|
||
/ Обзоры / Музыка < Вы здесь |
Владимир Спиваков смешивает карты Дата публикации: 3 Октября 2001 получить по E-mail версия для печати Продолжающийся фестиваль "Владимир Спиваков приглашает..." пока не оправдал предчувствие однообразия от того, что "целую неделю - один Спиваков". Маэстро мобилизовал свою изобретательность серьезного музыканта и в чем-то шоумена так, что ни один концерт не напоминал предыдущий, несмотря на то, что, действительно, слушали одного Спивакова. Чередовались разные амплуа музыканта. Первый вечер он за пультом Российского Национального оркестра выступает в недавно им освоенном симфоническом жанре, через день, как всегда, - со своими "Виртуозами Москвы". Затем все убеждаются, что за массой почетных обязанностей и реальной занятости Спиваков не забывает скрипку, с которой изначально прославился и, кажется, сросся на всю жизнь. Программы - элитарные и популярные, композиции концертов - музыкально цельные и на потребу залу "пестрые", музыка - развлекательная и сложная. Публика, наконец, тоже разная: то не заполненный до конца чопорный зал, то чутко сопереживающий аншлаг, то давка малокультурной элиты за "престижным" и поверх музыки - беспрестанно звонящие телефоны. Пока что прошла собственно "спиваковская" часть программы, предваряющая наезд именитых гастролеров, выступило французское трио "Вандерер" и, наконец, отзвучал дуэт Спивакова с Юрием Башметом. Вместе их не слышали около 20 лет, и этот концерт-примирение (размолвка афишировалась и Спиваковым, и Башметом, хотя причины ее не прояснялись) стал самым популярным событием фестиваля. Билеты на него были полностью раскуплены заранее, в то время как на саму Джесси Норман пока что свободно продаются. Слушатели сидели даже на сцене. Москве не доставало этого дуэта. Тот факт, что прямо перед концертом состоялась единственная репетиция, подразумевал давнюю ансамблевую сыгранность двух выдающихся струнников. Их союз на этот раз сопровождался буквально катартическим выходом "горячего" звука из-под смычка каждого музыканта. В знаменитой "Концертной симфонии для скрипки и альта" Моцарта их голоса сливаются по высшим определенным природой законам. Каждый обладает уникальной по красоте звуковой линией, и в этот раз музыканты превзошли самих себя: их игра была битвой за сердца слушателей. Концерт французского фортепьянного трио "Вандерер", (кстати, наиболее доступный по ценам) вполне соответствовавший высокому исполнительскому классу фестиваля, стал иллюстрацией сегодняшней западной тенденции к гладкости музицирования в ущерб яркости и проникновению. Ансамблевая слаженность этого мужского коллектива - в лучших европейских традициях, однако сам по себе каждый не обладает весом солиста. Это несколько нарушает традиционные условия жанра, так как в свое время поиграть втроем собирались самые великие. Поэтому венская музыка (Гайдн и Брамс) у "Вандерер" показалась не более, чем приятной, а редко звучащее Трио Эрнеста Шоссона, романтически сладкое, с размахом чувств, но вовсе не затянутое, захватило абсолютно, дав возможность насладиться и тонкой мерой французского вкуса. В том же духе изящества и сглаженной остроты музыкальных образов музицирует и сам Спиваков. В какой-то момент этот стиль музыканта стал приедаться, но он начал дирижировать симфоническим оркестром, причем избирая в основном современные сочинения, - и с легкостью одолел масштабные партитуры. Одержать победу в новой ипостаси помогла сила если и не темперамента, то - музыкального интеллекта; и неожиданно для всех Спиваков предложил уже не развлечение, а собственное меланхолически просветленное мировосприятие. Этому настроению идеально соответствовала Сюита Шостаковича для джаз-оркестра - самое первое произведение фестиваля. (По этому поводу см. необходимое уточнение - Ред.) Марш, полька и целых три вальса из 30-х годов - милая музыка, поданная с идеальной отделкой звучания Российского Национального оркестра. Масштабную трагедию композитора в Пятой симфонии Спиваков укрыл в раздумье уравновешенной личности и изобразил не объективную реальность, сминающую все под собой, а внутреннюю горечь не затронутого ею наблюдателя. "Просветленную ночь" Шенберга (уже с "Виртуозами Москвы") Спиваков лишает бури чувств - в компактном звучании оркестра ночь прорисована в ее темно-благородной статике. Все это убеждает: ведь Спиваков-музыкант выстраивает свое виденье до мелочей, с неторопливой подробностью, с редкими, но просчитанными кульминациями. Концентрация слушателя теперь - одно из необходимых условий, которое держит его несколько интровертное исполнение, а личность Спивакова предстает в ее мучительной сложности. Литературно-музыкальная композиция по оратории Генделя "Мессия" и новелле Стефана Цвейга о Генделе - чисто фестивальный трюк. В поток концертов удалось внести разнообразие, которое пришлось по вкусу состоятельным массам, но, к сожалению, отдавало рутиной радиопостановок 30-летней давности. Здесь супер-звездный Олег Табаков, невнятно произносящий текст корявого перевода, странно смешался и с изумительными "Виртуозами", и хором Владимира Минина в доставшимся им лишь восьми музыкальных фрагментах. Выступление Спивакова-скрипача помогло публике вспомнить, за что многие так любят этого музыканта. Не защищенный авторитетом руководителя вышколенных коллективов, он показал, что может сделать своими руками. То совершенство игры на скрипке, которое вкладывается в руки с рожденья, по-новому показало нам все так же далекого от остроты драмы и погруженного в раздумье маэстро. От скованности и страха не все ладилось и у обычно импульсивного пианиста Александра Гиндина (несмотря на свою известность, видимо, первый раз выступавшего в ансамбле столь высокого уровня). И тем не менее, Соната Сезара Франка с ее выспренним томлением прозвучала как искреннее высказывание музыканта. Три разнохарактерные миниатюры на бис - эфемерно-ускользающий Равель, плачущий Блох, сдержанные сантименты Шуберта - стали последним и вполне вдохновляющим впечатлением от многодневного бенефиса одного музыканта. поставить закладку написать отзыв
|
|
|
||