Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Рецензия < Вы здесь
"Празднество логоса"
О книге Вадима Гаевского "Дом Петипа"

Дата публикации:  29 Января 2001

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

В московском издательстве "Артист. Режиссер. Театр" вышла книга известного театроведа Вадима Гаевского. Отрывки из "Дома Петипа" автор печатал в различных изданиях много лет. Собранные вместе, эти эссе составили книгу об истории Мариинского театра. Именно это театральное здание и названо "Домом Петипа" в буквальном смысле. Но существует и подтекст: "дом" - грандиозное древо классического балета от его французско-петербургских корней. Чтобы написать и напечатать книгу, понадобились не менее грандиозные усилия: Гаевский получил грант Президента России, финансовую поддержку Мариинского театра и частного спонсора. Зато охват, хронологический и художественный, впечатляет.

"Избранные сюжеты из истории Мариинского театра" - эпическое повествование о нескольких поколениях во всех мыслимых и немыслимых взаимосвязях плюс лирические интерлюдии, в которых персонажи застывают в звездных моментах жизни. "Главный герой... - Мариус Петипа, но также присутствуют его учитель Жюль Перро, его соперник Артюр Сен-Леон, его спутник Лев Иванов". Попутно обсуждаются главные балеты классического наследия: от "Жизели" до "Раймонды", от "Шопенианы" до как бы аутентичной "Спящей красавицы" (в возобновлении Мариинского театра 1999 года). Дальше будут Фокин, Голейзовский и Лопухов, "драмбалет" и Ваганова, Лавровский и Григорович. Ясно, что следует хотя бы упомянуть знаменитых артистов Мариинки всех поколений, начиная с Анны Павловой. Про "невозвращенцев" (Нуреев, Макарова, Барышников) скажут отдельно. А Ульяне Лопаткиной - любимице автора - отведут целую главу. Не обошлось без Нижинского и Баланчина: хоть они и творили главным образом вне стен прославленного театра, но вскормлены его духом.

В "доме Петипа" волею автора также проживают англичанин Антон Долин (потому, что в Мариинке танцуют его неоромантический "Па-де-катр"), Морис Бежар (потому, что гастролировал на этой сцене и понравился передовым артистам и зрителям). А также два историка балета: философ искусства Аким Волынский, (создатель "Книги ликований", подаривший Гаевскому, как автору его предыдущей книги "Дивертисмент", немало идей о "белом балете") и Любовь Блок (дочь химика Менделеева и жена поэта Блока), написавшая труд о становлении техники классического танца. Волынского автор характеризует в таких выражениях, которые явно мечтал бы прочесть о самом себе. Вслед за критиком "серебряного века" Гаевский практикует мышление "не научными дефинициями" и пользуется "не формализованным понятийным словарем, а художественным, нередко - изощренно художественным языком, языком образов, языком метафор", ища "бескорыстного празднества логоса", а не "сурового режима экономии" и "жесткого научного принципа" анализа, принесенных формальной школой.

Всеохватность оглавления, стилизованно-старомодного (название каждой главы снабжено "кратким содержанием": к примеру, о Лопаткиной: "Тургеневская девушка из XXI века - Нереида - Балерина трагедии"), может внушить опасение читателю: а нет ли здесь "галопа по Европам"? Читателя спешат успокоить. В аннотации "Дом Петипа" описан как труд "углубленно искусствоведческого, а не обзорного характера", в чем и состоит "принципиальная особенность" опуса. А также в том, что "научная по своему методу, книга литературна по стилю и адресована как профессионалам, так и любителям балета".

Безусловно, создатель аннотации прав. О литературности "Дома Петипа" можно написать отдельное исследование, в котором были бы проанализированы закономерности обильного употребления прилагательных, пафос сравнений и пышность стиля. Не знаю, как профессионалы (не ясно, каких профессионалов имеют в виду: танцовщиков с балетмейстерами или коллег по перу), но любители балета сэкономят массу времени, если ознакомятся с "Домом Петипа". Можно будет не читать упомянутые в библиографии книги Геста, биографии Баланчина, английскую и американскую балетную печать...

