Учитывая время года, начать надо с естественной темы: "Задание на лето", статья г-на Жарихина в АПН.

Казалось бы, речь о чем-то приятном, но - "Как бы не так! Политическая элита в России получила сейчас очень важное "задание на лето": отвлекшись от беготни по телевизионным ток-шоу, в спокойной обстановке на подмосковной даче или заморском пляже наконец осознать, что совсем скоро, в 2008 году, в стране будут выбирать нового Президента. Что В.В.Путин, несмотря на все свои огромные рейтинги и завидное здоровье, летом 2008 года Президентом уже не будет".

Ситуация, то есть, сворачивает в русло 1999 года. Где-то сидят некто и думают, кому быть следующим. При этом цитированный текст по надрыву заведомо превосходит отклики на Ингушетию - к 1 июля фактически затухшие. Да и были они привычного формата: опять проглядели, необходимо окончательно урегулировать и т.п., отчего и предположение: а ведь некоторые проблемы могут и не подлежать разрешению. Не потому, что это невозможно, но - потому что некоторая проблема государства в действительности является его обязательной составляющей. Как эпилепсия Достоевского. И, соответственно, прогрессирует вместе с самим государством.

События конца июня предположение подтверждают. Например, вовсе не стремятся к разрешению партийные темы. СПС вот как-то непонятно съехался, ничего не решил, остался без вождя. Нехорошо? Нет, вот мнение г-на Журавлева на Кремле.орг: "Шаг вбок, два наискосок, но в правильном направлении (первые впечатления о съезде СПС)".

"На съезде никаких обязывающих, ломающих через колено решений принято не было. Ни развала, неизбежного для случайных попутчиков, ни решительного размежевания по пустяшным принципам в ленинском духе не случилось. Значит партия будет жить и дальше, значит сумеет восстановить потенциал и выйти к избирателям с четкой программой и доказанной пока еще не закончившимся кризисом политической жизнеспособностью".

То есть СПС таков, какой есть, и другим СПСу быть не надо. И от КПРФ накануне их съезда никто ничего не ждет. Ну, Зюганову придется уходить, но - комфортно, контролируя процесс ухода. Выдвигать своего преемника, ставить людей. От просемигинских элементов отобьется. Вполне технические анализы.

Разумеется, проблемы КПРФ и СПС синхронны. Что и отмечено в опросе "СПС и КПР- общие беды" на Политкоме Владимиром Акимовым (политолог, бывший советник КПРФ по политическим вопросам): "Эти две партии, СПС и КПРФ, идентичны в том, что ставят неправильные задачи", - и Алексеем Макаркиным: "У СПС и КПРФ, несмотря на их разные судьбы, общая проблема: они остались в 90-х годах, играют по правилам того времени".

Только кто может быть уверен, что нынешние реалии - это уже действительно новые реалии? Ступор СПС и КПРФ может означать именно то, что их нынешняя форма существования адекватна. И для них самих, и для государства. Оно, возможно, без двух таких партий было бы уже каким-то вовсе иным, что как-то даже и антиконституционно.

В этой связи любопытно, что в последнюю неделю июня затеялось дежавю, отсылающее к 1998-1999 годам. АПН думает о преемнике, небольшой и ленивый банковский кризис плюс персоналии околодефолтного периода. "Новая газета" зачем-то принялась мучить г-на Кириенко, новости о котором в последние годы были сугубо региональными ("Кредит МВФ: кто-то теряет, кто-то находит" с подзаголовком "Зачем бывший премьер России так рвется в США?").

Кроме медийного пафоса изданий, данный слив распечатавших или сочувственно подсветивших, комментариев не было, разве что от самого Кириенко, ну и опровержение от самих сенаторов, которые, согласно "Новой газете", якобы требовали какого-то расследования. Кому все это понадобилось? Что ли Кириенко кто-то внес в обойму на повышение, а это вызвало асимметричный ответ некоей другой стороны? А куда ему на повышение? В премьеры - нет, в преемники тоже вряд ли. Да его и СПС-то возглавить никто не уговорит. К тому же глубина проработки компромата оказалась слабой, выдержала всего-то пару дней, так что даже вариант с интригами против Кириенко как Приволжского полпреда ("Газета.ру", "Волга впадает в Балтийское море") выглядит маловероятным.

Остается предположить, что все дело в мистических свойствах российской власти, отчего-то решившей вспомнить 98-99-й. А уж кто, как не Кириенко, олицетворяет это дежавю. Но не он один: тут же возникла волна рассуждений о другом герое той поры, о г-не Лужкове (еще один странный синхронизм: это ж Кириенко был его соперником в 1999-м). О Лужкове, разумеется, думают в контексте его ухода. Но, в отличие от случая с Кириенко, тема проработана мощнее. Речь не о нем самом, а уже о его преемниках.

Например, "Известия", в формате аналитики на раз-два-три, сделали вывод: "Возможных претендентов в столичные градоначальники делят на три группы" ("Хозяину Москвы ищут замену"). На раз-два-три можно разложить что угодно, это методология нечеловеческой силы, так что известинский вариант охватил все, а группы там таковы: "варяги, наследники, неизвестные". Накал вокруглужковских страстей вполне на уровне 1999 года.

