Валерий Шадрин - вице-президент Международной конфедерации театральных союзов и директор Международного театрального фестиваля имени Чехова - в августе награжден Премией Москвы в области литературы и искусства за проведение Всемирной театральной олимпиады, которая прошла год назад. Но уже меньше года осталось до следующего Международного театрального фестиваля имени Чехова, главного детища конфедерации. Среди ближайших проектов - Сезон русского театра в Токио.

РЖ: Валерий Иванович, я так понимаю, что правильнее всего начать с поздравления, все-таки не каждый день случается Театральная олимпиада и не каждый раз даже такие крупные события отмечаются премиями.

В.Ш.: Спасибо, мне приятно это очень.

РЖ: Когда уже Олимпиада прошла, отклики все были восторженные. Писали: "Праздник театра, волшебство театра". Наверное, вы не верили, что такое возможно. А сейчас верите в то, что это было?

В.Ш.: Верю. И тогда верил, что это возможно, потому что очень хотелось сделать большой праздник для людей. Вы знаете, в свое время Стрелер написал книжку - "Театр для людей". Но театр, хотим мы или не хотим, - искусство элитарное. А мы хотели сделать праздник для широкой публики, для всего народа. Нам кажется, это получилось. Мы сделали, в общем-то, официальную программу, которую обещали, сделали экспериментальную программу, а она привлекла, в общем-то, самые, самые, самые широкие массы. И я думаю, что это была, ну, если можно так сказать, пропаганда театра среди населения. Был праздник, настоящий народный праздник, а сколько было людей на улицах! Я даже в советские времена не помню, когда на праздники, октябрьские или майские, было столько народу на гулянье. Поэтому радостно и горды мы все, кто делал, что это состоялось.

РЖ: Что было сложнее всего: уговорить артистов, знаменитостей приехать, или богатых людей, что вообще-то того стоит и за это стоит заплатить, или третье - уговорить власти страны и города, что такая Олимпиада нам нужна?

В.Ш.: Уговорить деятелей театра, и вообще - деятелей искусства, приехать в Москву, как правило, не составляет большого труда. Москва - театральный город, театральная Мекка с хорошими традициями театра, одним словом, все хотят приехать. Другое дело, условия финансовые. Это - самая главная проблема. Убеждать власти было не трудно, Юрий Михайлович Лужков сразу нас поддержал, тогдашний премьер Черномырдин тоже поддержал, а вот выбить потом то количество денег, сколько надо было, чтобы провести эту огромную театральную Олимпиаду, аналогов которой в мире не было, - вот на это потребовалось немало сил. Кстати, привлекались и средства стран, которые участвовали. Деньги спонсоров, вся выручка - все пошло в дело. Так что можно сказать, было всеобщее желание сделать этот праздник и обеспечить его финансирование.

РЖ: Олимпиада в Москве была третьей по счету. Первая была, насколько я помню, в Греции (да, в Греции), вторая была в Шизуоках в Японии, третья была в Москве. А следующая будет? Кто-нибудь отваживается на такие огромные траты?

В.Ш.: Москва - особый город, поэтому в нашем понимании Олимпиада - это всенародный праздник. Начиналась же все в Дельфах, в Греции, как лабораторная акция небольшая, довольно узкая. Японцы, благодаря нашему уже влиянию, расширили программу, сделали все более широко. Следующая Олимпиада пройдет то ли в Греции, то ли в Соединенных Штатах, то ли в Боготе... До сих пор не ясно. Но понятно, что в следующем году Олимпиады не будет.

РЖ: Были, конечно, сказочные истории. Уличный парад в июле прошлого года по Тверской, парад-карнавал. После матча Япония-Россия особенно хочется вспомнить эту миролюбивую демонстрацию, когда я с ужасом смотрел, что в конце Тверской толпа практически сомкнулась, и, тем не менее, любопытствующие расступались, пропуская артистов, карнавалы, которые шли один за другим - Венецианский, Бразильский. Все были живы-здоровы, - такая потрясающая была театральная толпа. Вам много тогда приходилось совещаться с милицией?

