Ник Рок-н-ролл - одна из самых ярких личностей в рок-андеграунде. В 80-е годы его появление на сейшенах означало скандал, драку, милицию и прочие неприятности. За всем этим следовали аресты, психушки и ссылки, а также подпольная слава от Москвы до самых до окраин. Его песни были предельно бескомпромиссны. На фестивале в Подольске в 87-м году Ник резал вены прямо на сцене, после чего был прозван русским Игги Попом. Его сегодняшняя музыка даст сто очков вперед любым молодым группам по драйву, кайфу и просто рок-н-роллу.

Николай Францевич Кунцевич - артист, поэт, философ, исследующий пограничное состояние души между жизнью и смертью, последователь Арто, Мамлеева, потомственный русский интеллигент. Иногда он с Ником Рок-н-роллом соглашается, а иногда - спорит до хрипоты. А впрочем, это √ один и тот же человек. С некоторых пор живет в Тюмени. Недавно побывал в Москве и представил публике свой первый компакт-диск, записанный им с группой "Трите Души" под названием "Padre" - "Отец", то есть. 13 и 16 декабря его концерты пройдут в столичных клубах "16 тонн" и "О.Г.И.". Чем не повод для интервью с отцом русского панка?

Как я стал предателем

Русский Журнал: Коля, как так получилось, что Рок-н-ролл - это ты? Или как Николай Францевич Кунцевич, профессорский сын, стал Ником Рок-н-роллом?

Ник Рок-н-ролл: В 1975-м году, живя в Оренбурге, на самой "западной границе" СССР, я познакомился с иностранцем по имени Джон Берд. Через переводчика мы с ним говорили о многих вещах, хотя он неплохо знал русский. И я понял, что рок-н-ролл - это то самое, что освобождает об ответственности очень многих людей. Ведь ответственность - это химера, как и совесть в некоторых ее проявлениях. Позже я с удовлетворением узнал о том, что в Лэнгли, штаб-квартире ЦРУ, очень неплохо отнеслись к тому, что в Советском Союзе появился агент по кличке "Коля Рок-н-ролл". И я очень доволен тем, что в те годы отвлекал будущих строителей социализма от этой ужасной работы - строить социализм. Говоря нынешним языком шершавого плаката, когда-то я был агентом ЦРУ. И очень этим горжусь.

РЖ: С агентом ЦРУ я разговариваю впервые. Расскажи, пожалуйста, как происходила твоя вербовка - "будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин"?

Н.Р.: Совсем не так, как в фильме "ТАСС уполномочен заявить". С Джоном Бердом меня познакомил человек по кличке "Бизнес", игравший на скрипке в группе "Эрика" и имевший связи с иностранцами. Мне было 16 лет, а Джону - 32, и он сразу стал моим старшим братом. Он был американцем, приехавшим под видом специалиста - газовика из Венгрии - на строительство газопровода. Джон сказал мне: "Парень, тебе надо рано или поздно посетить ряд стран. А пока я буду присылать тебе журналы". И через Бизнеса я эти журналы получал, а через "Голос Америки" ведущий Юрий Осмоловский передавал мне приветы от Джона. Тогда же мне был выдан псевдоним "Коля Рок-н-ролл". В ответ Джон просил меня рассказывать об интересных ребятах, с которыми я встречаюсь. Ведь школа или ПТУ не давали возможности быть непохожим на всех. На военные заводы я не пробирался, потому что на заводах никогда не работал. Рассказывал то, что знал. А уже потом мне стало известно, что Джон работает в Лэнгли в отделе пропаганды. И сейчас, в 41 год, я очень горжусь тем, что имел какое-то отношение к Центральному Разведывательному Управлению США. Я вообще в душе американец.

РЖ: Но 76-й год с Англией скорее ассоциируется - Лондон, "Секс Пистолс", панк-революция, "анархия - мать порядка".

Н.Р.: Я ничего не знал об Англии - "Голос Америки" был в Америке, а другой музыкальной волны не было. По субботам я его слушал и получал через Юрия Осмоловского разные депеши из Лэнгли. Кроме того, я постоянно смотрел "Международную панораму", которую вел Юрий Овчинников. Там я впервые и увидел английских панков - заставкой был "Sweet" почему-то. Тогда же по "Голосу" я услышал Игги Попа, альбом "Идиот". Много позже я услышал "The great rock'n'roll swindle" и понял, что "Секс Пистолс" провалились в Америке неслучайно, ведь Штаты - настоящая страна. И "Клэш" получил сто очков вперед перед "Секс Пистолс". Молодые люди послушают "Клэш", посмотрят клип "London calling" - и все ощутят. А "Секс Пистолс" - нет. Разве что одежда у Вивьен Вествуд классная. И именно сейчас надо слушать "Клэш". Ведь аутсайдер Джо Страммер изобрел свою машину времени.

