Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Театр < Вы здесь
Между Ниццей и стенд-апом
Дата публикации:  30 Ноября 2004

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Вторая половина ноября получилась у меня фестивальной. Не то чтобы в Москве в это время совсем не было премьер, но существенных и амбициозных - не было, так что я решила сосредоточиться на фестивалях и гастролях.

Сначала был Фестиваль русского искусства в Ницце. Мероприятие это проводится уже в шестой раз, правда, первые два были в Канне. Оно довольно занятно, хотя и протекает в атмосфере, необычно расслабленной для журналиста, привыкшего к бешеным фестивальным гонкам. В день - одно-два события, не больше. Впрочем, на столичных журналистов оно рассчитано в последнюю очередь. А в первую - на жителей большого, богатого, но весьма провинциального города французского юга.

Главное помещение фестиваля, который проводит ассоциация ACR (Академия Российской культуры во Франции), - это огромное здание Национального театра Ниццы в самом центре города. Соответственно основные посетители Десяти дней русского искусства - ниццкие театралы, в первую очередь те, кто купил абонемент в NTN на весь год. А абонементы, как правило, покупают люди состоятельные и немолодые - породистые дамы с голубоватой сединой и лысоватые мужчины в дорогих костюмах. Среди этой публики, как стало понятно за годы проведения фестиваля, самый большой успех имеет то, что воспринимается как русское классическое искусство или национальная экзотика. В этом году за все русское классическое искусство отвечал Государственный симфонический оркестр Санкт-Петербурга под управлением Владимира Рылова. Он выступал с гала-концертом русской оперы к юбилею Глинки. Качество концерта - вялый оркестр вкупе с унылейшими солистами - располагало ко сну, но пожилая местная публика осталась весьма довольна. Рассказывали, что в прошлом году за "классику" отвечал Белорусский театр оперы и балета с балетом "Спартак" и он вызвал еще большее воодушевление зала, хотя московские балетные критики, оказавшиеся на спектакле, то вытаращивали глаза, то умирали со смеху, пораженные архаизмом зрелища.

В качестве национальной экзотики здесь бывали якутская драма, танцы эскимосов, дагестанский ансамбль "Лезгинка" и многое другое, и все имели огромный успех. А в нынешнем году за все национальное отдувался Ансамбль песни и танца Татарстана (к 1000-летию Казани), и снова восторг зала был полный. Впрочем, к татарским артистам претензий никаких - они работали честно: пели соловьями, ходили павами и скакали вприсядку, меняя разноцветные костюмы после каждого номера, но для немногочисленных отечественных зрителей все это выглядело некоторой "клюквой" и напоминало кремлевский отчетный концерт.

Отработав "обязательную программу", чтобы ублаготворить местных театралов, фестиваль принимался за просветительство - знакомил публику с современным российским искусством, которое на этот раз получилось сплошь питерским. Надо сказать, по этой части бэкграунд фестиваля в Ницце выглядит весьма убедительно: сюда приезжал и Гинкас со спектаклем по Шагалу (художник как раз похоронен недалеко от города), был и театр "Тень", и Гришковец, и театры современного танца Татьяны Багановой и Ольги Пона. На этот раз приехал театр АХЕ с известной нам "Мокрой свадьбой" (тут ее назвали "Алхимической свадьбой" по имени одного средневекового французского трактата) - тысячный зал разделился на возмущенно "букающих" старших зрителей и восторженно визжащую и свистящую молодежь. Современную русскую пьесу представлял "Валентинов день" Ивана Вырыпаева (сентиментальное продолжение старой пьесы Михаила Рощина "Валентин и Валентина"). Над этим спектаклем в постановке Василия Сенина (театр "Балтийский дом") обливались слезами все немолодые французские зрительницы. И при раздаче призов зрительского жюри, которые приняты на фестивале, "Валентинов день" получил малую награду.

А главный приз получил, да и вообще главным ниццким событием был, спектакль Андрея Могучего "Между собакой и волком", сделанный по роману Саши Соколова в копродукции с NTN специально к фестивалю. "Формальный театр" Могучего начал репетировать спектакль уже в Ницце, приехав за месяц до премьеры. Впрочем, Андрей просил этот показ называть не премьерой, а скорее эскизом спектакля - он считал, что все сделанное еще настолько сыро, что после окончательной питерской доработки спектакль станет совсем другим. Мне, к сожалению, пришлось уехать с фестиваля до показа, но я видела репетиции, слышала много баек и говорила с москвичами, которые уже после фестиваля восторженно рассказывали о спектакле. Судя по всему, успех был полным - французы постановку Могучего приняли с тем же восхищением, что и наши соотечественники.