В.Ш.: К нашему удивлению, мы не ждали столько народу. И милиции было предельно мало, она не готова была к такому количеству людей. И мы с Людмилой Ивановной Швецовой, заместителем мэра Москвы, шли от мэрии до Манежа вместе, в толпе, и никакая милиция нас тоже не могла ни охранять и не могла сдерживать толпу, которую и не надо было сдерживать. Да, девочек из Бразилии пощипали, пощипали им перья немножко, но все это было достойно, все это было на юморе, все это, мне кажется, очень достойно прошло. Я сам боялся этой огромной массы людей, которая вышла на улицы. Но, может быть, потому, что внизу, на Манежной праздник продолжался, там выступала студия "Фести", и эта программа предполагала рассредоточение людей, а не концентрацию - это дало нам возможность не создавать толпы. А вообще-то говоря, это было проблемой номер один - чтобы нам дали разрешение на такую акцию. Хорошо, что она так прошла.

РЖ: А кому пришло в голову снять троллейбусные линии, чего естественно никакая другая столица не позволит.

В.Ш.: Ну, я уж не помню конкретно, кому пришла в голову... Просто у нас не проходили конструкции, и мы попросили Лужкова на оргкомитете снять линии. Он подумал, подумал, сказал: "Ну, ладно, когда-нибудь в субботу-воскресенье давайте попробуем снять". Такое вот доброе было отношение властей к этому празднику.

РЖ: А кто был автором финального фейерверка, равного какому в Москве не было?

В.Ш.: Честно говоря, мы хотели привезти фейерверк из Испании, где они считаются лучшими. Но возникла неразрешимая проблема, - как провезти все эти пиротехнические средства через таможню. В итоге мы от этой идеи отказались. И весь фейерверк делали российские компании. Чисто русская работа. Получилось блестяще.

РЖ: Вы, наверное, после Олимпиады стали самым авторитетным организатором фестивалей в мире, этакий гуру. Или такой табели о рангах в мире нет?

В.Ш.: Нет, конечно. Табели о рангах нет. Просто я дружу со многими директорами крупнейших фестивалей мира, и Эдинбургского, и Авиньонского, и с Колумбийским фестивалем, и Первым американским, и с целым рядом других. У нас нет там такого, кто более важный. Мы дружим, помогаем друг другу, хотя каждый фестиваль имеет свое лицо.

РЖ: Думаю, что очень многих волнует, будет ли по-прежнему работать Вячеслав Полунин и будет ли в следующем году уличная программа?

В.Ш.: Слава будет, он по-прежнему вместе с нами, но мы думали, что он сделает свою программу. Пока окончательно ответить не могу, но перед отъездом его на гастроли мы обсуждали проблемы - я боюсь, что мы можем не успеть к 2003 году сделать нашу программу. Называться она должна "Бабы-дуры" ("Crazy women"). Но пока мы не совсем готовы - и с точки зрения творческой, и с точки зрения финансовой. Поэтому, может быть, это сделаем в 2005 году. Но уличная программа будет, мы откроемся, я думаю, замечательным испанским коллективом "Комедианты" с огромными их возможностями. Они работают с огнем. Это демоны, это настоящие демоны. Это будет очень красивое зрелище. И еще, если получится, замечательный есть парад карнавальный в Тринидаде и Тобаго. Тринидад и Тобаго находится в Карибском бассейне. И это - один из интереснейших народных карнавалов, даже более старший, чем карнавалы в Бразилии. Кстати, они участвовали в открытии Зимней Олимпиады, часть ребят. Но это сложная проблема, потому что надо сохранить все костюмы - он идет в январе. Как сделать программу, мы сейчас думаем. Если получится, будет замечательная, новая, интереснейшая программа. Большая уличная программа.

РЖ: Ну а сам фестиваль будет в Москве? Не отправитель ли вы вслед за "Золотой маской" в Петербург?

