Русский Журнал
СегодняОбзорыКолонкиПереводИздательства

Сеть | Периодика | Литература | Кино | Выставки | Музыка | Театр | Образование | Оппозиция | Идеологии | Медиа: Россия | Юстиция и право | Политическая мысль
/ Обзоры / Музыка < Вы здесь
Новый диск Николая Петрова
Дата публикации:  4 Августа 2003

получить по E-mail получить по E-mail
версия для печати версия для печати

Отшумел юбилей Николая Петрова со всеми приличествующими обстоятельствами. Прозвучали правильные речи, свидетельствующие о том, что деятельность выдающегося пианиста - серьезный фактор музыкального процесса сегодня. Несколько программ телевидения пригласили юбиляра. Свою пищу получили любители злословить - и не упустили, разумеется, своего. К счастью, в достатке были и положительные рецензии.

Чего не было - это сколько-нибудь серьезного анализа. Ни просветительского аспекта, ни общественного, ни исполнительского... Остался неосмысленным даже сам по себе факт, что, несмотря на в целом пессимистическое положение в культуре, - мы все же выросли до того, что в нашей стране начали наконец серьезно отмечаться юбилеи выдающихся музыкантов.

Ведь что такое юбилей для "стороннего наблюдателя"! Очередной концерт - или серия концертов. Речи вперемешку с музыкой. А если учесть крайнюю репертуарную скудость, воцарившуюся в программах наших модифицированных оркестров, - то и вправду Третий концерт Рахманинова, исполненный на юбилейном концерте, начинает казаться обязательным блюдом.

Между тем стоило бы обратить внимание на то обстоятельство, что для Николая Петрова Третий концерт - лишь один из концертов Сергея Рахманинова. Потому что он, Петров, - единственный на сегодня пианист, играющий все концерты Рахманинова. Больше того - он является организатором цикла, в котором все концерты звучат во всех редакциях, которые нам оставил великий классик, и большинство концертов Николай Петров играет "собственноручно"!

Все это мы сообщаем к тому, чтобы напомнить о важном свойстве выдающегося музыканта: играть не "просто произведения", а непременно укладывать их в определенные "логические цепи", наделять каждую последовательность произведений некоей дополнительной идеей - или показывать сочинение элементом той или иной концепции.

Следует сказать, что подобному методу Н.Петров был привержен всегда. Лучше всего это видно, если обратиться к истории его записей. Среди них крайне мало того, что называется "концертными программами", зато явно преобладают темы и монографии. Еще в 60-х появилась запись 12 сонат Скарлатти, причем среди них - ни одной избитой. Затем - несколько программ Шопена, Солер, Бетховен. Выпущено несколько тематических альбомов: "Сочинения на темы Паганини", где собраны все романтики, сраженные в свое время великим гением скрипки, в частности - Этюды по Паганини не Листа, а Шумана; цикл Фантазий, где "под одной крышей" оказались К.Ф.Э.Бах, редко звучащий Ф.Мендельсон и И.Брамс. Памятен "французский" альбом, объединивший Рамо, Дюка, Бизе и Дебюсси.

Не будет ошибкой утверждать, что именно в записи пианист наиболее полно реализовал "системный" метод раскрытия каждого замысла: произведение существует для него не в отдельности, а в некоей системе связей и взаимодействий с окружающей картиной мира, с предшествием и последованием в неразрывной цепи событий и явлений истории.

В этом убеждает, в частности, новый диск музыканта, несколько запоздавший к юбилею - и занявший тем самым важное место в иерархии его событий. Имея заголовок "Учитель и ученики", он являет нам необычную программу. Удивительным образом выявляя духовные связи музыкантов даже через сотни лет, она охватывает почти три столетия музыкальной истории.

Пересекаются не только жизненные и творческие биографии учителей и их прославленных учеников: Скарлатти и Солера, Сальери и Бетховена, Листа и Таузига. Незримые нити протягиваются от мастеров музыкального барокко к романтикам и далее - к крупнейшим исполнителям XIX и XX веков, к искусству наших современников. В таком свете учительство и ученичество предстают как напряженный, непрекращающийся диалог творцов, рождающий неразрывную целостность музыки. И быть может, стоит согласиться с петербургским музыковедом Леонидом Гаккелем, написавшим, что "учеников не бывает вообще. Есть учителя: это инспираторы и мастера, это "старшие", воздействие которых добровольно признается "младшими" и объективно присутствует в делах этих младших".

