Нынешний январь до самого конца оставался сонным: премьер мало, а те, что состоялись, большей частью и сами театры не считали для себя ударными, будто все никак не могли оправиться от новогодних праздников. Театралы досматривали то, что не успели увидеть перед самыми каникулами. Первым номером тут для измученной души критика шла "Последняя жертва" в Малом театре - уже третья московская постановка этой пьесы.

Сама по себе постановка Владимира Драгунова была скучновато-архаичной: двигались по кругу традиционные павильоны: обои, картины на стенах, столы, кушетки, самовары, двери, двери, двери. Ходили туда-сюда купцы и мещане, актеры играли жирно и хлопотливо, привычно для Малого. Пытаясь напомнить, что нынче уже не девятнадцатый век, возился в углу придуманный режиссером фотограф, а то вдруг в трагическую минуту сюжета действие замедлялось, небо над павильоном полыхало красным, а герои ни с того ни с сего начинали двигаться замедленно и говорить замогильно. В этот момент попахивало семидесятыми годами века двадцатого, но, по счастью, режиссерских новомодностей хватало лишь минут на пять. На все эти глупости зрители не отвлекались - для них все дело было в центральной актерской паре - богаче Прибыткове и молодой вдове Юлии Тугиной, которых играли Василий Бочкарев и Людмила Титова. Эту пару Ольга Егошина в газете "Новые известия" назвала "Лучшим любовным дуэтом 2004 года". "Любовный" разворот сюжета выглядел весьма неожиданно, "Последнюю жертву" еще не ставили как пьесу о взаимной страсти Флора Федулыча и Юлии. В недавнем спектакле МХТ, где действие было перенесено в изысканное начало двадцатого века, седовласый солидный Прибытков Олега Табакова скорее "покупал" себе в жены женщину, отчаявшуюся после измены любовника. А в горячечно энергичном спектакле Ленкома ленивый и слегка инфернальный Прибытков Збруева просто ждал, пока вдова сама упадет к нему в руки, словно дозревшая груша.

В Малом, как пишет в "Коммерсанте" Роман Должанский, "Последняя жертва" стала мелодрамой "о том, как чувство случайное и несерьезное - между Юлией Тугиной и молоденьким игроком-вертопрахом Вадимом Дульчиным - уступает место настоящей и светлой любви, связывающей все ту же Юлию и Флора Федулыча". Бочкарев играет невероятно обаятельно. В светлых костюмах с ухоженной седоватой бородкой он совсем не похож на старика-купца: стремительный, с блестящими глазами, мгновенно реагирующий и принимающий точные решения, совсем не наивный, а лукавый, даже хитроватый, но восторгающийся Юлией по-мальчишески непосредственно, искренно и шумно. И хотя Людмиле Титовой нелегко соответствовать лучшему артисту театра, в ней видно то, что могло прельстить такого Прибыткова, - открытая и живая натура, легкий веселый нрав (в девушках Юлия явно была хохотушкой) и сердечная отзывчивость. Финал Драгунов строит как сладкую сцену у фотографа, где новое семейство Прибытковых снимается с куклой, словно с будущим ребенком. Но сама пара так мила, что даже этот фальшивый хэппи энд не кажется тошнотворным.

Следующая ожидаемая премьера была уже в самом конце января. Роман Козак поставил в филиале Пушкинского театра "Джан" Андрея Платонова, разложив с помощью молодого драматурга Андрея Курейчика короткую повесть на троих актеров. В этом спектакле играет Алла Сигалова, она же значится хореографом-постановщиком, и, поскольку главное в постановке - пластика, ясно, что авторство здесь ей принадлежит даже больше, чем титульному Козаку. Героя "Джана" Назара играет молодой Александр Матросов, своей какой-то квадратной и устойчивой силой напоминающий персонажей Дейнеки (что, наверное, правильно для 20-х годов). Сигалова (обозначенная в программе "Она") в полыхающем красном платье играет всех женщин, начиная с умирающей от голода матери Назара до десятилетней девочки. А еще верблюда, хищную птицу и куст перекати-поле. Третий актер (Илья Барабанов) играет всех прочих героев. Практически весь текст в спектакле произносит Назар, озвучивая даже прямую речь героинь, но это к лучшему: Сигалова не драматическая актриса и в тех местах, где ей все же приходится говорить, она безбожно интонирует, успевая за несколько слов впасть то в надрыв, то в сюсюканье. Удивительным в спектакле оказывается другое: повесть Платонова - целомудренная, скорбная, полная мыслей о смерти и превращении человека в безжизненный песок, - в этой постановке неожиданно делает своей главной темой торжество плоти, и каждая встреча Назара с другой плотью, да и вообще с чем-либо другим, превращается в танец вожделения. Даже когда Сигалова изображает перекати-поле, она так тащит за собой героя, так обвивает его, словно играет не сухой комок, а, к примеру, любовный цветок из "Сна в летнюю ночь". Уж и не буду описывать, во что превращается встреча Назара с верблюдом.

Бог знает, отчего повесть Платонова сделала в воображении постановщиков такой странный кульбит. Скорее всего, она просто покорилась специфическому складу дарования Сигаловой. В любом случае этот спектакль, где так много энергии тратят артисты, а зрители, сидящие к ним совсем близко, ее почти не получают, еще не повод говорить, что Платонова и вовсе поставить невозможно.

