Говорят, после Каннского фестиваля, где "Свадьба" получила спецприз жюри за актерский ансамбль, некоторые западные критики сравнивали лунгинский почерк со стилем Эмира Кустурицы. Ерунда, ничего общего. Если что и поддается сравнению, так это страны, в которых довелось уродиться Лунгину и Кустурице. Так уж мы, братья-славяне, жить приучены: голО, но веселО. В картинах гротескного Кустурицы вся страна, весь мир, приплясывая и припевая, беспечно неслись к погибели. Павел Лунгин - режиссер куда более традиционный и реалистичный, и дарование у него куда более скромное. Потому-то "Свадьба" у него выходит не фильмом-танцем, а, как и положено, классической комедией с песнями и танцами.

В "Свадьбе", равно как и в прежних своих картинах, Павел Лунгин не создает нового киноязыка. Он вообще не изобретает своих велосипедов, а ездит на чужих. Но зато у этого режиссера есть пара-тройка ценных свойств, позволяющих ему бить в десяточку. И свойства эти называются - тонкий слух и зоркий глаз.

За последнее десятилетие в российском кино хождение в народ стало повальной модой. Едва ли не каждый второй кричал: "Я знаю народ, и он меня знает". Едва ли не каждый третий заявлял, что собирается снимать народное кино. Но дело, как правило, заканчивалось совершенно плачевно - например, наифальшивейшей "Курочкой Рябой" Андрея Кончаловского или же киновампуками Дмитрия Астрахана.

Кстати, если уж речь зашла о Кончаловском. Ведь Лунгин повторил в своей картине то, что когда-то было сделано в "Курочке Рябе", - перемешал деревенских с профессиональными актерами. Однако результат вышел противоположным. В "Курочке Рябе" нельзя было без ужаса смотреть на сильно окающую и сильно наигрывающую Инну Чурикову, которая, на мой взгляд, сыграла там худшую роль в своей артистической карьере. В "Свадьбе" получилось наоборот: молодые артисты классом гораздо ниже, чем Чурикова, выглядят естественно и органично, и трудно с уверенностью ткнуть в кадр, указав, где тут местные, из Липок, а где неместные. Кстати, из прежних, снимавшихся у него когда-то в "Такси-блюзе" актеров Лунгин в "Свадьбе" задействовал только Владимира Кашпура (дедушка жениха) и Наталью Коляканову (тетка невесты). Причем с последней режиссер позволил себе пошутить, и героиню Колякановой здесь, бедняжку, насилуют в той же позе, что и в "Такси-блюзе".

Липки - это нищий поселок около Тулы, где снималась картина. Лунгин населил его всеми известными персонажами старого и нового русского фольклора. Вот Иван-дурак - наивный и одновременно хитроватый Жених в исполнении Марата Башарова. Вот Василиса Премудрая (Невеста - Мария Миронова), отвергшая чахнущего над златом Кащея (Новый Русский - Владимир Симонов) ради любви к Иванушке. А вот и трехголовый Змей Горыныч - коррумпированная поселковая милиция, состоящая на службе у элегантного Кащея. Возглавляет (извините за каламбур) этого Змея Горыныча толстомордый начальник милиции (Андрей Семчев).

Есть, впрочем, в "Свадьбе" одно важное отличие от русских сказок. Тут нет ни одного полноценного злодея. Наверное, это из-за того, что в стране нашей ни одно дело не доводится до конца - ни хорошее, ни плохое. Поэтому злые поступки хоть и замышляются, но в последний момент расстраиваются, и нехороший человек пускается в пьяную пляску с хорошими.

В первоначальном варианте сценария зло побеждало добро, и "Свадьба" задумывалась как сказка с плохим концом. Но чуткий к фальши Лунгин, приехав в Липки, понял: материал сопротивляется. Видно, Россия - страна такая, где ни зло, ни добро никогда окончательно не побеждают. Добро приглашает зло на жгучее танго, припевая "Целуй меня страстно". Танцуют все.