Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Политическая мысль < Вы здесь
Прощание пафоса
Неделя политологии: 28 апреля - 5 мая

Дата публикации:  5 Мая 2005

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Основное ощущение, возникающее при чтении политических СМИ накануне 9-го мая и в связи с 9-м мая, - общий оттранслированный смысл оказался, против очевидных ожиданий, вовсе не очевиден. Да, с государственной стороны имелось повышенное влечение к пафосности. Не как обычно, а с перебором - как на 300-летие Санкт-Петербурга, которое в итоге имело слабое отношения к наличию, собственно, города Санкт-Петербурга. Чем что-либо пафоснее, тем меньшее отношение к действительности оно имеет. То есть уже интересен и этот перебор.

Разумеется, он происходил в известных форматах, с развешиванием плакатов, растяжек, ленточек, и проч., что в 2005 году выглядит уже этническим искусством - в варианте персонажей в косоворотках и кокошниках на очередном Дне города. Возможно, и в том и в другом случае организаторы искренне думают, что надо именно так, а иначе и факт не состоится. Но получилось, что отмечается не собственно событие, а очередной день формата отношения к событию.

Возьмем пример спикера Миронова, который на своем сайте открыл страничку с анонсом: "Председатель Совета Федерации, Председатель Российской партии ЖИЗНИ Сергей Миронов исполняет песни военных лет". Это, конечно, политическое заявление Миронова, все-таки - третье лицо в государстве. Но чем тут хорош спикер: на его фоне понятно, что в 2005 году этот пафос уже заведомо выглядит штамповкой. То есть возникло и некоторое альтернативное отношение. Не альтернативное по части противопоставления, но добавившее смыслы, отсутствовавшие в традиционной процедуре. Эту ситуацию можно было бы выстроить как оппозицию "казенный - не казенный", но это не вполне корректно, поскольку не в том дело, да и оппозицию специально никто не выстраивал.

Скажем, Кирилл Харатьян ощутил это так: "Шестидесятилетие Победы вызвало целую лавину слов и публикаций, под каковой лавиной остался совершенно погребен смысл происходящего здесь и сейчас события. А ведь очевидно, что юбилей 2005 года обязан отличаться от предыдущих, должен непременно быть наполнен каким-нибудь новым смыслом. Чего, как мы видим, нет как нет" ("Что-нибудь придумать", "Московские новости").

Но идея отсутствия нового смысла в столь традиционной теме может возникнуть лишь если этот новый смысл возник. Иначе бы никакого ощущения семантической недостаточности не было.

А это свидетельство реальности самой даты - ее оживляет именно появление новых смыслов, - а еще - того, что растет разнообразие сознаний, об этом думающих. Кажется, это единственная дата, когда их возникновение было бы так заметно: уж очень затверженным был формат отношения к Дню Победы, служивший, в общем-то, конкретной процедурой соединения граждан и государства в неком нормативном государственно-гражданском сознании. Именно его репродуцирование, производимое раз в году в формате "Самый святой праздник" и являлось главным, - с точки зрения государства - смыслом даты. Из факта утверждения абсолютной ценности победы следовала абсолютная ценность государственного сознания, выдаваемого в этот день гражданам государства чуть ли не как подарок или праздничный заказ.

Так что традиционные мнения не слишком здесь интересны, интересны случаи, когда традиция нарушается. Например, в варианте Кирилла Рогова ("Ведомости", "Победители не каются", 4 мая): "... для сталинского режима День Победы стал не только днем утверждения СССР в качестве мировой империи, но и днем великой индульгенции. Сталинский режим не просто одержал победу над режимом столь же, если не более бесчеловечным, каковой мог оправданно гордиться. Сами героизм, самоотвержение, ужас и несчислимые жертвы этой войны отодвигали, затирали и убирали в дальнее прошлое кошмар внутренней войны, которую развязала советская власть на своей территории - от коллективизации и голода начала 1930х до массовых репрессий конца 1930х и истребления побывавших в плену уже во время войны. Все это теперь оказывалось перевернутой страницей, оправданной или, по крайней мере, оплаченной Великой победой. И наша Победа отменила наше Покаяние. Потому что победители не каются. О чем нам еще раз решил напомнить президент Путин".

Но представляется, что тут существенно не столько покаяние, сколько наличие вышеупомянутого государственного сознания. Потому что только оно может иметь дело с историей в формате Победы и Покаяния. Да и насчет покаяния сомнительно: оно же не предполагает учет частных случаев, а только они могут вызвать желание взглянуть на вещи по-другому, - а как иначе поймешь, что каяться надо? Ну, а если внимание обращается к частным случаям, то нормативное сознание стушевывается.