Вольное цитирование многочисленных источников - повод для Гаевского, чтобы разработать найденное и добавить свои "идеи по поводу". Когда он сравнивает одну балерину с горной косулей или предполагает, будто талант другой танцовщицы был "внушенным" извне, - это воспринимается как символ личной веры автора, которую каждый читатель волен разделять или отвергнуть. Многие соображения автора действительно интересно читать театроведу и интересно над ними думать, даже если с чем-то не соглашаешься. Например, сопоставление знаменитой сцены смерти Марии в "Бахчисарайском фонтане" с приемами Мейерхольда. Или характеристики недооцененной балерины Аллы Шелест. Но чтобы получилась именно книга, то есть нечто толстое, таких идей недостаточно. Поэтому "Дом Петипа" есть почти 500-страничный дайджест сведений из балетной и околобалетной истории вкупе с авторским "празднеством логоса".

Автор "Дома Петипа" создал собственный раздел науки о художестве - "назывное искусствоведение". Гаевский строит книгу как прогулку по междисциплинарным связям балета с другими видами искусств, что само по себе прекрасно. Но у любимого им символиста Волынского была определенная система взглядов, из недр которой органично рождались все авторские ассоциации, метафоры и аллегории по отношению к тому или иному феномену. У Гаевского же характеристики просто называются, присваиваются феномену, но очень часто не обосновываются. Так пишут балетные критики в газетах, когда неизбежно малые объемы статьи вынуждают отказаться от рассуждений и ограничиться констатацией. Этот газетный метод автор перенес в книгу.

Но книга - не рецензия в две страницы, здесь этот способ анализа не срабатывает. В тех случаях, когда, возникая по принципу "мне привиделось", крайне субъективные рассуждения автора повисают в воздухе, не поддержанные соотнесением с реальной историей искусства. Автор принадлежит к "старой школе" критики, но можно подумать, что он написал принципиально постмодернистскую книгу: реальность реконструируется произвольно и производно от концептуальных установок автора.

Если б автор "Дома Петипа" хотя бы оговорил, что он занимается семиотикой балета, вскрывая в старых текстах новые смыслы. Или что он принципиально играет в бисер с культурными знаками. Чтобы это не выглядело так, словно он приписывает героям книги собственные умонастроения, притягивая их за уши. Один пример. По мнению Гаевского, Мариус Петипа зашифровал в образе героя балета "Раймонда", сарацинского шейха, свои проблемы на старости лет и к тому же мистически прозрел свое грядущее выдворение из театра. "Не будет преувеличением предположить, что Петипа отождествляет себя с Абдеррахманом, посторонним пришельцем, незваным гостем, явившимся издалека, неохотно принятым, а затем с позором изгнанным из чужого славного дома".

Или Петипа в книге предстает чуть ли не сознательным борцом против импрессионистических поисков современного ему европейского искусства. Автора, в его увлеченности величием балетного наследия и в стремлении возвеличить маэстро, не смущает, что малообразованный гений интуиции Петипа не рефлектировал по поводу своих балетов на уровне эстетических теорий и сознательный художественный манифест создать никак не мог. Не говоря уже о том, что зависший в придворных вкусах маэстро никак не мог вообще знать об импрессионистах, если в середине и почти до конца XIX века о них не знали даже русские художники.

В таких случаях любимый автором Джордж Баланчин, который терпеть не мог чрезмерностей "культурологического" анализа своих балетов, иронически говаривал: "Какое богатое воображение!"

Впрочем, я готов снять все замечания, если признать: "Дом Петипа" - это фантастический роман, или, точнее, мифологическая поэма о балете. И оценивать ее надо по законам художественной литературы.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Андрей Алексеев, "Мистер Би" забавляется /25.01/
101 "баланчинец". "Все беды России начинались с детской". В балете за весь вечер не услышишь глупого слова. "Пожалуй, на это стоит взглянуть своими глазами".
Андрей Алексеев, Шикарный парень /23.01/
Книга о Рудольфе Нурееве. Татарский террорист. Мещанин во дворянстве. Дикий зверь в гостиной. Напоминает дамский роман, если бы...
Михаил Фихтенгольц, Старый мельник и молодая домохозяйка /19.12/
"Декабрьские вечера". После смерти Святослава Рихтера его фестиваль превращается в парад вокалистов.
Павел Руднев, Театральные суши /18.12/
В "Табакерке" решают, что лучше: вымогать деньги у прохожих или сразу удавиться.
Елена Ковальская, Старуха в 27 лет /13.12/
Театр имени Вахтангова использует актерскую немощь в корыстных целях.
предыдущая в начало следующая
Андрей Алексеев
Андрей
АЛЕКСЕЕВ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Рецензия' на Subscribe.ru