Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Театр < Вы здесь
Скорее Тамара вернет Демона в христианский мир,
чем он превратит ее в Царицу мира

Дата публикации:  20 Июня 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

"Демон" в постановке Льва Додина на сцене Мариинского театра

Постановка оперы Антона Рубинштейна по лермонтовской поэме (либретто Павла Висковатова) стала шестым опытом Льва Додина в оперном жанре и первым в содружестве с дирижером Валерием Гергиевым. Спектакль был создан как совместная постановка с парижским театром Chatelet. Премьера во Франции была сыграна в январе в рамках фестиваля "Руссие сезоны в Париже", в России - в июне на фестивале "Звезды белых ночей".

Для Додина мир рубинштейновской оперы - прежде всего мир христианский, божественный, гармоничный. Декорации Давида Боровского обнажают режиссерскую концепцию. Фоном действия служит черно-голубой контур грузинского православного храма, очертания которого трансформируются в крест с течением действия. Мерцающий силуэт этого храма, то скрывающийся за небесными облаками, то появляющийся вновь, виден и на заднике сцены.

Демон - русоволосый, ангелоподобный Евгений Никитин - мечущийся в душевных муках, хоть и бывший, и падший, но ангел, не желающий каяться и примиряться с Небом. Он скорее угрюм и тих, чем злобен и агрессивен. Ангел - Наталья Евстафьева - божий посланец, призывающий Демона к покаянию, - превращен режиссером из абстрактного небожителя в реальную монастырскую послушницу. В спектакле вообще множество жизненных бытовых действий и реальных конкретных мотивировок, нет ни инфернальности, ни демонизма.

Многочисленные слуги (они же - хор), готовясь к свадьбе, развешивают ковры и разглаживают праздничные одежды. Тамара слышит голос Демона, сулящий ей вечность и власть над миром, и прельщается им, забывая о своем женихе. Демон, видя, что Тамара готова поддаться искушению, насылает на ее жениха разбойников. Тот отказывается от молитвы перед сном в мрачном ущелье, сморенный усталостью и мечтами о Тамаре, и оказывается убит. В этом, с одной стороны, как бы и нет ничьей вины (на спящих христиан напали злые и коварные татары - не христиане), а с другой, виноват каждый из них - ведь если бы жених перед сном все же помолился, если бы Тамара не прислушалась к голосу Демона и не дала бы ему надежду, если бы Демон не дал волю своим желаниям, то в мире христианском, божественном и гармоничном не произошло бы трагедии.

Трагизм происходящего подчеркивает статичность поставленных недвижными рядами гостей (хора) в грузинских национальных костюмах в сцене свадьбы. На их фоне мечется Тамара, узнавшая о гибели своего жениха и стремящаяся за душевным покоем в монастырские стены.

Демон, преображенный любовью (чувством истинно христианским), готов отказаться от власти, бессмертия и свободы. Он страстно убеждает Тамару в своей любви, но, покорясь Демону, она умирает от его поцелуя. Бог не отдал ее душу, отныне она принадлежит небу. Демона же ждет вечность, одиночество и уныние.

Надо сказать, режиссерская трактовка такова, что скорее Тамара вернет Демона в христианский мир, чем он превратит ее в Царицу мира. Не происходит этого, кажется, лишь потому, что сюжет оперы не позволяет.

К сожалению, после парижской премьеры, состоявшейся полгода назад, спектакль не был восстановлен режиссером, и это наложило отпечаток некоей упрощенности и на мизансценический ряд, и на актерскую игру. Прежде всего это касается Татьяны Павловской в роли Тамары (в Париже эту партию исполняла солистка Большого театра Марина Мещерякова). Лишенная направляющей руки режиссера, она буквально не знает, что делать (помимо, собственно говоря, пения) в финальном дуэте с Евгением Никитиным. Это, конечно, немного портит впечатление от постановки, в целом глубокой и неожиданной.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Павел Ведерников, За Кабуки - спасибо /17.06/
В конце концов, японский театр подает пример нам: ведь в России даже в Малом давно уже не играют пьесы Островского так, как это было при жизни автора, а в Кабуки √ ощутима именно великая поступь традиции.
Григорий Заславский, Московские театры уже разделили на "чистых" и "нечистых" /11.06/
На открытии Чеховского театрального фестиваля Людмила Швецова говорила о том, что в Москве есть как репертуарный, традиционный театр, так и театр новый, ищущий. Но если рассматривать "новые интерпретации" в широком смысле, то именно репертуарные театры дают наиболее интересные образцы свободного прочтения.
Майя Крылова, Крайность льда, представленная в танце /30.05/
В Арктике я встретилась с самым красивым пейзажем, который я когда-либо видела. Я встретилась с невероятной красотой, с источником неземного наслаждения. Абсолютная белизна. И еще я встретилась... с сопротивлением поверхности льда.
Вера Максимова, Доронина до и после раздела Художественного театра /21.05/
Возмездие не обошло Доронину за то, что играла с судьбой, рвала судьбу на части, произвольно переставляла куски своей жизни, так легкомысленно обращалась с собой, со своим уникальным даром. Во МХАТе на Тверском бульваре большая часть репертуара поставлена ею. Профессиональным режиссером Доронина не стала. Но свой театр сохранила.
Владимир Забалуев, Алексей Зензинов, Хроника смерти, объявленной заранее, или Слово о погибели земли Русской /16.05/
В перестройку или начале 90-х "Красной ниткой", вероятно, прошла бы по разряду "чернухи". И вот в начале третьего тысячелетия, когда общественный интерес к деревенской прозе почил в бозе, герои Железцова неожиданно заговорили со сцены - и едва ли не каждое их слово сегодня звучит откровением.
предыдущая в начало следующая
Екатерина Ефремова
Екатерина
ЕФРЕМОВА
katefr@mail.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Театр' на Subscribe.ru