7 апреля Центризбирком отклонил одиннадцать из двенадцати вопросов, предложенных к всероссийскому референдуму г-ном Глазьевым. Вопросы были признаны не подлежащими вынесению на референдум РФ - вполне, надо отметить, в соответствии с Законом о референдуме, которого Глазьев, получается, не читал. А может, и читал, просто не в Законе пафос: теперь Глазьев собрался передать те же самые вопросы коммунистам, которые тоже хотят раскатать референдум. У них и без глазьевских уже семнадцать вопросов. Причем все однотипны: "Согласны ли вы с тем, что в Российской Федерации должно быть обеспечено право каждого гражданина на общедоступное и бесплатное дошкольное, среднее, профессиональное и высшее образование?" Странно, в списке нет вопроса: "Согласны ли вы с тем, что в Российской Федерации каждому положено полное и безоговорочное счастье?"

Вот такое нежное у товарищей представление о референдуме. Впрочем, г-н Зюганов уже сравнил список вопросов с "Апрельскими тезисами", а зампред ЦК КПРФ И.Мельников конкретизировал, что процедурой подготовки к референдуму коммунисты преследуют рекламные цели. В сумме получается, что и "Апрельские тезисы" тоже были рекламой, что расширяет границы исторического материализма.

С другой стороны, налицо сильные старания по части дискредитации референдумов как таковых - их наглядно превращают из потенциального политического инструмента в инструмент пиара. Даже не только коммунисты; сейчас по регионам обламывают инициативу СПС о референдумах за восстановление прямых выборов губернаторов. Опять же непонятно: при чем тут референдум? Законодательная база под назначение губернаторов была как-то подведена, а если подведена коряво - то в самый раз бодаться именно на этом поле, а не коллекционировать чувства граждан в целях наглядной агитации.

В это же время случилось любопытное взаимодействие двух олигархических мотивов. Точнее - одного, но с разных точек зрения. Имелось последнее слово Ходорковского, анализировать которое по причине его адаптации к массовому читателю избыточно - тайных смыслов, направленных кому-то, там минимум. Только один веселый абзац (цитирую по "Коммерсанту" от 12 апреля):

"У меня, в отличие от тех скромных бизнесменов и бизнес-чиновников, которые стоят за делом ЮКОСа, нет яхт, дворцов, гоночных машин, футбольных клубов. Даже дом для "Комсомолки" сфотографировали не мой. Мой - гораздо скромнее, и его фотографы просто не заметили - он слишком мал на фоне типовых громад Рублево-Успенского шоссе. И имущества за границей у меня нет. Можете спросить у спецслужб - они это теперь прекрасно знают".

И в тот же самый день 12 апреля в том же самом "Коммерсанте" (ну, бывают странные сближенья...) такое: "Вчера американский журнал Time опубликовал очередной список 100 самых влиятельных, по мнению журнала, людей мира. Россию, как и в прошлом году, представляет всего один человек, но на этот раз не президент Владимир Путин, а губернатор Чукотки и бизнесмен, а также "строитель и титан" Роман Абрамович" (Алена Миклашевская, "Роман Абрамович занял место Владимира Путина").

Еще одна история про отношения власти и бизнеса. Пару недель назад на встрече с бизнесом президент пообещал снизить срок давности по приватизационным сделкам с десяти до трех лет. Правительству было дано поручение разработать соответствующие поправки в 181-ю статью Гражданского кодекса, которые стали известны "Коммерсанту". Тут и выяснилось, что поправки вовсе не гарантируют приватизационную амнистию, даже наоборот. Детали и причины есть на "Политкоме" (11 апреля, Татьяна Становая, "Приватизационная амнистия может стать декларативной"). Вывод там такой:

"На сегодня власть, с одной стороны, пытается восстановить доверие бизнеса, выступая с различными актуальными для него инициативами. Однако на стадии внесения изменений в законодательство содержание инициатив меняется весьма существенно: идея формально сохраняется, но на деле меняется в худшую для бизнеса сторону. Скорее всего, это свидетельствует об отсутствии консенсуса внутри властной элиты в отношении бизнеса: если более либеральные ее представители ищут пути оптимизации отношений с бизнесом, то госбюрократия - увеличения нагрузки на бизнес и расширения инструментов воздействия на него".

Но тут что интересно - госбюрократия оказалась не точкой зрения, сводящейся к либерализму или его отсутствию, а образом мысли, возвышающимся над данной альтернативой. Видный госбюрократ г-н Касьянов выступил на Лондонском экономическом форуме. Выбранные места из мессиджа экс-премьера:

"Правительство и финансовые власти полностью потеряли контроль над инфляцией. Будет достаточно даже небольшого снижения цен на нефть, для того чтобы бюджет, составленный по раздутым макроэкономическим показателям и завышенным расходам, столкнулся с дефицитом в 2005 году. И многомиллиардный Стабфонд может быть потрачен в течение полутора лет, что, несомненно, приведет к потере завоеванного в течение пяти последних лет инвестиционного рейтинга.

...На глазах углубляется противоречие, неопределенность во власти, что ведет к ухудшению инвестиционного климата. Превратилась в бездарную комедию по переодеванию административная реформа.

Число секторов, где запрещена деятельность иностранцев, растет. Сейчас это не только нефть, но и сельское хозяйство. А правительство совсем утратило контроль над инфляцией" (Ольга Тропкина, "Михаил Касьянов выступил в Лондоне с предвыборной речью", "Известия" от 12 апреля).