Разумеется, это может вызвать известный дискомфорт, тем более для России, не склонной, в общем-то, допускать различные точки зрения. Точнее, предполагать, что они могут существовать и не в конкурентном варианте. Очевидно, пик дискомфорта нормативного сознания пришелся на историю, связанную с заявлениями балтийских стран - отчего-то тут же повлекших за собой дискуссию (российскую) на тему сравнения Гитлера со Сталиным. В силу, надо полагать, непредставимости иного варианта.

И, кажется, именно эта история оказалась чуть ли не основным событием для официального патриотизма, который к празднику, по словам Д.Бутрина, "сдулся".

Сдулся они или не сдулся, но репродуцирование привычных смыслов все равно происходит. Имелись ведь не только традиционные однозначные штампы, а и скептические, в известном варианте "а кто, собственно победил?", имеющем в виду и материальные последствия победы. Цитата из статьи "Извращенная победа" (Александр Сосновский, Московские новости"): "Милый седой старичок, с которым я каждый день встречаюсь в лифте, произнеся обычное "гутен морген", вдруг спросил: "Вы что, еще верите, что победили?" Немецкий ветеран, который в 1943-м попал в плен на восточном фронте, с 1949-го строил социализм в ГДР, а с 1990-го получает пенсию в ФРГ, имеет полное право на удивление. Потому что, читая прессу, слушая политиков, просматривая архивные пленки, можно подумать, что это американцы заставили Гитлера капитулировать, а "Советы" то ли Берлин грабили, то ли берлинок насиловали.

... Мой бывший профессор по социологии в мае 1945-го был тяжело ранен под Берлином. Ныне он живет с женой в однокомнатной квартире на окраине Краснодара и иногда просит меня прислать редкие лекарства из Германии. Каждый раз он порывается передать мне деньги, но я отвечаю: отдадите, когда я приеду. Мы оба понимаем, что лжем. Его пенсия, около 2 тысяч рублей - это аж 55 евро. Просто ему не повезло - тогда он был в рядах победителей". Вопрос, собственно, сводится не только к материальным последствиям, но и к странному чувству: выходит, факт победы должны постоянно подтверждать все окружающие? Иначе, значит, его достоверность не ощущается. Хотя причем тут мнение посторонних, когда речь идет о нас самих? То есть нормативному сознанию дискомфортно: что-то не сходится. Или требуется подтверждение тому, что СССР совершил подвиг, распространив свободу на весь мир?

Эта двойственность отчетлива во фразе из послания Путина Федсобранию: "Наш народ сражался против рабства, сражался за право жить на своей земле, за право говорить на родном языке, иметь свою государственность... Он сражался за справедливость и свободу".

Странное все же основание для государственной гордости: защитили себя. И отчего эта гордость длится так долго? Дело, вроде бы, естественное - защитить себя, почему оно должно еще и самими собой восхваляться как исключительный подвиг? В чем подвиг человека, не позволившего себя убить? Тогда можно гордиться и тем, что до сих пор вообще жив.

А вторая половина путинской фразы означает, разумеется, факт привнесения в мир свободы и справедливости. Ну да, там не все согласны, но откуда вообще это желание настаивать на этой точке зрения? Да пусть себе считают, как хотят - на то им свободу и подарили... Конечно, для власти 60-летие Победы является чуть ли не последней возможностью выстроить некое государственное единство на основании норматива. Именно - реанимировав сознание, избегающее деталей, но как бы адекватное времени и, разумеется, государственному подходу.

Но накануне мая было рассказано много историй. При этом при всей своей приватности они выглядят политическим высказыванием. Даже самые частные, например, Александра Привалова ("О Дне Победы", "Эксперт # 16 от 25 апреля): "Я не знаю точно, кто эти двенадцать офицеров на фотографии, стоящей у меня на полке. Для звена вроде много, для эскадрильи мало. Видимо, все-таки эскадрилья, по понятным причинам недоукомплектованная. Мой отец стоит в третьем ряду. На гимнастерке у него еще ничего нет - ни орденов, ни нашивок, даже гвардейского значка еще не дали. Стало быть, он только-только прибыл в полк - самое начало лета сорок четвертого".

Точка зрения Рогова (у него сказано о том, что "...по большому счету День Победы - это праздник семейный") тут вполне уместна: все рассказывают истории, и это лучшее, что может быть, именно потому, что истории - частные, то есть - личные. В ЖЖ, в одном из комментариев к статье Рогова была реплика: "Семейный праздник - Новый год. Называть единственный в России день национального единения семейным праздником эта... ладно, замнем ради политкорректности".

