На днях в культурном центре "Дом" завершилось одно из самых колоритных событий сезона - фестиваль перкуссиониста Владимира Тарасова, одного из участников легендарного джазового трио "Г-Т-Ч" (Ганелин-Тарасов-Чекасин).

Сейчас сама аббревиатура "Г-Т-Ч" навряд ли что-то говорит среднестатистическому посетителю "Дома"; в свое же время на их выступления в Центральный дом туриста и другие столичные площадки сбегалось полгорода. Потом трио распалось, а его участники разъехались по разным странам. Тарасов уехал не очень далеко (в Литву), но все же потерялся из виду на долгих пятнадцать лет - все это время в Москве он не выступал. Ныне простым барабанщиком его и не назовешь: он давно перерос рамки джаза, став фигурой просто-таки универсального значения. В Тарасове, кажется, и воплощается взлелеянная философами мечта о синтезе искусств - он не только играет, но и сочиняет музыку к фильмам и спектаклям, устраивает выставки и сам мастерит инсталляции, охоч до перформансов, и водит дружбу с деятелями актуального искусства, вроде Ильи Кабакова и Юрия Соболева. Одним словом - на все руки мастер.

Московский фестиваль он окрестил именем собственной же инсталляции, - "Ноктюрн для бумаги". Искомая инсталляция, представленная на втором этаже "Дома", поражала простотой и элегантностью решения - пустые листы бумаги, колышущиеся на ветру, которые создают вентиляторы. И все. Тихий шелест листиков действует как антидепрессант - умиротворяюще. Музыка же Тарасова, звучащая внизу, на первом этаже, - наоборот, одухотворяет и расслабиться не дает. В своих перформансах он проповедует алеаторику, - сложнейшую технику композиции, где несколько музыкальных фрагментов играются в произвольном порядке, тасуясь, словно карты в колоде; его импровизационные партитуры расцвечены самыми неожиданными тембровыми красками - от коровьего колокольчика до маракасов. Впрочем, "чистая музыка" Тарасову быстро приедается - тогда она соединяется с танцем (в исполнении потрясающе пластичного японца Мина Танаки) или кино, когда Тарасов берется озвучивать "Золотой век" Бунюэля.

На таких эстетских опытах можно было бы и закончить - к середине третьего дня автопортрет Тарасова был выписан вполне подробно. Но до конца фестиваля оставалось еще два дня и всем захотелось повеселиться. Тарасов переехал со своей ударной установкой вглубь сцены, а на передний план вышли всеми любимые литераторы (так и хочется назвать их писателями-юмористами!) Д.А.Пригов и Андрей Битов. Повод для веселья нашелся быстро - день рождения Чапаева и годовщина смерти Пушкина (что тоже, оказывается, очень весело). Тот факт, что главный герой к вышеозначенным памятным датам никакого отношения не имеет, никого не волновал... и так началось коллективное бессознательное. Андрей Битов под обильное музыкальное сопровождение (Тарасов, а также Алексей Айги, Вячеслав Гайворовский и Владимир Волков) читал пушкинские вирши - подряд и вразбивку, что должно было напомнить музыкальную алеаторику. Дмитрий Александрович Пригов Пушкина не читал, а мычал, стиснув зубы, а потом жутким козлетоном, под аккомпанемент Тарасова, озвучивал фильм братьев Васильевых "Чапаев" - этот оригинальный саундтрек, видимо, войдет в историю самых ярких событий "Дома". Понять, почему довольно-таки серьезное событие столь резко смодулировало в тривиальный капустник, было нелегко - хотя, скорее всего, участники фестиваля просто убивали время. В итоге смысл произошедшего был сведен к известному афоризму - хотели, как лучше, а получилось, как всегда.

• Два сеанса черно-белой магии