Итак, читатель, премьера "Руслана" состоялась. Мнения различны: хула и похвала. Хвалят в основном те, кто хорошо знает, что такое Академический Большой театр с его окостенением и невозможностью сдвинуть хоть на миллиметр неподвижную махину, кто радуется любым, даже минимальным успехам, кто искренне желает, чтобы в Большом происходило хоть что-то позитивное. И напротив - слушатели сторонние, независимые, не скованные дружбой, нуждой или связями, говорят о рутине, беспомощности, убогости и претенциозности.

Не в том наша задача, чтобы присоединяться к тем или другим. Многое мы предвидели в нашей предыдущей публикации, и единственная цель - подвести черту. Что оправдалось, а что - нет?

Увы, подтвердилось слишком многое. Об этом наш печальный текст.

Сначала об "аутентичности". Благодаря оголтелому пиару, "аутентичного Глинку" теперь не обсуждают разве что в детских садах. Давайте взглянем на этот аутентизм, больше того - спросим профессионалов. И явится интересная картина.

На полном серьезе в оркестре "Руслана" нам явлены французские флейты - во времена Глинки были немецкие. Отечественная школа духовых вообще пошла от немецкой ветви и перешла на французскую только в середине ХХ века!

Трубы в оркестр закупили натуральные (та самая историческая покупка!), а в банде (сценическом оркестре) оставили хроматические. Глинка же их в принципе не принимал, о чем не раз и высказывался.

Еще привезли столообразное фортепиано и эуфониум. Зачем везли - непонятно. Во-первых, они моря не зажгли. И, во-вторых, не надо было их искать так далеко - есть они в Бахрушинском музее, есть даже и в Шереметевской усадьбе Останкино. Хотя, конечно, Останкино - это вам не Берлин...

Эуфониум (или эвфониум или эуфонион) - инструмент в принципе французского происхождения, из семейства саксотромб или саксгорнов, то есть изобретения Адольфа Сакса. Эти инструменты в России хотя и знали, но не использовали, и появились они позднее создания "Руслана". У нас их и сейчас не применяют. Зато применяли тенор и баритон - инструменты немецкой ветви, которые входили в военные оркестры и могли использоваться в банде того времени (хотя мы не знаем, какие именно из этого набора использовались, поскольку Глинка не делал инструментовку для банды - ее поручали военному капельмейстеру).

Тубы в оркестровке "Руслана" нет, там только тромбоны. В "Сусанине", например, вместо тубы используется офиклеид, старый инструмент басовой группы, поскольку в России времен Глинки туба еще не вошла в практику. В данной постановке туба есть в банде, что теоретически быть могло, поскольку в военных оркестрах ее немецкую разновидность уже знали. Но все же в оперный оркестр она вряд ли входила в то время. А в постановке Большого театра получилось, что туба вместе с тромбонами и эуфониумом в банде аккомпанирует хору (в предпоследнем разделе). Вот этого уже быть никак не могло, потому что Глинка нигде не соединял банду и хор, банду и певцов и т.п., а следовательно - и сочетания певческих голосов с этими инструментами быть не могло никак. Это они (то есть ГАБТ и аранжировщик Юрий Потеенко) придумали, чтобы было поразнообразнее. Чего и достигли. Но это никак не может называться авторской редакцией. Вообще, банду в этой постановке включили в такое количество разных мест, которых Глинка даже не предполагал ни в одной партитуре! Нет ее у Глинки на сцене!

Если величественный Ведерников всего этого не знал и не узнал в ходе подготовки спектакля... избавьте нас от оценок этого факта. Комментарии излишни, а возможность хотя бы насторожиться у него была.

Изложенным, полагаем, вопрос аутентичности на оперных подмостках закрыт. Все было бы и вовсе некриминально - в "учении" об аутентизме царит неразбериха, не уступающая другим еще недавно популярным учениям, - если бы не тот пафос, с которым нам преподносилась вся уже известная дребедень. И кем? Доктором искусствоведения г-ном Левашевым. Очень полезно перечитать его филиппики сейчас, когда многое из тайного стало явным, - отсылаем к ним самых любознательных.

Двинемся дальше, читатель, и напомним, что еще беспокоило нас в первой публикации. Нам казалась неестественной суета вокруг поисков партитуры оперы, странные заклинания вокруг количества найденных партитур (целых девять!). Вообще весь этот "поиск" сильно смахивал на "обнаружение" давно известного, выдаваемого ныне за "историческую находку". Мы выражали здоровое сомнение в том, что "открытие" совершили не рабочие пчелы - музыковеды Санкт-Петербурга, работающие там постоянно, а летучий столичный десант, перевернувший глинковедение одним набегом за несколько дней. Мы считали - и это получило подтверждение - что возня с инструментами также преследует вовсе не музыкальные цели.