РЖ: Мне почему-то кажется, что сам ты скорее от театра идешь, от жеста, от владения словом, нежели чем от панк-музыки.

Н.Р.: В том же году меня не допустили до экзаменов из-за неудовлетворительного поведения. И пришлось заканчивать последний класс вечерней школы. А дальше был Челябинский институт культуры по специальности "режиссер массовых праздников". И было опосредованное знакомство с рядом людей, - особенно сильно на меня повлиял пластический театр "Манекен", раскрывший мне тайны движения. Тогда они поставили спектакль "Жанна д'Арк" - и это было здорово. А когда я учился на третьем курсе, "Голос" передал о том, что в городе Ленинграде появилась группа под названием "Автоматические Удовлетворители". "Кунцевич, ты куда? У нас же революционный этюд!" - кричал декан Иван Иванович Козлов. Я там принимал участие, играл роль царя Николая Второго. А я сказал: "Нет, я поехал со Свиньей знакомиться". И помахал ему рукой. И вот я приезжаю в Питер, они все собирались у Казанского собора. И первый, с кем я познакомился, был покойный Андрюша Свинья (лидер "Автоматических Удовлетворителей"). Мы с ним подрались сначала, а потом пошли вместе пить. Я у него переночевал, а наутро он спросил: "Ты что, панк-рок играешь?" А я ответил: "Жизнь - сплошной панк-рок". Больше в Питере ничего интересного не было - я тогда танцевать очень любил, а дискотек там нормальных нет. Да и люди все серьезные какие-то. Один Свинья был несерьезным человеком. Тоже, кстати, Джона Берда знал.

РЖ: На дискотеках тогда небось "Дип Перпл" лабали?

Н.Р.: Это я ненавидел Я ведь жил в Оренбурге напротив танцплощадки летного училища, и для меня весь "Перпл" был ВИА Оренбургского летного училища имени Гагарина. И это сильно обламывало. Кстати, когда Джон Берд узнал об этом, он дал мне задание туда внедриться. И я познакомился с капитаном этого училища по имени Сергей Шостаков, который "Перпл" любил, и выдал ему альбом "Берн". "От кого?" - спросил он. "От ЦРУ!" - закричал я на всю танцплощадку. В итоге ему так влетело! А меня поместили в психиатрическую лечебницу, где я оттягивался на полную - писал письма в ЦРУ, например: "Господин Берд, сообщаю, что заведующая отделением Сацевич созрела и готова к работе с нами". В то время у меня была группа "Мазохист". Мы выступали на танцплощадке, и я играл на органе. Первая моя песня была такая: "Я маленький мальчишка, мне десять лет/ сегодня я увидел белый свет/ по садику - дорожке, по садику гулял/ болтал-болтал я ножками, приком я болтал". Весело было!

Аллах Акбар

РЖ: Твой новый диск вышел 15 сентября, заглавная его песня называется "Аллах Акбар". Странное совпадение получается - в связи со всеми произошедшими в мире событиями.

Н.Р.: Мне кажется, что какая-то сюжетная связь присутствует во всем, но эта песня была написана в 96-м году. Я счастлив, что у этой песни много трактовок. Вместо "Аллах Акбар" можно было бы петь "Господь велик", но на сегодняшний день именно "Аллах Акбар" максимально четко отражает милитаристскую действительность мира и человечества. Сначала "Аллах Акбар" был моим оппозиционным выкриком. А потом я почему-то подумал, что на самом деле "среди несчастных мертвых нет, среди счастливых нет живых". Песня не была привязана к каким-либо определенным политическим событиям, поскольку само существование человека и есть политика. "Альбом очень мрачный, а впрочем, у меня грипп", - сказал мой приятель. Когда шла первая чеченская война, я объявил в городе Свердловске, что буду играть в бункере у Джохара Дудаева. Все поверили, а уж коли поверили, я стал говорить, что нас туда сам Дудаев и пригласил. И если нас пригласят в Израиль, а сейчас все к тому идет, то первая песня, которую мы там споем, будет "Аллах Акбар".

РЖ: Значит ли это, что радикальные коммунистические лозунги панков сменились на мусульманские?

