышать. Самое противное, что невозможно предъявлять претензии - мол, не умеют, а выходят. Очевидно, ремеслом пения и танца все владеют, а вот мастерством работать на сцене... Все складывается из мелочей, часто даже не определишь, что "не так". Просто все чуть-чуть нечетко, небрежно, размазано, расслабленно. В других театрах может что-то не получаться, но ты видишь, что артисты стараются сделать все как надо, а здесь вроде все получается, но от этого легче не становится. Единственное приходящее на ум объяснение - абсолютное отсутствие внутритеатральных амбиций. Как будто само присутствие в Большом театре - потолок, стремиться дальше некуда, все достигнуто. Где-то еще, например, за рубежом, может, и нужно что-то доказывать, а здесь... Словно и бояться нечего, и уважать некого, и на публику - наплевать. Когда-нибудь это, может, аукнется, а может - и обойдется. Хотя многое уже изменилось. Со стороны театра - если раньше после начала действия пройти в зал было практически невозможно, то сейчас с этим гораздо проще, что сильно мешает. Со стороны зрителей - на рядовом спектакле в отсутствие клакеров поклоны длятся дольше аплодисментов.

Казалось бы, выход для зрителя в подобной ситуации - ходить только "на звезд". Но здесь вылезает вопрос: а кто сегодня звезды? Нормальный потенциальный зритель знает три-четыре фамилии: Басков, Волочкова, Цискаридзе, может быть, Лиепа и Ананиашвили. Все они достаточно работают над собственной раскруткой, частичка перепадает и театру. И что бы там, справедливого или нет, про них ни писали, для театра они делают больше, чем театр для них. (Еще, конечно, нельзя не упомянуть Зураба Соткилаву, дающего свои футбольные комментарии как солист Большого театра.) Сегодня вообще трудно заметить, что театр предпринимает для своих звезд. Про здание, филиал, финансовые вопросы, репертуар говорят, про артистов - почти ничего, только если о тяжелом характере и сложных взаимоотношениях. Конечно, похвальное желание - превратить Большой театр в коммерчески успешное предприятие, но без солистов это все равно странно. Хотя, опять же, зачем раскручивать, ценить и уважать звезд, если народ и так придет, а кто выступает - можно и в программке прочитать, чтобы потом благополучно забыть. И артисты, похоже, отвечают такому к себе отношению полной взаимностью.

Говорят, что театру нужны новые интересные постановки. С одной стороны, конечно, нужны, а с другой стороны - зачем? Чтобы просто набрать репертуар, можно и без хороших постановок обойтись, а чтоб получился по-настоящему хороший спектакль, надо же как-то работать. Конечно, в опере можно обойтись без "спектакля", но нельзя без музыки и хороших голосов, и в балете плохо без хороших исполнителей, но раз уж постановка осуществляется - почему бы ее не использовать по максимуму. Чтобы все вышло, как задумано, нужны время, репетиции, отработка деталей. Иначе получается, что всем сказали, что надо делать и куда перемещаться, а возможности освоиться с задачей не дали. В результате главное - не забыть, а выразительность, осмысленность и прочие высокие материи оставить на будущее (если оно, конечно, будет). Сегодняшняя практика - несколько спектаклей подряд с многомесячным интервалом - этому вряд ли способствует.

Нельзя судить о спектакле по генеральной репетиции (тем более, когда специально предупреждают, что возможны паузы и певцы могут петь не в полный голос), но все же несколько слов о "Турандот". О спектакле еще напишут, тем более что Пуччини - это само по себе хорошо. Пока - о сопутствующих обстоятельствах. Пели, надо сказать, не вполголоса, а как умеют, двигались традиционно "в полноги", что в данной постановке и данном оформлении совсем нежелательно. Но во втором действии вышла на сцену Турандот (Франческа Патане) и стало понятно, что она, кто она и на каком основании выходит на эту сцену. Не по пению, по поведению. А вопрос, что мешало и мешает остальным понять, что "встать" и "остановиться", "сесть" и "присесть", "замереть" и "не двигаться" - это разные вещи, и само по себе большое число людей на сцене - не самое великое достижение, остался открытым. Можно приглашать замечательных постановщиков, искать оригинальные ходы, заявлять об амбициозных планах, но трудно рассчитывать на светлое будущее, не желая просто хорошо делать необходимую сегодня работу.

Вероятно, все это не имеет отношения именно к данному спектаклю, и на оперу люди ходят "за другое", но почему-то именно на этой "Турандот" все прошлые сомнения сошлись. Хочется верить, что с официальной премьерой и началом сезона все изменится к лучшему.