Американцы не способны на здоровый сарказм. "Еврейские штучки" Кена Шапиро, Цукеров, Абрахамса и Мэла Брукса - всего лишь пародии, а занудный юмор Вуди Аллена также сложно назвать здоровым. Ни один американский писатель не смог подняться до вершин Ивлина Во. В области шоу-бизнеса исключением - единственным за всю историю Америки - является Фрэнк Заппа, да и тот, как известно, переборщил, устроив прямо на сцене сеанс копрофагии.

Джейсон Уэбли исключением не является. Его хрип - лишь подражание Тому Вэйтсу: слышно же, что хрип - наигранный! А вот голос настоящего Тома Вэйтса пропит не по-детски... Тем лучше. Голос настоящего Уэбли (не столько на записи, сколько при живом исполнении) полон неподдельного - уэблиевского - драйва. Сам Джейсон, приплясывающий с аккордеоном в руках, заводит публику так, как не снилось никакому Вэйтсу. Уэбли покоряет обаянием молодости и напором юношеского максимализма, замаскированного под пьяный беспредел. Дело тут, конечно, не в возрасте, а в стиле. "Юношеский максимализм" - стиль "советского рока", корифеи которого уже разменяли пятый десяток, но продолжают волновать горячие сердца молодежи. Уэбли в этом смысле - глубоко русский человек, и аккордеон его звучит вполне по-русски: на диске - как у пафосно-комсомольской группы "Чайф" ("А не спеши ты нас хоронить..."), а живьем - как у Феди Чистякова, когда-то возглавлявшего группу "Ноль", лучшую в России. Федя, как известно, давно и бесповоротно охренел, засвидетельствовал Иегову и потерял весь свой смысл. Джейсон, русский до мозга костей (так уж вышло), вполне может нам его заменить.

Пусть никого не смущают "депрессивные" тексты:

Кто-то ждет у твоего окна,
Знакомое лицо без имени.
Однажды ночью он вползет, словно туман,
Чтобы коснуться поцелуем твоего лба
И увести тебя назад в пустоту, из которой ты пришел...
Мы танцуем, пока рушатся небеса.

Впечатление усугубляется тем, что из-за пьяной хрипоты Уэбли прорываются интонации хиппового гуру Вовы Кожекина, да и тексты соответствующие тоже присутствуют:

...Если ты хочешь сделать шаг из этого тела и из этого мира,
Ты будешь вынужден пройти сквозь дверь иного типа

"Дверь" здесь упомянута не зря: на сцене Уэбли переплюнул Моррисона. Фрейдистские эскапады Джима - детский лепет по сравнению, например, с Уэблевским "огородником". Джейсон выходит с лопатой и барабанной палочкой. Выражение лица - "апокалиптическое". Неразборчивый крик, что-то вроде:

- Я - огордник. Вы - овощи!

Далее следует виртуозное исполнение барабанного соло... На лопате! И тут Уэбли натягивает страшную (очень страшную) маску: это не просто огородник, это - злобное божество. Оно нас копает. Огородник швыряет публике трещотки. Ритм не сбивается. Ритм завораживает. А огородник уже в зале, пляшет на столе...

Мне захотелось молиться. Меня это восхитило. Меня это испугало. Последний раз я себя так чувствовал давным-давно, на сейшене "Ноля" в ДСВ.

Впрочем, Уэбли едва ли кончит так же плохо, как Чистяков или Моррисон. Надежду на счастливый исход вселяет хотя бы то, что танцевать под "рушащимися небесами" Уэбли предпочитает в ритме танго, а песенку, посвященную дьяволу (есть и такая в его репертуаре) стилизовал под черный спиричуэл:

Дьявол, будь хорошим, Дьявол, будь хорошим.
Дявол не ходит по воде,
У него есть лодка.
Он рыбачит со своей красивой дочкой,
А я все заглатываю приманку.
Дьявол, тебе следует быть хорошим.
Хей-хей.

Следует, однако, отметить, что использование алкоголя в качестве психоделического стимулятора столь же опасно, как использование старого доброго "герыча". В Сиэтле, на родине Уэбли, исполнение "пивных песен" a-la Третий Рейх, да еще голосом a-la Том Вэйтс, ни к чему не обязывает - равно как и чистяковско-моррисоновское смертолюбие. В России же Моррисон до сих пор популярен, а алкоголь все еще не вытеснен героином из массового сознания. Поэтому московские гастроли Уэбли могут оказаться опасными. Да, его здесь, безусловно, ждет успех ("Бэд Тейст" знает свое дело), его будут качать на руках и поить, поить, поить...

А он, чуждый здорового европейского сарказма, будет пить, пить, пить - честно стремясь заглянуть "на ту сторону". И рискует остаться на "той стороне" навсегда, спившись в по-американски честном стремлении соответствовать своему сценическому образу.