Н.Р.: В нашей стране это может быть только формой, глубины процесса не будет. А так как у нас очень инертная страна, то и форма будет примитивной и низкорослой. Шамиль Басаев - мой ровесник. Он мог слушать и "Sweet". У него физиономия умная, не вызывающая отрицательных эмоций, в отличие от Ельцина. И хотя поколений, как и географии, не существует, я свое поколение очень хорошо знаю. Ему скажешь "черножопый" - и в ответ полетит кирпич. Так что хорошо воюют, сволочи! Я не знаю, почему мое поколение стало бандитским. Но во все времена все лучшее было в девчонках, все худшее - в парнях, их ровесниках. У меня на майке когда-то было написано: "Матриархат uber alles!". А на кожаной куртке у меня масляными красками был нарисован крест, на кресте распят я, а на груди у меня дощечка с надписью "Панк". До того, в 89-м году, у меня была другая майка: "Fuck disco, fuck metal, fuck rock'n'roll, fuck you!". А сейчас я хочу написать "Fuck ДДТ, fuck Алиса, fuck Чайф, fuck you!". И эту идею я воплощу в жизнь.

РЖ: Отечественные политики ведь тоже из твоего поколения вышли?

Н.Р.: Ну да, Сережа Кириенко моложе меня, Гайдар старше. С Сережей я встречался как эксперт программы "Культурные герои XXI века". Сашу Баркашова я неоднократно бил. Он тогда фарцевал на Пушке, а мы хулиганили и били фарцовщиков. Он очень любил джинсы "Левис" и особенно "Суперрайфл". Но он продавал подделки, и однажды я его отмазал. А потом оказалось, что он - фашист. Лешка Митрофанов постоянно в рок-блеватории ошивался, и я ему говорил: "Ну что, очкарик, как дела?" А потом - бах, он уже у Жириновского. А с Владимиром Вольфовичем мы пили неоднократно у Артура Брауна, его первого имиджмейкера. Я еще спросил тогда Сережу Жарикова, что это за псих. А он ответил: "Ник, сумасшедшие - самые классные люди!"

РЖ: Правда, что в свое время ты один из немногих поддержал ГКЧП?

Н.Р.: 19 августа 1991 года, город Тюмень, жестокое похмелье, показывают "Лебединое озеро". И я узнаю, что появились ребята, которые хотят сохранить государство. Тут звонит Ваня, говорит: "Ник, хочешь похмелиться?" Глупый вопрос, конечно хочу! И вот в этом состоянии, когда уже знаешь, что тебя похмелят, я надеваю пиджак тестя, галстук и комсомольский значок. Встаю перед трюмо - и звоню в Тюменскую Службу Новостей Вале Логинову, говорю: "Я хочу сделать заявление. Я, Ник Рок-н-ролл, поддерживаю Государственную Комиссию по Чрезвычайному Положению. Считаю, что наконец появились настоящие советские парни, которые не дадут стране скатиться в пропасть вакханалии и анархии. Все". И я до сих пор этим горжусь.

Мертвые чебурашки

РЖ: Коля! А где же панк, анархия, где ЦРУ, наконец? Нынешние антиглобалисты ведь те же панки.

Н.Р.: Дело в том, что и ЦРУ и КГБ ратовали прежде всего за сохранение государства как формы. А я - человек государственный и вне государства не живу. Я не знаю, что такое панк и анархия. Я знаю, кто такие Вивьен Вествуд и Малькольм Макларен (знаменитые модельерша и продюсер Секс Пистолс, муж и жена). Макларен, помнится, был неомарксистом. А неомарксисты говорили о молодежи не как о поколении, а как о классе. И уж никак не отрицали государства, поскольку только в государстве можно делать перформансы и хеппенинги и государство можно злить, только находясь в нем. И я - глобалист, я за форму, а не за проформу. Когда ты разбиваешь витрину "Макдональдса", ты разбиваешь жизнь тех служащих, которые там зарабатывают деньги. А я очень хорошо знаю, что такое потерять работу и жить без денег. Конечно, мне было неприятно, что вместо столовняка в моем бесконечно любимом городе Москве появился "Макдональдс", но гораздо интересней мне было наблюдать очереди туда. Я - человек, который никогда не стоял в очереди, но очень много видел очередей за простынями и за водкой. Я не люблю очереди по той простой причине, что сам могу создать все, что хочет очередь. Я считаю себя индивидуалом. Ведь человек - это произведение искусства, прежде всего, а не маркетинг. А культура - удел индивидуалов.

РЖ: Двадцать лет назад Гребенщиков пел: "Где та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли?". Позже ты говорил о "мервых чебурашках". Мне кажется, что сейчас индивидуальность стирается сильнее, чем при Советской власти. Над партийной идеологией просто смеялись, а сегодня √ "Сникерс" в зубы и вперед за "Клинским". Тебе не кажется, что с появлением свободы индивидуалов стало меньше?