Из России "Формальный театр" вез для спектакля гору всякого мусора, купленного на барахолках или найденного по случаю (в этом знает толк художник "Собаки..." Бармалей, любящий работать с вторсырьем). Драные халаты и тулупы, куцые ушанки, стоптанные ботинки, обломки музыкальных инструментов, бочки, веники, терки, хомуты, патефон, гармошки и множество других живописных предметов непонятного назначения рядами свисали со штанкетов вдоль всей сцены, образуя что-то похожее на лес. Бармалей озабоченно рассматривал "коллекцию" и то, что ему казалось слишком новым и чистеньким, - "доводил". Могучий с удивлением говорил: "А у французов-то помойки отличные! Мы вот, когда делали "Школу для дураков" в Германии, ничего там полезного найти не могли, все до последнего ржавого гвоздя пришлось везти из Питера, а тут такие роскошные находки есть - от русских не отличишь!" - и гордо показывал какой-то странный медный прибор с дверцами и стеклышками. На огромной сцене вся эта красота висела в несколько ярусов, а на задник проецировалось видео, сделанное постоянным видеохудожником Могучего Александром Малышевым: оживающие зимние картины Брейгеля.

Тому, кто видел прежний спектакль Могучего по Саше Соколову - замечательную "Школу для дураков", получившую в свое время "Золотую маску", - не надо объяснять, что собой представляет жанр "картинок к роману": импрессионистски легкое, почти бессловесное и очень музыкальное действо, в котором ирония неотделима от лирики. "Собаку..." многое связывает со "Школой...", и трудно понять, как кудрявый, вязко-многословный роман Соколова, в котором за стилистическими играми события-то не всегда можно обнаружить, превратился в такую прозрачную сценическую жизнь дурковатых и ободранных русских мужиков. Они копошатся и играют, словно на картинах Брейгеля, и русская культура естественно существует между ними то в виде карикатурного Пушкина с зайцем, который, как известно, некогда перебежал ему дорогу, то в виде красавца в лосинах и фраке, которого на репетициях условно называли Онегиным. То в виде балерины в пачке и на пуантах, в которую преображается белотелая и ласковая соколовская шлюха Орина.

Что касается актеров, то у Могучего сейчас настоящая "дрим-тим": в "Собаке..." собрались самые яркие, живые и склонные к импровизации актеры, которые работали с ним за годы существования "Формального театра". Вернулся даже уморительно смешной Олег Жуковский, когда-то начинавший с Могучим, а в последние годы игравший в знаменитом "Дереве". И будет очень обидно, если эта изумительная компания останется в Питере по-прежнему бездомной.

Вернувшись из Ниццы в Москву, я застала разгар фестиваля Stand-up comedy, организованного журналом "Афиша". Открывать новое мероприятие должна была Рената Литвинова, заявившая свой моноспектакль как разговор со зрителями о любви. Но кинодива и начинающая театральная актриса, на представление которой было продано особенно много билетов, перед самым спектаклем испугалась и сказалась больной, так что по-настоящему фестиваль начался с двух стенд-апов: аутентичного англичанина по имени Иан Стоун и Псоя Короленко с напарником под претенциозным именем Коллективное БеЗсознательное.

Стоун был хорош. Классический мелкий носатый еврей, язвительный и шустрый, каким мы и представляем себе "стенд-апера" после фильма "Ленни" с Дастином Хофманом, в течение часа болтал с собравшейся в клубе "На Брестской" публикой, которая понимала его безо всякого переводчика и иногда парировала так, что знаменитость не успевала среагировать и отвечала знаменитым: "здесь вопросы задаю я!". Впрочем, настоящего "жесткача" не было, хотя застенчивым зрителям было трудновато. Например, Стоун долго приставал к сидящему в первом ряду мужчине: "Как вас зовут? Не помните? Посмотрите, может, на пиджаке написано? Как? Хьюго Босс?" Когда человек пытался ретироваться в задние ряды, Стоун двинулся за ним, продолжая веселиться. Вообще, темы представления были традиционные для стенд-апа. Секс: "Разогреемся - руки вверх, в стороны, на гениталии соседей. Разогрелись?.. Я тут недавно в душе бассейна видел у мужчины такую эрекцию!" Еврейская: "Надеюсь, все поняли, что я еврей? Мусульмане есть? Ага, некоторое напряжение возникло!.. Крайняя плоть? У меня тоже есть - дома в баночке лежит!" Политика: "Почему в оформлении метро "Киевская" у вас такая нацистская тематика: блондины в коричневых рубашках? Кажется, я слишком рано начал эту тему?" Религиозная: "Я буду говорить всего семь с половиной часов, а потом мы все помолимся... Ну, как вам "Страсти Христовы?.." Если ваша религия такая хрупкая, что реагирует на шутки, посмотрите на себя..." Наркотики: "Я не люблю наркотики - из-за моего носа мне на одну понюшку приходится тратить 60 фунтов". Ну и так далее: педофилия, гомосексуализм и прочие сюжеты, мимо которых не пройдешь.