А зачем тут политкорректность? Это вопрос первичности: либо национальное единение происходит во внешней рамке - с установленными казенными форматами выражения чувств и вычеркиванием чувств неформатных, либо нечто просто объединяет людей. И это вовсе не означает вторичности их личных чувств, это просто право частной собственности на свою жизнь: она происходит и не будучи национализированной. Вообще, это ж какая-то государственная неврастения - полагать, что все немедленно разойдутся кто куда, если государство не обеспечит им сверху формат единства.

Получается, официальный смысл мероприятия состоит лишь в том, чтобы поддержать единственный смысл, который связывается государством с этой датой. А именно - сам факт единственности смысла, утвержденного 60 лет назад, чтобы использовать его как непреходящую и абсолютную ценность. Но в 2005 году в одну общую рамку граждане РФ уже не всовываются.

У Бутрина ("Мастер Йода и День Победы") речь о других вещах и о других людях: ""Вахты памяти" с запахом нафталина без госфинансирования действительно исчезнут. А цветы у подножия памятников - вряд ли. Можно возмущаться тем, что на рекламных тумбах под надписью "60 лет Победы" на московских подростков взирает победоносный, как Чапаев, Мастер Йода со "световым мечом" из рекламируемой премьеры "Звездных войн". Они в этом никакого противоречия не видят - победа сил добра над силами зла и там, и тут. А большего и не надо: память о павших будет храниться до тех пор, пока будут помнить, что 60 лет назад воевали не за Родину, не за Сталина и не за торжество Советской власти над Третьим рейхом. А за мир и против тех, кто его разрушает".

Разумеется, остается вопрос о праве собственности на лейбл "силы добра". В принципе, сохраняется трактовка понятия "справедливость" как сырьевого ресурса, вырабатываемого где-то только лишь в РФ, причем этот ресурс является стратегическим запасом государства. Причина изложена Харатьяном ("Что-нибудь придумать"):

"Сегодняшняя власть не принимает во внимание, а уж тем более в рассмотрение, никакие иные трактовки событий 60-летней давности, настаивая на самой что ни на есть дремучей советской. Причина понятна: пореформенная Россия не умудрилась создать никакой собственной мифологии, отсюда и возврат популярности всего советского. Но с Хрущевым и Брежневым ассоциировать себя как-то стеснительно - возможно, нынешнему властителю, который вырос при них, по сю пору стыдно за ту жизнь; остается Сталин - и 60-летие Победы дает возможность вернуть его в культурный оборот как бы без особой натяжки, как бы логично. Акцент нынешнего праздника, выходит, делается не на свободу как главную ценность нынешнего времени, а на великую роль Москвы в событиях далекого уже прошлого; проявляется желание имперского реванша, что ли?

...Россия же никак не участвует в актуальной работе по пересозданию истории Второй мировой войны и даже считает все попытки по-новому объяснить те события оскорбительными, чем ставит себя в пораженческое положение".

Конечно, вполне возможен вариант, когда этой "актуальной работой" так и не займутся: частные истории умирают, ну а государственную всегда можно подкрасить. Все будет решать мнение о том, что первичней: государство или национальное единение. Но это уже история не так чтобы другая, но - вполне ежедневная.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв ( )


Предыдущие публикации:
Андрей Левкин, Посмертная автаркия /27.04/
Как должны отнестись страны Восточной Европы к тому, что их выход из-под советского управления является, согласно посланию Путина Федеральному собранию, геополитической катастрофой, да еще и крупнейшей?
Андрей Левкин, Размягчение контекста /20.04/
Получается этакое "право пылесоса": надо же куда-то податься политику, для которого нет партии. На выборы пойдут партии, которые либо уже зарегистрированы, либо подадут документы до 1 июля. Следовательно, у данного пылесоса фронт всасывания весьма обширен.
Андрей Левкин, Приватизация вельтшмерца /13.04/
Либерал он или не либерал, но к процессу г-н Касьянов подходит с государственнической стороны. В формате номенклатурной оппозиционности. Потому что если бы это была партийная оппозиция, он бы говорил не о проблемах госаппарата, а о проблемах электората - пусть даже от лица крупного бизнеса.
Андрей Левкин, Форматы круче вех /06.04/
Наблюдается уход нештампованных оценок с медийной территории в условно частную область, в ЖЖ. То есть стала ощущаться чисто редакционная инерция, входящая в противоречие с форматами, требующимися для описания действительности по состоянию на апрель 2005-го.
Андрей Левкин, Ковбои, подъем! /30.03/
Теме правого партстроительства из "Единой России" уже почти год, но она так и пребывает в снулом состоянии, иногда слегка оживая. Что-то там еще не осознали окончательно.
предыдущая в начало следующая
Андрей Левкин
Андрей
ЛЕВКИН
levkin@list.ru

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Политическая мысль' на Subscribe.ru