Н.Р.: Нет, напротив, их стало больше. Я за данность, а не за прошлое. Терпеть не могу ностальгировать. Ситуация - как в Лондоне после панк-революции, когда появились дешевые клоны. Так и здесь появилось "Наше радио". Я ощущаю появление Юли Чичериной, но не ощущаю ее песен. Поскольку песни ее - фуфло, а музыка - классная. И человек она обалденный, актриса - полный вперед. А песни - фуфло. И у Земфиры - фуфло. Ведь все очень просто - появилась сексуальнось! Играют в отличном зале, с хорошим светом и звуком: "Розовые очки, моя планета, где ты?". Здорово, что появились качественные дискотечные группы - на смену "Комбинации" и "Миражу". Почему? Да потому же, почему лидер "Стрэнглерз" сказал: "Что такое дискотеки? Это эмоциональный фашизм!" Так что - все продолжается.

РЖ: И, как всегда, модно по-настоящему то, что не модно?

Н.Р.: Я за моду, я обожаю моду, но ненавижу тех, кто делает из нее "casual". Ведь это - личная угроза мне. И яркий представитель "casual" - Юра Шевчук, не в обиду ему будет сказано. "Что такое осень - это деньги,/ деньги, деньги, деньги, деньги, деньги". Любая песня, так напетая, - уже "casual". Или - "Чайф". Не очень я люблю эту мышачью братию и никакого отношения к ним не имею. Ну их всех на фиг! Вообще, самый классный музыкант в нашей стране - это Артем Троицкий. Абсолютное чувство слуха, ритма и полный профессионализм. А козыревы все эти из комсомола произошли. Только раньше очень хорошим вложением финансов были ВИА, и они галочки ставили - провели, мол, комсомольское собрание рок-клуба. А теперь - "Наше Радио" и МТВ. Но дома у себя такой Козырев (директор "Нашего Радио", фестиваля "Нашествие" и пр.) может слушать хорошую музыку. Уповая при этом на то, что когда-нибудь придет дерзкая молодая группа, которая снесет все! Но что? Все метро заклеено: "Ультра-продакшн - это круто!". И что они, Курты Кобейны, что ли? Альтернатива чему? А Миша Козырев этого не просекает, поскольку он по сути своей - лимита вечная. Козыреву надо в Свердловск обратно ехать!

РЖ: Прошлым летом "Новая газета" процитировала твое выражение о "мертвых чебурашках" применительно к участникам фестиваля "Нашествие". Кого ты имел в виду?

Н.Р.: Я это сказал в 87-м году, когда во время перестройки появился ряд групп, которые вернули строителям социализма их истинное назначение. Я их назвал тогда "мертвыми чебурашками" или "неформашками". Так, "Гражданская оборона" вышла на поиски ломоухого Грааля, который и Граалем никаким не был. Я за то, чтобы все святые были живыми, а не мертвыми. Но все это скучно, неинтересно и не очень весело. Просто я очень не люблю плебеев.

РЖ: А как же магнитофонная культура, массовыми тиражами распространявшая по стране ту же "Гражданскую оборону"?

Н.Р.: Кассетная культура - великая вещь. Это - пластмассовые письма, которые я получал от незнакомых людей в селе Луцкое Хабаровского края, где был в ссылке и где работал заведующим сельским отделом культуры. Но иногда и глянец интересен. Была у меня тут одна задумка - жаль, денег не хватило. А так я бы нашел на актерской бирже актера лет семидесяти и переводчика с ним. Придумал бы текст на немецком языке, и этот актер, специально приехавший на презентацию, от имени всех немецких ветеранов Второй мировой войны поздравил бы герра Рок-н-ролла и его прекрасную команду с выходом нового диска. Но я за то, чтобы за работу платили прилично, а не жалкие пятьсот рублей. Ведь рок-н-ролл - это работа. А не прикол, как говорит великий кавээнщик Костя Панфилов (он же Кинчев).

РЖ: Еще говорят, что рок-н-ролл - это образ жизни.

Н.Р.: Нет, как можно жить нежитью. Мне сказали: "Ник, у тебя мультимедийка вышла, а где же подъезды, где же окурки?" Но я никакого отношения к антисанитарии не имею и не имел никогда. Когда-то окурки и гитары были на Садовой, 32-бис, в булгаковском подъезде. Но я к этому безобразию непричастен. Для меня рок-н-ролл - это подвал, где находится отличная студия, как "Сан Рекордз" у Сэма Филипса.

Беседу вел Вадим Алексеев