В.Ш.: Соображения некоторые такие нам высказывали, но мы от этого отказались, у нас фестиваль проходит в Москве, мы не собираемся менять ни в следующем, ни в каком другом году, но мы отмечаем по-своему трехсотлетие Петербурга. Мы выпустим премьеру, видимо, в январе. Спектакль в Большом Драматическом театре им. Товстоногова совместно с Францией и Конфедерацией театральных союзов. "Жорж Данден", пьесу Мольера, поставит Жак Лассаль, один из известных французских режиссеров, он работал в Комеди Франсез и сейчас ставит много. Потом привезем этот спектакль на фестиваль в Москву.

РЖ: Это будет единственный ваш проект к Чеховскому театральному фестивалю? В Москве уже любят ваши совместные спектакли, - "Бориса Годунова", "Гамлета" Штайна...

В.Ш.: С Декланом Доннелланом сделаем еще один проект. "Двенадцатую ночь", где будут играть одни мужчины. Как при Шекспире играли женские роли одни мужчины, так и мы хотим сделать теперь. Кроме того, мы планируем вместе с ребятами из фестиваля НЕТ попробовать сделать в порядке эксперимента несколько спектаклей. Взять пять наших молодых режиссеров, известных, уже опытных, скажем так, - достаточно опытных, - чтобы они сделали спектакли специально к фестивалю по пьесам молодых зарубежных авторов. Что у нас получится - вы посмотрите. Может быть, это будет хорошая идея. И вообще мы молодежную программу не отвергаем, считаем, что должна быть экспериментальная программа, потому что мы должны думать и о будущем.

РЖ: Собственно, кто эти молодые режиссеры? Та же Ольга Субботина работала и с Петером Штайном, и с Декланом Доннелланом...

В.Ш.: Да, и Кирилл Серебрянников, там целая группа ребят, которые, я думаю, откликнутся. Мы сейчас готовим эту программу. Я думаю, будет интересно.

РЖ: А, кстати говоря, как складывается судьба "Бориса Годунова" и "Гамлета" Штайна. В Москве мы их, к сожалению, почти не видим.

В.Ш.: "Гамлет" Штайна почти целый месяц гастролировал в Токио, в одном из крупнейших залов Токио - в Новом театре. Туда приезжал Штайн, репетировал, успех был настоящий, и пресса была восторженная. Потом "Гамлет" будет показан в Риге и в Киеве в течение этого года. А "Борис Годунов" имеет большую уже историю. Сейчас мы привезли его декорации в Москву, мы покажем спектакль в конце года в Санкт-Петербурге, потом в Риге вместе с "Гамлетом", и в Киеве - вместе с "Гамлетом". Потом у нас в следующем году будет какой-то перерыв, когда мы готовимся и проводим сам фестиваль. Поэтому, я думаю, в этот период гастролей не будет, а потом у нас на осень следующего года запланированы большие месячные гастроли "Бориса Годунова" в Соединенных Штатах в четырех городах. Конечно, мы его покажем в Москве. Когда? Когда будет такая возможность. У нас тоже проблемы. Нужны и деньги, финансы накопить. Просто сейчас есть проблемы со спонсорами на показ.

РЖ: А программа следующего года уже сверстана, и что будет точно? Твердая договоренность с кем-либо есть?

В.Ш.: Твердая договоренность на девяносто процентов есть со всеми. Сейчас мы уточняем всю программу. Будет много спектаклей и известных режиссеров с мировым именем, и будет много молодых режиссеров. Единственно, что обычно мы на чеховских фестивалях показывали и русский театр, показывали Москву для всего мира. Мы все-таки уйдем от этого. Сделаем как принцип более чистый. "Маска" показывает все русские лучшие спектакли и предлагает какого-то гостя иностранного, а мы наоборот - показываем все лучшее, что есть в мире, и гость будет у нас российский. Какой будет гость из России - не знаю пока, может, и не будет в этот раз, но, тем не менее, все-таки здесь надо упорядочить наше фестивальное движение. Но мне кажется, это будет правильно. В начале октября мы проведем пресс-конференцию и обо всем расскажем подробно, обо всей программе.