Приняв факт дежавю за ситуационную основу событий, обнаружим, что разрозненные вроде бы события обретают явную взаимосвязь. Возможно, что пять лет - это такой государственный цикл. Даже МВФ и тот возник, и не как фон наезда на Кириенко, а лично. "Время новостей" ("Головокружение от успехов. МВФ критикует российскую экономическую политику") резюмировало:

"Эксперты МВФ, покидая российскую столицу, сделали публичное заявление. При общем благожелательном тоне ясно виден основной диагноз, поставленный российской власти, - головокружение от нефтяных успехов и боязнь новых реформ. Само по себе появление этого документа - огромная неожиданность. Обычно после сбора информации и вплоть до публикации ежегодного доклада эксперты МВФ избегают комментариев... Эксперты Фонда полагают, что действия российской власти в области бюджетной, денежно-кредитной и валютной политики нуждаются в серьезной корректировке".

Как и в случае с Кириенко, не очень понятно, отчего это возникло именно теперь. Не так чтобы МВФ вернулось из небытия, оно постоянно как-то маячило, но - сейчас его заметили.

Вообще, есть ситуация и есть методики работы с ней. Ситуации всегда смутны, а методики зависят от моды. Рассмотрим на украинском примере. Там начинается президентская кампания, российская политологическая мысль оживилась и уже даже выяснила, кто там против кого. Скажем, АПН - въехавшее в данный процесс вплоть до открытия филиала ИНС в Украине г-ном Белковским (а как это - украинский филиал национальной стратегии? чьей национальной?) - сообщило, что "в последнее время во властных структурах Украины возникли сомнения в способности Януковича победить на выборах. СДПУ(о) напрямую выступает против премьера. Президентские амбиции демонстрируют секретарь Совбеза Украины В.Радченко и министр транспорта Г.Кирпа". Заметка при этом почему-то называется "Ющенко заведет уголовное дело на Тимошенко", но не в названии суть, а в методе.

Дело в том, что выборы там в конце октября. Учитывая лето - времени осталось мало. То есть за оставшееся время украинская власть собирается сделать президента с нуля. Из, скажем, г-на Радченко, в публичном поведении не замеченного и к нему не склонного (установить это просто, посмотрев по агентствам его ньюсмейкинги за год).

Методика, значит, такова: никакой клиент не станет отчитываться в СМИ о наличии контракта с каким-либо политтехнологическим лицом. Так что это п.лицо может участвовать в украинской кампании, делая заявления из положения лежа на диване. Например - заявлять о своей работе на Ющенко. Если тот победит - заявитель в шоколаде, представительствует от победителя на федеральных каналах и проч. триумфы. Не получится - ну, авторитаризм там все задавил.

В этом - авторитарном - смысле Украина тоже любопытна. "Россия должна стать экспортером демократии", - утверждал председатель комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев в "Известиях" от 25 июня.

Заголовок интригует: как Россия будет делать это, если та же Украина в сравнении выглядит светочем демократии: в какой еще стране СНГ власть продвигает конституционную реформу, ограничивающую права президента в пользу парламента?

Но подход Косачева не сравнительный, а геополитический: "В последнее время тема отношений России со странами СНГ стала предельно актуальной... Если раньше Россия уступала нажиму этих государств (правда, предпочитала делать вид, что не замечает этих уступок), то теперь она готова перейти в наступление".

Все это о том, что Запад не любит, когда Россия развивает свое влияние на территории СНГ. Вот выход из положения: "Но, думается, здесь налицо и серьезные недостатки нашей общей линии в отношении стран СНГ, которая должна быть в первую очередь направлена на преодоление распространенного представления о российском влиянии и присутствии на постсоветском пространстве как о явлении, тормозящем развитие демократии".

То есть Россия производит демократию уже в таких количествах, что ее остается на экспорт в СНГ, что и следует делать, вытесняя с демократического рынка американцев, которые отнесутся к такой демократической экспансии положительно.

Так что и о деле ЮКОСа - тоже с методологической точки зрения. Если в начале истории речь шла о судебно-правовых нюансах и даже о неком международном резонансе на следственные действия, то к июлю все это ушло, а доминируют решительно не теоретические взгляды. Законодательство если и упоминается, то - как-то странно:

"Должно быть цивилизованное сотрудничество таких компаний с властью, а не укрывательство от уплаты налогов, чтобы не было в их деятельности такого вот полукриминального душка. Единственное, что меня немного задело, так это тот факт, что, по сути дела, контрольный пакет акций ЮКОСа находится не у российских акционеров, а у иностранных. Я считаю, что это неправильно, и хотя закон, конечно, это позволяет делать, но раз это самая крупная компания в России, которая добывает самый большой объем нефти, то, наверное, нужно подумать о том, что наша страна должна иметь в этой компании соответствующий контрольный пакет акций", - полагает г-жа Слиска ("НГ", "ЮКОС переходит под контроль государства").

Или, тоже методом раз-два-три, "Власть" ("Кому достанется ЮКОС"): "ЮКОС проводит дополнительную эмиссию акций, которая либо напрямую передается государству как новому собственнику, либо продается потенциальным инвесторам... Вариант номер два - отнять у ЮКОСа активы, а Ходорковского - посадить на 10 лет... Вариант три - сменить олигарха".

Разговор, то есть, конкретный, хотя аналитика на раз-два-три означает, что доступа к зоне приятия решений у автора нет. При этом по факту история ЮКОСа, а в целом - отношений бизнеса и власти, оказывается не конкретной проблемой, которую надо разрешить в рамках существующего законодательства, но системообразующим геморроем РФ как государства.

Значит, ситуации всегда чреваты очередным переделом. Откуда следует, что нынешнее дежавю - это не летняя заморочка, а явление, обусловленное самой природой. Оно и есть та стабильность, которая числится теперь нашим главным достижением.