Таким старшим мастером является Доменико Скарлатти, четыре клавирные сонаты которого открывают программу. Композитором написано около 600 сонат, как правило, в двухчастной форме, типичной для танцев старинной сюиты. Но Скарлатти наполняет ее огромным динамизмом движения, развития, сопоставления контрастных тематических элементов, разнохарактерных образов. Прекрасно сказала о его музыке выдающаяся польская клавесинистка Ванда Ландовска: "Вспыхивают и исчезают языки пламени; мажорные и минорные тональности сменяют друг друга с быстротой, от которой захватывает дух. Даже в пьесах буколических, проникнутых меланхолией, где Скарлатти-поэт предстает созерцательным или задумчивым, жизнь тем не менее сохраняет свою напряженность. Мы все время ощущаем быстрые и мерные удары пульса". Полнокровное биение жизни слышится и в сонатах, записанных на диске, например, в Ми-мажорной (известной также под названием "Кортеж") и Ре-мажорной (т.н. "Охоте").

Сонаты Скарлатти были надолго преданы забвению и возродились в Европе в то же время, что и музыка его великого современника - Иоганна Себастьяна Баха. В 1839 году впервые были изданы 200 сонат Скарлатти, отдельные из них вошли в репертуар величайших музыкантов того времени: Ференца Листа и Антона Рубинштейна.

Еще при жизни Доменико Скарлатти обрел талантливого ученика и последователя - Антонио Солера, испанского композитора, педагога и органиста. Напомним, что около 30 лет своей жизни Скарлатти провел при королевском дворе Испании, будучи учителем инфанты Марии Барбары. С 1752 по 1757 гг. учеником Скарлатти был и Солер, ставший впоследствии руководителем придворной капеллы. Творческое наследие Солера огромно и включает в себя более 180 клавирных сонат, шесть квинтетов для органа и струнных, десять месс, пять реквиемов и многие другие сочинения. Но известность (увы, также посмертную) принесли ему именно сонаты, заново открытые только в XX веке.

Солер во многом движется дальше Скарлатти, расширяя рамки своих произведений. Их форма более разнообразна, а по своей гармонической и мелодической оригинальности они смело соперничают с лучшими творениями знаменитого учителя. Солер широко использует испанские танцевальные жанры - хоту, сегидилью, фанданго, малагенью и другие. В четырех сонатах, представленных на компакт-диске, очень ощутимо движение танца, его острые испанские ритмы.

Солер скончался в 1783 году. В том же году его тезка Антонио Сальери создал одно из лучших своих сочинений - большую мифологическую оперу "Данаиды". Имя Сальери в сознании многих слушателей прочно связано с необоснованной легендой об отравлении Моцарта. Но при этом как-то забывают, что Сальери был не только одним из крупнейших оперных композиторов своего времени, но и выдающимся педагогом. За исключением учеников из богатых аристократических и буржуазных кругов, Сальери давал уроки бесплатно, делая это в память своего учителя и благодетеля Гассмана. Вне всякого сомнения, Сальери был одним из лучших музыкальных педагогов Вены в области пения, композиции и теории музыки. Среди его многочисленных учеников - композиторы и исполнители нескольких поколений: Людвиг ван Бетховен и его ученик Карл Черни (кстати, именно под редакцией Черни были впервые опубликованы сонаты Скарлатти), ученик Моцарта Франц Ксавер Зюсмайр, завершивший его Реквием, и младший сын Моцарта Франц Ксавер, пианисты и композиторы Иоганн Непомук Гуммель и Игнац Мошелес, а также Джакомо Мейербер, Франц Шуберт, Ференц Лист, Симон Зехтер (впоследствии - учитель Антона Брукнера). Отношения с учениками складывались у Сальери по-разному, но никто из них не вспоминал учителя, как завистливого, желчного или недоброжелательного человека.

Бетховен брал у Сальери уроки вокального письма с 1793 по 1809 год. Сохранились, однако, и инструментальные сочинения Бетховена с правкой Сальери. Напомним, что именно в этот период Бетховен создает свои первые симфонии, включая "Героическую" и Пятую, а также более двадцати фортепианных сонат, в том числе знаменитые "Патетическую", "Лунную" и "Аппассионату". Наиболее интенсивными были занятия в период до 1802 года. Бесспорно, то, что вначале было уроками, впоследствии превратилось в консультации, но сам факт таких занятий говорит о высочайшем профессиональном авторитете Сальери. Известно, что Бетховен посвятил своему учителю три скрипичных сонаты соч. 12.