РЖ: Хорошо, тогда буду какие-то частные вопросы задавать. Боязнь повторов и желание повторов. С одной стороны понятно, что самих себя уже, что называется, не переплюнуть, с другой стороны, чем-то удивить хочется. И ждут уже, естественно, все чего-то сверхъестественного. Приедет ли, например, конный театр "Зингаро"?

В.Ш.: Хочу обрадовать, что "Зингаро" приедет, это будет мировая премьера, новый спектакль, мы сейчас в Авиньоне с Бартабасом встречались, обсуждали, я думаю, что он в конце января - начале февраля даст большую пресс-конференцию, все расскажет. Так что там же, в Коломенском, будет 16 спектаклей. Начнем мы 23 мая показ и закончим 12 июня - в День независимости России.

РЖ: Помню, перед прошлой Олимпиадой приезжал в Москву Уилсон и начинал работать с Аллой Демидовой, над каким-то Гоголевским сочинением, по-моему, это "Записки сумасшедшего" были. Этот спектакль не появится, Уилсон передумал? Выбирает другую актрису, другую вещь?

В.Ш.: Сложная история. Долгий разговор. Мы с Уилсоном дружим по-прежнему, но у нас не получилась, к сожалению, эта идея, поскольку партнеры, которые должны были как продюсеры участвовать в этом, отошли в сторону, оставили меня одного. А я Уилсону сказал: "Ты что ж, твой проект такой дорогой, я его просто не в состоянии осилить". Вопрос висит. Будем ли мы дальше с Аллой, будет ли другой, будет ли другая пьеса и будем ли мы работать - не знаю. Но спектакль Уилсона, я думаю, мы привезем.

РЖ: Скажем так, извинительное отношение западных режиссеров к нашим невысоким возможностям финансовым - к тем низким гонорарам, которые мы им потенциально можем предложить, - это все уже проходит, то есть режиссеры требуют обычных своих мировых гонораров?

В.Ш.: Да. Сейчас все Россию воспринимают как нормальную Европейскую страну, ну и помогают, правда. Ни один фестиваль, наверное, не имеет такого отношения со стороны западных правительств, особенно Франции, Италии, Германии, Англии, Японии, может быть, целого ряда других стран. В прошлый год - Швеция, сейчас, может, это будет Дания. Когда правительства, понимая, что нам просто сил не хватит, сами берут на себя расходы на дорогу, часть гонорара, и, таким образом, мы имеем облегченный вариант. Но, в принципе, требования к нам общие, как ко всем.

РЖ: Такие фестивали, как Олимпиада, как вот Международный Чеховский фестиваль, повышает интерес в принципе к русскому театру?

В.Ш.: А как же! Я думаю, что вообще фестиваль такой - это и авторитет Москвы, и авторитет русского театра, и авторитет России. Он помогает и специалистам, а их довольно много приезжает, теперь - со всей Росси и стран СНГ, и из других стран. Мы собираем в Москве все лучшее, что есть в мире. Можно приехать и не ездить по многим странам - и здесь сразу все посмотреть. Это дает импульс для дальнейшего творчества. И мы даже, может быть, не сознаем сами, какие потом последствия будут, кто возьмет и какие крохи и идеи театральные из тех или других спектаклей. Это бесспорно помогает.

РЖ: Вы много ездите. Что-то такое, чего у нас нет, - в мире есть? Театр, до которого мы не доросли, или, наоборот, который потеряли?

В.Ш.: Да нет, я думаю, что в России, в принципе, все есть. Но все есть в разных качествах. Что-то есть, например, вдруг неожиданно - русскую классику замечательно ставит Люк Банди, с прекрасными актерами. Психологический театр. А иногда у нас получается замечательно вдруг какой-то балет современный Эйфмана. И так далее. То есть сказать, что у нас чего-то нет, что-то мы потеряли... Все мы что-то теряем, что-то приобретаем, сказать твердо, что что-то у нас такого серьезного нет, я не берусь.

Беседу вел Григорий Заславский