Вот тут в чем нюанс: либерал он или не либерал (представляется либералом вроде), но к процессу г-н Касьянов подходит с традиционной для него государственнической стороны. В формате, скажем, номенклатурной оппозиционности. Потому что если бы это была партийная какая-то оппозиция, он бы говорил не о проблемах госаппарата и его ошибках, а о проблемах электората - пусть даже от лица бизнеса и даже крупного. Оно конечно, дело было в Лондоне, но начинать политическую деятельность с описания проблем западных инвесторов... в этом есть полет. Вообще, из этого можно даже вывести предположение, что раз уж человек был во власти, то к нормальной жизни он более не способен, поскольку мыслить может только с позиций той или иной ветви власти. На этот счет как раз появилась идея Д.Бутрина ("Для внутреннего употребления", "Газета.ру", 7 апреля):

"Предложу свою версию. Вполне жесткий и в достаточной мере тоталитарный режим в России уже построен. Но, по иронии судьбы, в его условиях приходится существовать крайне ограниченному числу граждан России - представителям самой власти. Тоталитарный порядок возвращен, кажется, почти исключительно для внутреннего употребления самим властным режимом, и не похоже, что это явление предполагается расширять на всю остальную Россию".

Итого: "Разумеется, "внутрикремлевский тоталитаризм" для страны - вещь не такая уж безобидная. Несмотря на то что команда Владимира Путина не всевластна, определенную власть она все же имеет и часто транслирует свое видение вещей в окружающий более или менее здоровый мир. Вряд ли имеет смысл дожидаться, когда единомыслие и Старший брат за зубчатыми стенами приведут эту систему к полной деградации. Государственная власть - всего лишь часть страны, но остальная страна, вопреки сложившемуся не без участия "кремлевского тоталитаризма" мнению, в принципе также ответственна за происходящее внутри зубчатых стен. Однако ценность нынешнего государственного аппарата, занимающегося в основном самопоеданием, для страны стремительно падает. Рано или поздно при таком сценарии развития рациональнее будет строить новый Кремль - не стены, а систему государственной власти".

Все бы ладно, но вот трансляция-то происходит... Тут подгадал опрос от ФОМа (7 апреля, "Отношение к России в мире"):

"В своих представлениях о том, как воспринимается наша страна за рубежом, респонденты далеки от единодушия: 34% из них думают, что в мире к России в целом относятся хорошо, 46% - что плохо. За последние годы доля сторонников первой точки зрения сократилась весьма заметно (в 2003 г. думали, что к России в мире относятся хорошо, 51% наших сограждан, в 2004 г. - 42%), а доля сторонников второй - соответственно, выросла (в 2003 г. негативное мнение о России считали преобладающим в мире 33%, в 2004 г. - 43%).

...В вопросе об объективности "внешнего" взгляда на Россию мнения разделились практически поровну: 35% опрошенных считают, что в мире к ней относятся объективно, а 36% - что необъективно".

В сумме получается, что известная точка зрения - Россия окружена врагами, и надо бороться, чтобы не допустить ее расчленения и т.п. - вполне популярна в опрашиваемых массах. И это, надо отметить, находится в известном противоречии с картиной, нарисованной г-ном Бутриным.

О возникновении такого чувства именно централизованным образом сообщает другой нюанс опроса: "Согласно полученным данным, за последние десять лет в странах дальнего зарубежья бывали 7% опрошенных (некоторые из них бывали и в зарубежье ближнем); посещали только страны СНГ либо Прибалтику еще 11%. И, как выяснилось, бывавшие за границей несколько чаще, чем россияне в среднем, полагают, что и к нашей стране в целом, и к ее рядовым гражданам за рубежом относятся хорошо".

Так что с тоталитаризмом вне зубчатых стен дело обстоит не так уж и плохо. Причем чем виртуальнее, тем успешнее.

Но идеологически главное и вообще самое сильное высказывание недели было сделано Григорием Ревзиным в "Коммерсанте" от 12 апреля. Речь шла о венецианской выставке Максима Кантора ("Безнадежная картина").

"Максим Кантор - плоть от плоти европейской либеральной традиции, традиции радикального сомнения. Только в России эта традиция сегодня нигде не доходит до такой степени радикальности. Ведь согласитесь, либеральная оппозиция, если она и существует в сегодняшней России, в основном концентрируется вокруг категорического неприятия передачи собственности от бывших комсомольских деятелей к бывшим офицерам ФСБ. Это, конечно, важная тема, но есть в ней некая локальность. Трагедия либерального сознания, выясняющего сегодня свою тотальную необеспеченность, России не знакома. В этом смысле Кантор - очень европейский мыслитель, русская почва которого определяет только радикальность его европеизма... Он говорит что-то очень простое: посмотрите, нашими идеалами были свобода и демократия (нашими не в смысле партии СПС, а в смысле любого советского интеллигента), посмотрите, чего мы добились. Получившееся - ужасно, других идеалов у нас нет".

Итак, налицо замещение. В самом деле, проще и легче воспринимать проблемы передела собственности, нежели осознать, что этим проблемы не исчерпываются, поскольку они касаются не только работодателей, но и вообще. Так что в данный исторический момент интеллектуальная часть РФ находится накануне главного шага в своей европеизации: требуется понять, что и без проблем крупного капитала проблема свободы явно существует. Короче, требуется приватизировать Weltschmerz.

Ну а то, что данная окончательная европеизация будет связана с определенными экзистенциальными переживаниями сильной степени тяжести, - так уж давно пора было осуществить это переживание лично, а не общинно. Зато потом уже будет не так мучительно больно. И все это конструктивно, потому что будет чем заняться: надо же обеспечить свое либеральное сознание, в конце-то концов.