Публикация наша не прошла незамеченной. Переполох возник. На пресс-конференции руководству Большого стали задавать прямые вопросы. Руководство уклонялось, но именно из этой уклончивости оказалось возможным сделать поразительный вывод. Петербургская партитура куда-то улетучилась! О ней теперь не говорят ни слова! Зато настойчиво и не один раз повторяют, что находка совершена в родных стенах, в Большом, так сказать, театре!

Но если бы на этом все закончилось! Оказывается, партитуру можно было и не искать! Она благополучно присутствует в библиотеке Московской Консерватории, о чем ответственно сообщает проректор Консерватории Елена Сорокина. "Таких открытий, - сказала она, - воз, это даже смешно. И в Германии есть, и в Большом тоже, и у нас в консерваторской библиотеке тоже есть". Добавим, г-н Левашев в консерватории не новичок. Он там работал, и не один год.

А что же Петербург? Ну, конечно, там все о партитурах Глинки знали. И не только знали, но и опубликовали в 1999 году список всех имеющихся рукописей (музыковед Тамара Сквирская)! А в 2002 году другим музыковедом, Еленой Фроловой, был выполнен анализ рукописи "Руслана", и из представленных ею образцов однозначно вытекает, что партитуру переписывал штатный переписчик, постоянный переписчик нот Глинки, а Яков Нетоев, приобретший с подачи Е.Левашева уровень "студента-третьекурсника композиторского факультета консерватории", на деле занимался тем, чем и надлежит заниматься слуге и денщику: варил щи и каши, чистил платье и обувь. Может быть, что-нибудь еще... Но чтобы писать каватины!..

И в Германии тоже не обольщались по поводу денщика. Похоже, там вышли из возраста народных сказок. Официально и быстро выступили музыковеды, которые не просто опубликовали, а опровергли "достижения" г-на Левашева! Обо всем этом замечательно и аргументированно написала в "Московских новостях" Д.Кирнарская ("Казус с автографом", МН, 2003, #15, с. 26). Только в одном мы не можем с ней согласиться: с благодушным концом ее статьи. Якобы, шумная пиаровская акция пошла на пользу всем: Большому театру, публике, самой музыке, наконец.

Нет, нет и нет.

Ложь - она и в музыке ложь. И Большом театре - тоже: гнусная ложь, направленная на личное возвеличение и обогащение.

Исследование всех публикаций по изучаемой теме - альфа и омега любой научной деятельности. Это знают даже студенты, пишущие курсовые. И если доктор наук - такова, кажется, научная степень г-на Левашева - игнорирует этот принцип, более того - заявляет нечто иное, более того - присваивает себе чужие достижения, - то как, скажите на милость, это называется? Это называется - подлог. А человек, который широковещательно подобные "достижения" пропагандирует, - кто он, если не лжец? Заодно с подручными, участвующими в этой лжи? И когда эта ложь становится достоянием гласности, когда о ней узнают все - идет ли это на пользу искусству? Культуре? Науке? Идет ли это на пользу общественному мнению, которое узнает, что, оказывается, подлог и обман царят не только во власти, в финансах, в экономике, - но и в культуре, где, по мнению немногих оставшихся легковерных, должна присутствовать если уж не чистота помыслов, и не благородство, инспирируемое предметом исследования - то хотя бы простая человеческая этика.

Впрочем, напрасно мы ищем этику в семействе Левашевых - Тетериных. Они быстро мимикрируют. Не в Германии - так в Петербурге, не в Петербурге - так в Большом театре. Не партитура - так либретто!

Не верите? Выйдите на улицу, и посмотрите афишу. Она приглашает вас на спектакль "Руслан и Людмила". Авторы либретто - Е.Левашев и Н.Тетерина! Добрались и до либретто... А вы нам - текстологи, музыковеды...

Недалек уже день, когда вы прочтете в афишах другое. Поставят, например, "Бориса Годунова". И в графе "Авторы" будет записана "Группа консультантов" с уже знакомыми фамилиями. Возможно - при участии Модеста Мусоргского. А к либретто, не исключаем, будет причастен какой-то А.Пушкин.

Готовьтесь, читатель! Семейство работает!

• Дина Кирнарская. Казус с "автографом"
• Андрей Хрипин. Путин в опере
• Алексей Яковлев. "Мы с барином уже закончили каватину..."
• Евгений Левашов. Новый Руслан с новой Людмилой