Организация концерта Пласидо Доминго напоминала крыловскую басню о лебеде, раке и щуке. Затрудняюсь идентифицировать каждого из персонажей, но в приключившемся на Красной площади бардаке были определенно повинны три инстанции - а) Государственное унитарное предприятие "Кремль", пригласившее певца в Москву; б) Охранная служба Кремля, обеспечивавшая проход зрителей и прессы на территорию Красной площади; в) менеджмент Доминго.

Все шло к блоковскому "покой нам только снится". С самолета менеджер певца заявил, что утвержденный ранее распорядок визита Доминго его не устраивает, и несколько встреч и интервью полетели в тартарары. На сем заботливый импресарио не успокоился и заявил, что разрешает снимать телевидению только бисы певца, на что телевизионщики дружно запричитали, что у них срываются эфиры. К тому моменту, как шла разборка со служителями "голубых экранов", начали пускать публику - как всегда, медленно и печально, с хамскими выкриками и оттаптыванием ног. Представителей прессы внезапным указом обязали предъявлять все имеющиеся документы (паспорт, профессиональное удостоверение журналиста, аккредитационная карточка). Больше всего пострадала ваша рецензентка, так как при ней был только паспорт. Посему меня оставили у второго по счету контрольно-пропускного пункта, что возле Никольской башни, и весь концерт я наблюдала со стороны кулис.

Тем не менее, вид на Доминго сзади оставил много впечатлений. Одно из первых - добротная работа звукотехников, обеспечивших певцу очень приличную подзвучку, без помех и шорохов. Когда легендарный голос взмывал к тесситурным верхам, публику охватывал восторг. То был действительно Большой Голос, доехавший к нам пусть и не в самое подходящее время, но в завидной целости и сохранности. Несмотря на то, что обладателю этого голоса уже шестьдесят, каждая нота вызывает искреннее восхищение - весь диапазон звучит безупречно, без характерных провалов в нижнем регистре. По голосу Доминго можно изучать анатомию горла вокалиста - да, вот таким должен быть идеальный тенор.

Доминго строил свою карьеру обдуманно и увлеченно - начиная в Мехико как лирический моцартовский тенор, он перешел затем к Верди и Пуччини; чуть-чуть побаловавшись россиниевскими колоратурами, он пришел туда, куда итальянскому певцу идти вовсе не обязательно, - к Вагнеру. Результат своего последнего увлечения певец предъявил на минувших "Белых ночах", спев Зигмунда в "Валькирии". Москве же был предложен едва ли не весь ассортимент испанского тенора - он пел и Пуччини ("Девушка с Запада"), и Бизе (финальная сцена из "Кармен"), и Гуно (дуэт из "Фауста"), и Моцарта (дуэт из "Дон-Жуана"). Для ансамблей певец избрал себе двух молодых российских певиц - сопрано Любовь Петрову и контральто Марину Домашенко, обративших на себя его внимание на одном из последних вокальных конкурсов Operalia, проводимых по инициативе Доминго. Девушки выглядели рядом с королем простушками - с типично русским убеждением, что наибольший эффект достигается количеством, а не качеством, они кололи слух верхними нотами и резкими колоратурами. При этом стоит отдать должное их неплохой выучке - Петрова целый год стажировалась в Metropolitan Opera, Домашенко же имеет солидный опыт работы в различных театрах, отечественных и зарубежных. Доминго не прогадал - он выглядел еще более безупречно, по-джентльменски уступал лидирующую роль в дуэтах женскому голосу и по-отечески страховал в трудных ансамблевых местах. В таком духе и проистекала финальная разборка Кармен и Хозе - непокорную цыганку Доминго убивал комфортно, заботливо и со тщанием.

Странное дело - обычно изнанка микрофонного пения несется за кулисы, все охи, сглатывание слюны и сопение становятся достоянием суетящихся там людей. Так думала я, стоя позади сцены у кордона, когда зазвучали первые аккорды оркестрового вступления. Но - отнюдь! - до меня отчетливо доносился чистый, до слез знакомый по аудиозаписям голос, почти не выдающий возраст своего владельца. Зато, как в хорошем анекдоте, мне довелось любоваться закулисьем - шатающимися туда-сюда организаторами с серыми от усталости лицами, деловитым котом с хвостом трубою, который, испугавшись верхнего "до" Петровой, рысью побежал к мавзолею. На момент я выпала из реального времени - Доминго запел арию Германа ("Прости, небесное создание"), и такого Чайковского мне еще слышать не приходилось, несмотря на многолетний опыт. А потом пришлось обратно нырнуть в будни - со стороны манежа заголосила попса, ей неожиданно ответила овация публики, приветствовавшая Доминго, когда он выходил на бисы. Концерт подходил к концу.

Расписание певца на следующий сезон (посмотрите его здесь) свидетельствует о том, что Доминго включил Россию и русскую музыку в круг своих хобби. Здесь и облюбованный его голосом Герман - в лондонском "Ковент-Гардене", в Вашингтонской опере, в Лос-Анджелесе... Если предчувствие меня не обманывает, то Доминго еще наведается в Москву (c Питером и так все ясно - Доминго и Гергиев пребывают в состоянии тесной дружбы и тесного сотрудничества). Главное - чтобы с его голосом за время отсутствия ничего не случилось.