Именно ко времени упомянутых занятий относится сочинение Бетховеном Десяти вариаций на тему дуэта "La Stessa, le Stessissima" из оперы Сальери "Фальстаф", WoO 73 (1799 г.). Стиль этого технически сложного произведения основан на классической эстетике вариаций. Не забывая о многочисленных мелодических украшениях, которые были характерны для фортепианной музыки того времени, Бетховен в то же время с редкостной полнотой разрабатывает ритмические и гармонические возможности темы в следующих за ней вариациях. Достаточно указать на контраст между стремительным темпом седьмой вариации и спокойной атмосферой восьмой. Заключительная вариация с ее прихотливой сменой темпов удивительно напоминает австрийский лендлер, и благодаря внезапному возвращению главной темы создается ощущение органичного целого.

Иоганн Непомук Гуммель был учеником не только Сальери, но и Моцарта (ребенком он фактически 2 года жил в его семье). Превосходный пианист, Гуммель получил также известность как композитор, педагог и теоретик, автор капитального "Полного теоретического и практического курса игры на фортепиано". В исполнении Н.Петрова на диске записано его популярное Рондо ми-бемоль мажор, соч.11 (1804 г.) - прекрасный образец виртуозной фортепианной музыки начала XIX века, изящной и непринужденной.

Интересен еще один факт, объединивший имена Сальери и его учеников, - грандиозное исполнение в 1813 году "Победы Веллингтона" Бетховена, невероятно популярного в то время, а сегодня почти забытого произведения. Сальери дирижировал огромной группой ударных, где среди музыкантов были Мошелес, Гуммель и Мейербер, причем двое последних имитировали пушечные залпы на двух больших барабанах, установленных по противоположным краям сцены. Сохранилось письмо Бетховена, написанное сразу после концерта, в котором он выражает благодарность музыкантам, принимавшим участие в исполнении, в том числе и Первому Придворному Капельмейстеру Сальери, который, по словам Бетховена, "не посчитал ниже своего достоинства дирижировать ударными". Поразительный и нечасто встречающийся среди композиторов пример неподдельного участия и дружеской помощи!

Сальери одним из первых заметил выдающийся талант Франца Шуберта, когда тот еще мальчиком пел в придворной капелле, и стал давать ему бесплатные уроки у себя дома. В июне 1812 года пятнадцатилетний Шуберт начал изучать с Сальери контрапункт. Шуберт всегда считал себя учеником итальянского мастера и посвятил ему 5 песен на стихи Гете, ор.5. В 1815 году, в честь юбилейного чествования Сальери, Шуберт написал кантату на собственные стихи, где есть весьма примечательные слова, характеризующие учителя: "Велик и сердцем, и умом".

Музыка Шуберта представлена на диске двумя сочинениями. Первое - знаменитый Военный марш ре мажор, написанный Шубертом в 1818 году и в оригинале предназначенный для фортепиано в четыре руки. Это одно из немногих творений, опубликованных еще при жизни композитора, в 1826 году. Блестящая обработка марша сделана учеником Ференца Листа - выдающимся немецким пианистом Карлом Таузигом, музыкальным "внуком" Сальери, поскольку Лист был учеником последнего. К слову, Таузигом сделаны обработки и нескольких сонат Скарлатти, а некоторые их названия, закрепившиеся впоследствии в концертной практике ("Пастораль", "Каприччио" и другие), также даны пианистом.

Обработка вальсов Шуберта принадлежит Ванде Ландовской, имя которой уже упоминалось в связи с сонатами Скарлатти. Ландовска прославилась в первую очередь исполнением музыки Куперена, Рамо, Баха, Генделя. Но есть в ее биографии и неожиданный "романтический" след. По воспоминаниям самой Ландовской, сильнейшим впечатлением ее детских лет в Варшаве был концерт любимой ученицы Листа - Софи Ментер, с огромным успехом гастролировавшей по городам Европы в 80-е годы XIX века. Впрочем, слушая "Цепочку вальсов" в тонкой интерпретации Николая Петрова, думаешь скорее о неожиданных перекличках музыки Шуберта и Скарлатти - то же ощущение единого целого, складывающегося из филигранно отделанных миниатюр, та же трогательная первозданность и высокая простота.