После этого бодрого шутника представление, которое на той же сцене давали Псой Короленко с Кириллом Боголюбовым, выглядело удручающим. Повесив над сценой портрет Аркадия Райкина, пара выступальщиков решила продемонстрировать залу то, что считала традиционным советским стенд-апом: самого Райкина, Ильченко с Карцевым, Тарапуньку со Штепселем, Жванецкого, "Кабачок 13 стульев", пародиста Александра Иванова, эпиграммы Валентина Гафта и прочее. Но все это в препарированном виде, с эдаким интеллектуальным заворотом вроде включения в карцевский диалог про склад требований немедленно выдать "безымянное означающее" или "пубертатор", или в какую-то юмореску про проститутку вставить пару слов про ее интерес к Кьеркегору и Лейбницу. Далее, понятно, в шутках появлялись Юнг, Хайдеггер, не говоря уже о Сорокине с Пелевиным. При этом малопригодный к сцене юноша Боголюбов (который в пресс-релизах характеризует себя не иначе как "ученый-экспериментатор, оригинальный теолог, радикальный психолог и психопат"), а также мной очень любимый и невероятно талантливый Псой выглядели унылыми, претенциозными и натужными шутниками из самодеятельности, в которых мрачная публика не кидает помидоры только из деликатности и уважения к былым заслугам.

Других спектаклей на этом фестивале мне, к сожалению, увидеть не удалось, но по рассказам знаю, что обещавшие сами прочитать свой новый загадочный опус "Ex-sex" модные братья Пресняковы от выступления в конце концов отказались. Что похожий на культуриста Андрей Лапин, который собирался излагать что-то тантрическое, в присутствии многочисленных поклонников постепенно раздевался догола и рассказывал о том, как добиться оргазма. Что Елена Морозова и Сергей Фролов, разыгрывавшие текст Родиона Белецкого, выходили в зал, чтобы расспросить зрителей об их первом сексуальном опыте, а самый успешный из отечественных стенд-аперов - Николай Фоменко - тоже далеко не уходил от сюжетов "материально-телесного низа". Все это, впрочем, по-своему интересно.

А теперь, расслабившись среди двусмысленных шуток, москвичам стоит приготовиться к новой мощнейшей фестивальной канонаде, которая начинается уже сейчас и надолго отвлечет нас от текущих театральных премьер. Уже приехавшая из Ниццы группа АХЕ начала играть в "Крокус Экспо" грандиозный спектакль-путешествие "Sine loco". Первого декабря со спектакля Жозефа Наджа "Дневник неизвестного" начнется фестиваль NET, в котором на этот раз очень сильная программа, включающая спектакль Коршуноваса, два спектакля Остермайера, спектакль неизвестного у нас, но очень знаменитого Арпада Шиллинга и еще много чего. Кроме того, в декабре в Москве покажут представления двух гениев: мировую премьеру "Песни песней" Някрошюса и "Мойщика окон" Пины Бауш. О прочем - молчу.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв ( )


Предыдущие публикации:
Дина Годер, Обстругали /16.11/
"Король Лир" урезан до того, что сюжет рвется и летит к черту, не говоря уже о смыслах. Поэтический текст "Тартюфа" так набит дешевкой отсебятин, что и стихи перестают быть стихами, и смысл главной мольеровской пьесы скукоживается и становится примитивным. Да и "Последняя жертва" в "Ленкоме" заметно измельчала.
Дина Годер, Театр как тренинг, ритуал и место для пыток /01.11/
Премьеры второй половины октября: "Идиот", "Филоктет" и "Человек-подушка".
Владимир Забалуев, Алексей Зензинов, Метафизическая вертикаль /20.10/
Реакцию критиков на спектакль Владимира Агеева "Маскарад" можно было бы принять за очередную коллективную травлю, которыми богата театральная жизнь Москвы, но эта версия представляется слишком простой. Похоже, одна из причин в том, что "занудный" режиссер идет к успеху у зрителей и последующим призам в обход корпорации театральных обозревателей.
Дина Годер, Порадуйтесь за театр Райкина. А в "Современник" - сходите /19.10/
Премьеры первой половины октября: "Страна любви", "Маскарад", "Шинель".
Дина Годер, Новая, новее, еще новее... /30.09/
Во второй половине сентября столичные театры предлагают исключительно современные пьесы.
предыдущая в начало следующая
Дина Годер
Дина
ГОДЕР

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Театр' на Subscribe.ru