Надо сказать, прошедшая половина сезона давала так мало тем для обсуждения, что критики решились на то, что прежде позволяли себе очень редко, - стали рецензировать студенческие спектакли, как известно, имеющие короткую жизнь. Хорошо, что в этом году был достойный повод: наступил дипломный год у ГИТИСовского актерско-режиссерского курса Сергея Женовача, перенявшего мастерскую у Петра Фоменко. Главным сюжетом для большинства рецензий был спектакль "Мальчики" (линия Илюши Снегирева из романа "Братья Карамазовы") в постановке самого Женовача. В пронзительно сентиментальном и чистом спектакле по Достоевскому не было никаких трюков и эффектов, это были всего лишь разговоры на пустой сцене, в сущности - просто образцовая педагогическая работа. Но критики, обсуждая ее, поражались масштабности поставленных задач и один за другим повторяли, что "это тот театр, которого нигде в мире больше нет, который, нравится он тебе или не очень, является нематериальным достоянием страны, зрелым плодом той школы, которой и вправду может завидовать весь мир" (Роман Должанский, "Коммерсант"); "...глядя этот добротный и умный спектакль, еще раз убеждаешься, что русская театральная школа по-прежнему остается одной из лучших в мире и что главным врагом этой школы является, как ни парадоксально, русская театральная практика, губящая на корню все ее достижения" (Марина Давыдова, "Известия"). "Мальчиков", которых до конца этого года дипломники играют в 39-й аудитории, под крышей РАТИ, обычному театралу увидеть непросто. Зато в рамках проекта "Твой шанс" в Театральном центре на Страстном (он показывает лучшие дипломные спектакли столицы, в расчете, что здесь московские худруки смогут выбрать себе актеров) в январе сыграли другой спектакль курса Женовача - "Как вам это понравится".

Шекспировскую комедию поставил студент-режиссер Александр Коручеков, бывший актер "Сатирикона", теперь уже имеющий режиссерские предложения и от Вахтанговского театра, и от "Современника". Тот самый Коручеков, который в "Мальчиках" сыграл Алешу Карамазова, необычайно похожего на самого Женовача. Его простодушный, славный, полный студенческого веселья и восторженных влюбленностей спектакль больше всего по настроению напоминает "Двенадцатую ночь" первого фоменковского выпуска. В нем, правда, нет таких явных звезд, как Кутеповы или Тюнина, но по части изобретательности, он, пожалуй, даже опережает ту постановку Каменьковича. Особенно хорош второй акт, в котором перед героями вырастает лес из воздушных шариков, трепещущих на зеленых веревочках разной длины. С этими шариками чего только не придумывают: их и таскают туда-сюда, выгораживая полянки и сгущая чащу (шарики не улетают из-за мешочков-утяжелителей, привязанных к концам веревок), их собирают, как цветы, их протыкают, изображая, как разрывается сердце влюбленного, и так далее. Пока еще этот спектакль жив, я советую сходить на него или отправить своих детей - школьников и студентов, - они получат удовольствие. Обычно "Как вам это понравится" играют в Учебном театре ГИТИСа в Гнездниковском переулке, куда всякий зритель может попасть, да и Центр на Страстном тоже взял его под крыло. А еще есть планы, что программа "Твой шанс" сможет показывать лучшие дипломные спектакли и после того, как студенты закончат институт (в этом году такое уже практиковали со спектаклями Щукинского училища), тогда Шекспир в постановке Коручекова доживет и до следующего года.

Ну, и последнее январское (а заодно и февральское) событие, о котором стоит сказать, - очередной показ "сНежного шоу" (Snowshow) Вячеслава Полунина. То есть сам по себе очередной показ знаменитого спектакля не сенсация, и в сто первый раз писать о том, как это красиво, смешно и душещипательно, не имеет смысла. Событие следовало бы назвать "Полунин в городе". Полунин, как известно, такой мотор, в присутствии которого заводится все - и живое, и мертвое. На этот раз он придумал пригласить Николая Полисского - художника, известного своими масштабными акциями в духе "ленд-арта" в деревне Николо-Ленивец. Там, собрав вокруг себя помощников-крестьян, Полисский строил огромные зиккураты из сена и бревен, сооружал из тонких веток копию Шуховской башни, а из толстых - высоченный маяк и расставлял по необъятному снежному полю армию снеговиков. Так вот, деревенский "ленд-арт" Полунин решил превратить в городской "паблик-арт", и приехавший с десятью крестьянами Полисский слепил с помощью студентов-актеров двести снеговиков во дворе театра Вахтангова, где играли шоу. Пока лепили, наступила оттепель, и тогда Полунин придумал акцию "прием снега у населения". Снег население доставало с трудом, поэтому пригнали специальную "снегоделательную" машину, а потом снова ударили морозы. Полунин настаивал, что каждый снеговик должен иметь свое лицо - так и было, и некоторые из них удивительно напоминали самого клоуна. Говорят, когда поступило предложение московские гастроли "Сноушоу" продлить, Слава решил, что надо довести число снеговиков на Арбате до тысячи.

Но, конечно, одними снеговиками и спектаклем присутствие знаменитости не исчерпывалось. Подряд на нескольких площадках Полунин устраивал специальные театрализованные рассказы о себе, и это, как всегда у него, превращалось в отдельное шоу. Таким образом снимали видеоверсию автобиографической книги, которую как раз сейчас Слава пишет с помощью Натальи Табачниковой. Встречи эти - в Доме актера и в Центре на Страстном - будут происходить и в феврале, на них очень интересно сходить тем, кто мало знает о Полунине (многое станет понятным), но и те, кто кое-что знают, я думаю, не пожалеют: когда Слава, остановившись посреди рассказа, начинает играть, не поддаться его обаянию невозможно. Помню, как поставивший "Сноушоу" Виктор Крамер рассказывал о потрясении одного иностранного клоуна: "Слава может стоять столбом две минуты и крутить бахрому занавески, а зрители будут смотреть на него как завороженные. А мне за это время, чтобы не потерять внимание публики, нужно десять трюков сделать". Пользуйтесь случаем это увидеть, пока Полунин в городе.