В Нижнем Новгороде художники четыре дня занимались реанимацией пространства. Сами при этом предполагали, что делают ленд-арт, но у наблюдателя ассоциативно всплывало другое слово - "секонд-хэнд", трансформировавшееся под напором эстетических впечатлений в "секонд-хэд". Впрочем, ничего обидного в этих словечках нет, и при правильном употреблении того, что за ними стоит, можно извлечь определенную пользу.

Региональное отделение Института "Открытое общество" провело в прошлом году конкурс художественных проектов, на один из них - "Пойма времени" - художник, руководитель дизайн-студии и редактор журнала (в одном лице!) Евгений Стрелков получил грант. Но даже если бы он его и не получил, мероприятие все равно рано или поздно прошло бы: для Жениной энергии и целеустремленности нет преград.

Деньги самого доброго в мире спекулянта позволили "Пойме времени" называться фестивалем, со статусом международный, поскольку на берега Оки прибыли художники Туманного Альбиона и родины кенгуру. Реанимация пространства не была главной задачей фестиваля. Авторы проекта собирались пробудить у нижегородцев интерес к ленд-арту и поспособствовать "включению российских авторов в международный художественный дискурс". А вот "зрителю фестиваль предоставлял возможность непривычного осмысления городского пейзажа и исторических объектов в нем".

Пленэрные посиделки на берегу, напротив нижегородской ярмарки, в окружении безумного холмистого ландшафта внесли существенные коррективы в "Пойму времени". Ветром с реки сдуло амбициозные намерения организаторов: пространство продиктовало свои условия.

На правом берегу Оки (сравнительно далеко от Стрелки, где Ока сливается с Волгой), между двумя городскими мостами, по которым ежедневно тысячи человек ездят с работы - на работу, стоит полузаброшенная станция тепловодоснабжения. Построили ее в начале века - добротную, краснокирпичную, с четкой геометрией деталей, просторными залами и гигантскими окнами. В пятидесятые - оставили, вместе с неподалеку стоящим железнодорожным вокзалом, ветка от которого шла вдоль реки на юг губернии. Сейчас - от моста до моста - правый берег Оки в центре Нижнего Новгорода выглядит как карта африканского побережья в период освоения материка португальцами. Не крестами, но постройками отмечено вторжение цивилизации на узкую полосу между высокими холмами и водой: улица с домами купцов и коллежских асессоров, башкировские мельницы, Ромадановский вокзал, станция... Около мельзавода - конечная остановка автобуса - цивилизация пятится. Дальше - беспризорные тополя-клены толпятся, заваливаются, заползают на склоны, а огромные липы образуют единую крону леса на холмах. (И это здорово: недоступные для строительного освоения глинистые склоны - фрагмент живой природы в центре промышленного города. Левому плоскому берегу вообще не повезло. Ну ладно, купцы построили там Канавино с ярмаркой и Всероссийской выставкой (1896 года), - спасибо им. Но в советские времена какие-то заводы и заводишки заполонили все вокруг рек так, что многие горожане лишь в приступе романтической сентиментальности вспоминали о двух великих реках, на которых город Горький стоит. На горизонте маячит лес. И холмы.) Из автобуса с моста станцию вообще не видно за деревьями - только труба торчит, да круглая башня на берегу стоит. На добровольные прогулки сюда решаются немногие - в основном аборигены с горы (центральные районы города), проложившие пару троп по скользким склонам.

Стрелков изучал окрестности станции давно. Панорамы - роскошные. Экспозиционные возможности помещений станции - тоже. Были бы деньги - можно было устроить здесь настоящий выставочный зал, а Ромадановский вокзал превратить в зал концертный. Но какой же мэр на эти руины позарится?.. Фантазии явно упираются в непроходимый тупик, потому участникам фестиваля и предоставлена возможность "включиться", а зрителям - "осмыслить".

Зимой Женя уже провел на этой территории художественную акцию, отчет о которой представил в виде печатной продукции на своей очередной выставке. Была и фотография кусочка неба, увиденного сквозь печную трубу, и "светящиеся следы" (зажженные свечи в ямках на снегу). В общем - нижегородские артефакты и журнал "ГЕО" одновременно.

В июне живьем, а не на картинке стало очевидно, что жанр "Поймы времени" пролегал в диапазоне от пикника до пленэра. Настоящий пикник на обочине - по разбитой дороге мимо станции летали джипы вдаль - к яхт-клубу.

Вместо стекол в окна машинного зала художники вставили рентгеновские снимки, в электропатроны - свечи. Из дыры в полу торчал помятый автомобиль, ширма с прозрачными полотнищами текстов огораживала угол, а в каморке у стены шелестели листы со стихами. Джилиан Макайвер (группа Colosseum из Лондона) развесила на веревках белые одежды, а австралийский художник приклеил к стене старые вещи (со звездой из бумаги среди них) и полил краской.

Наибольшие симпатии у кровожадных журналистов вызвал проект новгородских авторов под предводительством Евгения Гриневича. В одном из залов был разбит "парк" из рваных газет. Черненькие буковки вместо хлорофилла, конусы-цветочки у меня в садочке. Красиво, как в театре.

Еще были шатры, слайд-проекты, как положено, инсталляции и образцы продукции в жанре "книга художника и поэта". Стрелков, на самом деле, и затевает все эти фестивали для того, чтобы запечатлеть на бумаге оттенки цвета и света. Он документирует все - и свои поездки в Англию, и участие в выставках в Германии. Переписку по e-mail с товарищем, будто Курицын и Парщиков...

Это качество Стрелкова-архивариуса проявилось и в "Пойме времени". Пространство залов (открытых стихиям) и пространство вокруг действительно взывало к ленд-арту. (Сюда бы драпировку Христо - любой бы мэр пересмотрел свою программу.)

Но сигнал был не так понят: вместо сильного жеста - множество мелких действий. В рамках фестиваля, наверное, по-другому и не могло быть. Дух места требовал от художников особых энергетических затрат, потому они интенсивно продолжали "наковыривать подробности". Так в дырявом полу появилась жестяная змея с глазами-бутылками...

Потому главным в этом фестивале стал не международный художественный дискурс, а непривычное осмысление привычного в непривычных обстоятельствах. Последствия не прогнозируемы, но вдруг появится проект настоящего ленд-арта - в чьей-то другой голове.