И каким контрастом к вальсам Шуберта является Большой концерт-соло Ференца Листа - романтически взрывной, захватывающий грандиозным пафосом. Сочинение написано в 1849 году для фортепианного конкурса в Парижской консерватории. Позднее Лист переработал его в Патетический концерт для двух фортепиано, вошедший в репертуар многочисленных дуэтов. В одночастном произведении отчетливо выделяются три раздела: крайние поражают своим неудержимым натиском, каскадом виртуозных пассажей, бравурной техникой, и наоборот, средний раздел - Andante sostenuto - покоряет умиротворенным и мечтательным настроением. Лист посвятил концерт выдающемуся русскому пианисту немецкого происхождения Адольфу Гензельту, которого также можно с полным правом назвать музыкальным "внуком" Сальери, занимавшимся у двух его учеников: по фортепианной игре - у Гуммеля, а по теории музыки и композиции - у Симона Зехтера.

Большой концерт-соло крайне редко исполняется и записывается, поскольку требует не только владения недюжинной техникой, но и подлинно романтической взволнованности. Николай Петров, несомненно, обладает этими качествами, и в его исполнении концерт становится настоящей кульминацией программы.

Вслушиваясь в музыку старых мастеров, мы ощущаем исполнительскую культуру, "как связь всего со всем в духовном существовании людей" (Л.Гаккель). Но и имя самого Николая Петрова оказывается удивительным образом включено в нерасторжимую цепь музыкального бытия. Достаточно упомянуть, что музыкант закончил Московскую консерваторию по классу выдающегося пианиста Якова Израилевича Зака. А Зак, начинавший свое обучение в 20-е годы прошлого века в Одессе, в течение многих лет занимался у педагога Марии Старковой, окончившей, в свою очередь, Петербургскую консерваторию по фортепиано у Владимира Дроздова. Дроздов был выпускником той же консерватории по классу Анны Николаевны Есиповой, крупнейшей русской пианистки, ученицы знаменитого Теодора Лешетицкого. А Лешетицкий обучался в Вене у Карла Черни (!), ученика Бетховена и Сальери, а также первого редактора сонат Скарлатти.

Такая неожиданная (и вместе с тем - такая естественная) перекличка времен заставляет вспомнить слова австрийского поэта и драматурга Гуго фон Гофмансталя о том, что "скрытые корни разрослись пышнее, чем видимая крона". Так и искусство исполнителя живет, пока черпает силы в немеркнущих творениях музыки и наследует лучшим традициям своих предшественников.


поставить закладкупоставить закладку
написать отзывнаписать отзыв


Предыдущие публикации:
Михаил Рябинин, Музыка и кризис. Антагонизм существительных /22.07/
Во времена "железного занавеса" ее предельно идеологизировали, сейчас - предельно коммерциализировали. А музыка - это только музыка.
Исаак Шварц, Человек, который родился не на той улице /16.07/
Исаак Шварц: "Мое кредо: музыку сочинять "умом сердца"
Евгений Дога, "Я живу не один. Я живу со своей музыкой" /04.07/
Философские произведения тоже должны быть художественными. Но я повторяю, что не собираюсь переезжать в Переделкино или Малеевку и заниматься не своим делом. Я просто освобождаюсь от занимающих меня мыслей и рассуждений.
Илья Овчинников, Cладость обманутых ожиданий /24.06/
Наряду с хрестоматийными опусами Шостаковича, Стравинского и Малера, фестиваль "Звезды белых ночей в Москве" представил две премьеры. Чересчур пафосная "Бессонница" Эса-Пеки Салонена показалась крайне несовременной, зато концерт Лигети для валторны с оркестром приятно удивил; лучше всех проявили себя ударники, игравшие на тарелках смычком.
Александр Церетели, Музыка в Саратове /29.05/
Собиновский фестиваль в Саратове начинается 18 мая и продолжается две недели. Открытие фестиваля - всегда масштабное: премьера оперы, крупное симфоническое полотно и изюминка для ценителей - ею стала симфония Филиппа Гласса "Мост между прошлым и будущим". А может ли Москва ощутить себя одной из вокальных столиц, герои которой известны миру?
предыдущая в начало следующая
Александр Церетели
Александр
ЦЕРЕТЕЛИ

Поиск
 
 искать:

архив колонки:





Рассылка раздела 'Музыка' на Subscribe.ru